Кипер был тронут еe печалью. Жалобы на супруга - это такой волнующий жест доверия. И близости. Она опять хотела невыполнимого. Чтобы родной муж любовно принимал еe всю целиком, такой, как она есть. Жаль, что мода изменилась за последние годы. И еe колени спрятаны под белым халатом. Но ведь он помнил их и так. И всe остальное. О, да - глазами и ладонями помнил.

Он мысленно снял с неe белую шапочку. Халат, блузку, юбку. Раздел до нитки. Слегка повернул к свету. Потом посадил рядом одетую Эсфирь. Получилось похоже на знаменитую картину. Кажется, она называется "Любовь небесная и земная". И он никогда не мог понять, которая из двоих - земная. В роскошном платье или обнажeнная?

Но сейчас это было неважно. Он принимал обеих. И они принимали его. И друг друга. Вот улыбнулись, вот переплели пальцы. Возможно, доктор Деборович была права. Возможно, его моногамность не была такой уж прочной. Треугольная постройка с двумя женщинами - это совсем не то, что с двумя мужчинами. Она не вызывала в нeм протеста. Наоборот - манила. Неважно, что они с Полиной в разводе. Можно жениться второй раз. Старый Розенталь рассказывал об израильской паре, которая проделала это и в третий, и в четвeртый раз.

Он попробовал позвать Долли. Та вошла смущeнно и нерешительно. В платье из небесно-земных мандариновых листьев. Осторожно подсела к двум другим. Те приветливо потеснились. О чeм-то тихо спросили еe. Вскоре они уже шептались и хихикали, как старые подруги.

- Но всe же я очень прошу тебя, - сказала Полина, - если появится доктор Мэтьюс, не груби ему. Он ни в чeм перед тобой не виноват. Ему поручили работу - он еe выполняет. Нет смысла превращать своe прошлое в такое неприкосновенное сокровище.

Она проводила его до двери кабинета. Подставила щeку для невинного поцелуя. Запах лекарств, помады и - неужели вина? Переступить порог - как вернуться из заграничной поездки. Срок вашей визы истек. Продление? О, это надо заслужить, заслужить.

НАМ СДАЕТСЯ, ЧТО ЦЕЛИ ВАШИ ИЗМЕНИЛИСЬ И СТАЛИ НЕ ВПОЛНЕ БЛАГОВИДНЫМИ. НЕТ УЖ, РЕШАТЬ БУДЕМ МЫ.

Кипер вернулся к себе в спальню-студию. Весь рабочий стол был завален фотографиями, газетными вырезками, бобинами с плeнкой. Жизненный путь мистера Лестера в кинокадрах выглядел слишком сияющим и прямым. Победно играл в хоккей, смело сражался с врагами на войне, влюблялся, женился, растил детей и внуков. Всe было безнадeжно предсказуемым в этой судьбе. Всe, кроме смерти. Но о смерти - ударом об асфальт - заказчики как раз просили не упоминать.

Труднее всего было рассказать о профессиональной деятельности героя. Финансовые операции - как их изобразить на экране? Кипер честно пытался вчитаться в статьи и брошюры. Понять. Чаще всего там мелькало слово "убежище". Мистер Лестер строил убежища от налогов. И торговал ими. Он умел находить их в самых неожиданных местах. И благодарные клиенты укрывались в них от свирепых вездесущих инспекторов. Не нарушая при этом никаких законов.

Например, кто не видел, проезжая по шоссе, высокие щиты с придорожной рекламой? Но обычный водитель не обращает на них внимания. Разве что сглотнeт слюну при виде знакомого названия ресторана. И вслушается в голос поджелудочной железы: пора или не пора? Не то мистер Лестер. Ему однажды пришла в голову простая и гениальная идея: а что если купить такой щит? Ведь это будет капиталовложение. Ты - предприниматель - потратил большие деньги значит, твой доход сократился. А с меньшего дохода ты платишь меньший налог.

Конечно, ты не сообщаешь налоговому управлению, что деньги на покупку щита ты одолжил на стороне. И то, что через пару лет ты вернeшь щит прежнему владельцу, который заплатит твоему кредитору сумму долга, да и тебе - какой-то процент. Почему он согласится это сделать? Да потому что и он сможет выдать эту покупку за капиталовложение и списать еe со своих налогов. И так, не нарушая никаких законов, покупатели и продавцы придорожных щитов смогли укрывать в их тени миллионы долларов от ненасытного налогового управления. А наивные водители воображали, что щиты стоят себе и стоят неколебимо. Об их замысловатых перемещениях в волнах финансового океана они и не догадывались. То же самое - с ветряными электрическими мельницами. Они вдруг стали вырастать и плодиться по всей стране с неслыханной скоростью. А почему? Нет, вовсе не для экономии - электричество, производимое ими, стоило чуть ли не вдвое дороже. И, конечно, не для потехи всяким новоявленным и безалаберным Дон Кихотам. А потому они стали вырастать, что фирма мистера Лестера объяснила богатым вкладчикам, как выгодно тратить деньги на это ветреное дело. Ибо правительство, пытаясь развивать новые источники энергии - не дымный уголь, не липкую нефть, а светлое солнце и чистый ветер, - ввело щедрые налоговые поблажки для покупателей ветряных мельниц. И Дон Кихоты нового практичного образца кинулись с копьями наперевес завоeвывать эти богатые налоговые россыпи.

Да, это было уже кое-что. Кадры с придорожными щитами и ветряными мельницами, похожими на самолeтные пропеллеры, поплыли по экрану. Но тут зазвонил телефон. Смущeнная Полина спрашивала, не может ли она зайти и одолжить у него десять долларов на бензин. Она забыла дома кошелeк, а бак в еe машине почти пуст.

- Конечно, о чeм разговор, - сказал Кипер.

Он сказал это, не отрываясь от экрана. Пальцы его продолжали двигать рычажки монтажного пульта. Но вдруг он понял, что не может вернуться к работе. Он ждал звука еe шагов на лестнице. Плeнка начала прилипать к горячим пальцам. Горячее "тук-тук-тук" гудело в висках.

Он вдруг вспомнил одно утро. Да, они уже жили в этом доме. Полина уехала на работу, а у него выдался свободный день. Видимо, она торопилась, бегала, переодеваясь, из комнаты в комнату, хватая то одно, то другое. Туфли валялись в кухне, чулки - в кабинете, рубашка - в столовой, два лифчика - в ванной. Он ходил из комнаты в комнату, подбирал эти вещи. Ждал привычной вспышки раздражения на беспорядок, но еe всe не было и не было. Он вдруг прижался лицом к шелковистой ткани и стал дышать через неe. Он подумал, что, наверное, это и есть любовь и что он никогда в жизни не был так счастлив.

- ...А-а, ты всe здесь переставил, - сказала Полина, входя. Действительно, книжная полка в том углу выглядит лучше. Но зато кровать стала как-то слишком заметна. Вот если бы в той стене был эркер, еe можно было бы задвинуть туда. Тебе нужно пригласить специалиста декоратора. Я всегда говорила, что в этой комнате много неиспользованных возможностей.

Эркер в стене! Что-то родное, что-то трогательно невыполнимое таили в себе эти слова.

Полина стояла посреди комнаты. Освещенная всеми четырьмя окнами. Посол дружественной державы с ответным визитом. Только что пересек границу. Спустился по трапу самолeта. Ждет оркестра, цветов, салюта. Кипер медленно пошeл ей навстречу. Сжимая в руке десятидолларовую бумажку. Она приветливо улыбалась.

ДА, ПЕРЕГОВОРЫ ВПОЛНЕ ВОЗМОЖНЫ. НИЧТО НЕ МЕШАЕТ НАМ ЗАКЛЮЧИТЬ ДОЛГИЙ И ПРОЧНЫЙ МИР. НА НОВЫХ И НЕ СОВСЕМ ОБЫЧНЫХ УСЛОВИЯХ.

Но вдруг она отвела его руку. С изумлением уставилась на экран.

- Боже мой, да это же Ховард Лестер. Зачем он тебе? Что он тут делает?