— Но вы же сами можете подняться на борт, — сказал Смит.

— Нет. Я не могу так рисковать. Пойдет мой помощник. И если вы с этим согласны, то и я согласен на все условия. Повторяю, этот человек — ваш. Но только после того, как мой помощник побывает на посудинах. Вы же понимаете, что я должен убедиться, годятся ли они для моих целей.

Толстый задумался. Роджер Буш встал, гримасничая.

— У нас заканчивается время, — сказал пигмей.

— И что? — спросил Алварес.

— Вашему помощнику придется отправиться с нами сейчас, — потребовал он.

— Нет, — твердо ответил Жоам. — Сейчас у него масса неотложных дел. А мне достаточно будет того, что сегодня вечером смогу увидеть ваши суда в бинокль.

— Но где гарантия, что вы не освободите этого парня, когда мы уйдем? — спросил Смит.

— Но ведь если я его освобожу, я не получу от вас помощи, — презрительно произнес Жоам, всем своим видом показывая, что его тошнит от тупости собеседников.

Нигерийцы перебросились между собой несколькими фразами на неизвестном мне языке.

— Придется вам поверить, — сказал Джон Смит. — Завтра утром мы снова придем сюда, и с нами на борт отправятся ваш помощник и этот человек.

— Согласен, — сказал Жоам. — и еще два солдата из моей охраны. Ваш катер, насколько я успел его разглядеть, легко возьмет на борт шестерых человек.

— Пятерых, — возразил пигмей.

— Это значит, что достаточно будет одного телохранителя, — добавил толстяк. — И то много. Мы не собираемся причинять вред вашим людям.

— Если я правильно понял, мы договорились? — спросил Жоам, вставая. Как бы там ни было, спеси у него поубавилось.

— Да. Ждите нас завтра в девять утра по местному времени.

— Нормально.

— Тогда до завтра. — Толстый встал и показал зубы.

Алварес тоже показал зубы.

— Проводи гостей, — обратился он к солдату.

Никто даже и не подумал протягивать руки для пожатия. Черные люди решили, что нет места для подобного лицемерия. Видимо, и та, и другая сторона пришла к выводу, что условия договора оказались в определенной степени кабальными для каждой из них.

Но какова же роль Андрея Маскаева в договоре между нигерийцами и моим бывшим шефом? Судя по моему плачевному положению, я все-таки стал «слепым крокодилом».

Пока Жоам и Майк провожали нигерийцев, которые добились-таки своего (но почему, черт возьми, я им так понадобился??) я с трудом встал и перебрался на стул. Солдаты внимательно следили за мной, наверняка готовые ко всему. Но что я мог сейчас сделать? Тем более что не прошло и минуты, как в комнату вернулись Жоам и Майк.

— Ну что, в подвал его? — спросил Жоам.

— Тебе виднее, командир, — ухмыльнулся Майк.

Вот тоже скотина! И чего он так злорадствует? Неужели увидел во мне конкурента на престол? Кретин… Вот уж чего мне никогда не было нужно, так это сомнительной славы главы государства… Тем более несуществующего.

Меня вывели на лестницу, и Жоам с Майком принялись ржать. Мне, естественно, было не до смеха, и даже когда Алварес достал нож и разрезал веревки на моих руках, я не увидел в этом особого юмора.

Зато я был свободен! Руки, конечно, не слушались, но я изловчился и стукнул своим тяжелым ботинком Жоама по голени. Тот охнул, но потом принялся хохотать пуще прежнего.

Я ничего толком не понимал.

— Пошли, парень, — сквозь смех проговорил Алварес. — Тебе надо выпить чего-нибудь.

— Да и я не откажусь, — заявил Майк.

— Подсыплете мне чего-нибудь, и в подвал? — зло спросил я.

Этот вопрос вызвал у Жоама и Майка новый приступ смеха. К этому моменту мы уже вышли из здания. К нам подошел солдат и что-то доложил.

— Отлично, — сообщил Жоам. — Нигерийцы отправились восвояси.

— У нас ведь нет никаких электронных устройств для обнаружения «клопов»? — спросил Майк.

— Не думаю, что мне подложили микрофоны, но я отправлю двух толковых парней пошарить под стульями, — ответил Алварес. — Хотя мне придется на некоторое время все равно поменять штаб… Ладно, это не проблема… Андрей, пошли, сейчас выпьем… Немного. Боюсь, спать тебе сегодня не придется. Готовься.

— К чему? — Я все еще ничего не понимал.

— Мы с тобой отправимся в море. Только не к этим мерзавцам, конечно же.

— А к кому?

— Позже узнаешь.

Форт-Элвиш занимал километра два береговой линии и не более четверти километра в глубину. Я с интересом разглядывал пейзаж.

Этот населенный пункт был построен португальцами еще во времена работорговли. Форт-Элвиш испытывал падения и взлеты (последний, связанный с интересами СССР, случился где-то в семидесятые годы прошлого века), а сейчас этот поселок захирел окончательно. Старые крепостные стены никто не восстанавливал, и под воздействием тропического климата они разрушались так же необратимо, как и от пушечных снарядов. Дома, в которых раньше жили колонизаторы, превратились в развалины, а между ними стояли нелепые постройки из ракушечника, которые тоже готовы были рассыпаться. Жителей видно не было, Форт-Элвиш казался навсегда уснувшим.

Точно такое же впечатление производила и лодочная станция, представлявшая собой небольшой участок берега, обнесенный грубым забором с калиткой. Войдя в эту калитку, мы

увидели небольшой пирс, слегка выдающийся в море, два железных бокса и деревянную будку.

— Где все, черт возьми? — проворчал Жоам.

В этот момент сзади кто-то стукнул калиткой, и мы обернулись.

Вошедшему было на вид лет около семидесяти. Глаза его глубоко прятались под кустистыми бровями, а лысую макушку обрамлял венчик грязно-седых волос. Одет этот черный старик был в замызганный комбинезон, и смотрел он на посетителей так, словно они предлагали ему за этот самый комбинезон сотню, а то и две в твердой валюте.

— Чем могу служить? — осведомился старик.

— Нам нужна лодка с мотором, — ответил Жоам. — Желательно самая быстроходная. Плюс топлива на сутки и питьевой воды на столько же.

Лодочник несколько секунд ошарашено смотрел на нас.

— Лодку? На сутки?.. Да вы с ума сошли! У нас под боком свили гнездо пираты, заирцы хватают, кого попало, а вы собрались рыбачить… Вы ведь собрались рыбачить?

— Это совсем не так уж важно, что именно мы собрались делать. Я сказал, что нам нужно… Да, и еще компас, если есть.

— Поверьте старому человеку, за последние пять лет из двадцати человек, рискнувших взять у меня напрокат лодку, назад не вернулся ни один. Вы понимаете? Ни один!