– Тебе со мной хорошо?

– Ты же знаешь, что да. Но для этого не обязательно жить вместе, Дим. У тебя своё свободное пространство, у меня своё. Не будем переходить личные границы.

– Возможно, мы оба не были готовы афишировать наши отношения.

Что ж, это единственные правильные слова Сотникова за последние дни.

– У нас отношения?

– Не знаю, – пожал плечами. – А ты как считаешь? Мне кроме тебя никто не нужен. Никого не хочу трахать.

Говоря на его языке – это почти любовь.

– Хм… это честно и искренне.

– А у тебя ещё кто-то есть?

Улыбаюсь и пытаюсь привести свою одежду в божеский вид.

– Только ты.

В голове, в сердце, в теле.

Везде только ты…

Глава 38 – Его трофей

Маша

Время летит, будто сумасшедшее.

Словно появился какой-то властелин времени, этакий Мистер Хронос и принудительно ускорил его. Я хочу остановить часы, замедлить минуты, но мы живём в мире, где не существует магии. А было бы, знаете, очень круто обладать подобными способностями, чтобы наслаждаться каждой секундой с Димой. Нам совсем не хотелось разлучаться.

Но, как писал А. Грибоедов, «счастливые часов не наблюдают».

Дни потеряли своё значение.

Минуты, часы, недели, месяцы. Мы потерялись в пространстве.

Моё сердце отсчитывало только расставание. Я совершенно точно понимала, что люблю его, что мне хорошо с ним. А всё остальное…

Всё остальное, порой, доводило до первобытного бешенства.

Потому что было и другое осознание – у нас нет ни будущего, ни перспектив. Как и у Миры с Ником, которые играли в любовь на глазах у всей вселенной. В то время как мы с Димой придерживались противоположного лозунга – счастье любит тишину.

Но, разумеется, окружающие запросто сложили два плюс два. В особенности, наши близкие и друзья.

Нам не нужно было ничего говорить им – все факты на лицо.

Родители считают – мы с Димой прекрасная пара и нам некуда торопиться. В плане жить вместе и переходить на какой-то новый уровень отношений.

С мамой мне было до сих пор моментами сложно, но мы учились принимать друг друга такими, какие есть. Это, как называется, яблоко от яблони недалеко падает. Я и мама очень похожи характерами. Да и вообще, со скорпионом ужиться очень сложно. То есть, со мной.

И пусть идеальной гармонии нет на свете, но у нас получалось быть лучше, чем раньше.

Долго наблюдала за тем, как она улыбается всё ярче и светлее, расцветает, будто прекрасная и гордая роза, а потом я открыла страшную тайну такого её чудесного состояния – они сошлись с отцом.

Боже, это было как обухом по голове! Шок пронзил меня насквозь. В мыслях долго пыталась утрамбовать новый мир, да только получилось далеко не с первого раза.

Что вообще могло заставить взрослую самодостаточную женщину взять и вернуться к мужику, который её когда-то бросил? Причём в положении, совсем одну. Уехал за границу и был таков. Сломал маме жизнь.

Теперь же типо осознал ошибки молодости или как там это правильно называется у мужчин. Захотел стать примерным семьянином? П-ф-ф! Не знаю. В причины я особо не вдавалась, а мама не задвигала свою философию, решив дать мне время свыкнуться и подумать.

Свыкнуться? Ну уж нет.

Я могла принять её выбор и приняла его.

Потому что она заслуживает любви и счастья. Насыщенной и полноценной жизни, в конце концов.

Разумеется, некоторые одинокие женщины предпочитают в этом плане устройство, работающее на батарейках, которое принесёт удовольствие без всяких нервов, стрессов и скандалов. Но другой половине слабого пола всё-таки нужен свой близкий человек.

И если для мамы – это мой биологический отец, то я искренне рада за неё. По-доброму. Но любить его из-за этого, называть «папой» и испытывать к нему тёплые чувства явно лишнее. К тому же, всё вышеперечисленное не отменяет того факта, что я буду следить за ним в оба глаза. Обидит маму снова – покойник.

Сейчас мы обе надели розовые очки и наслаждалась. Мама с отцом, а я с Сотниковым.

Есть особая магическая прелесть в наших отношениях с Димой. Чем дольше не оставались наедине – тем ярче и жарче проходили наши встречи.

Скучали, изнывали, полыхали ревностью.

Вокруг Сотни всегда крутилось много девушек.

Ну, конечно. Красивый, сексуальный, умный и смешной, а ещё лучший нападающий университетской футбольной команды. Даже не будь он мажором, то на него бы всё равно вешались поклонницы. И да, это всё один парень, а не десять.

Не представляла, как можно злиться настолько сильно из-за того, в каком количестве МОЕГО ДИМУ окружают девицы. Регина Филатова далеко не первая и уж тем более, не последняя.

Хотя над тем её появлением у него в квартире мы оба долго смеялись.

На лицо оказался сговор двух известных нам подлых лиц.

Ян, очевидно, просто хотел подгадить брату, а Регина… ну, а с ней всё понятно. Пиявка присосалась намертво. Это нам сам Сотников-младший рассказал. По «доброте душевной».

Как рассказал? Скажем, сболтнул в порыве необузданной ярости. После того, как Дима угнал его тачку. Ох, знал бы он чем мы там занимались…

Сотня отгонял от меня всех парней, включая своего младшего братца.

В универе мы перебрасывались пылкими и многозначительными взглядами, почти испепеляя друг друга. Незаметно переписывались. Сообщения Димы – бесконечно горячие и порочные, всегда вгоняющие меня в краску.

Иногда я ему специально долго-долго не отвечала, чтобы немного побесить. А он мне мстил – сладко, беспощадно и жарко.

Очень жарко!

Но, помимо всего прочего, у нас последний курс. Выпуск не за горами.

Сплошные курсовые, преддипломная подготовка. У Сотникова – работа на моего отца, а у меня – практика в журнале. Это помимо стандартных лекций, подготовительных занятий и факультативов, Диминого футбола и моей постоянной загруженности в студенческой газете. А ещё друзья и родители.

Хотя с этим уже попроще.

Как и сказала, у Князевой и Тарасова была своя собственная лав-стори.

Сначала Ник плотно и упорно добивался мою подругу. И, как следствие, в конце концов, достиг своей цели, чёртов танк.

Конечно, мне это не нравилось.

Мира нежная, ранимая, доверчивая и влюблённая в него по уши. Не смогла забыть этого бабника, попала в очередной раз в его коварные сети. Но разве я могла помешать или остановить лучшую подругу?

Нет.

Лезть в чужие отношения – плохая идея. Просто отвратительная.

Только сказала Мире, что она фантастическая дура и дала ясно понять, как ко всему этому отношусь.