Звезды и полосы. Американский флаг.

– Передайте на «Яву» и «Саутгемптон», – распорядился адмирал. – Вижу противника. Преследовать и захватить. Или уничтожить.

Капитан английского шлюпа при первой же возможности спустил лодку и лично прибыл доложить обстановку. Поднявшись на палубу, он отсалютовал.

– Докладывайте, – сухо бросил адмирал, заранее страшась ответа.

– На рассвете, сэр, мы увидели остров и корабль на якоре невдалеке от берега. Подошли достаточно близко, чтобы разглядеть там укрепленные позиции. Янки открыли огонь, как только разглядели наш флаг. Затем военный корабль поднял якорь и погнался за нами. Я сверился с картой, сэр, и, по-моему… – Голос его стих до шепота и оборвался. Капитан кашлянул, будто поперхнувшись словами.

– Выкладывайте, – буркнул адмирал. Мертвенно бледный, несмотря на загар, офицер с большим трудом проговорил:

– Полагаю, что… этот остров… остров Дир. Когда я обнаружил это, то снова посмотрел на карту. Если вы взглянете, сэр, вот там на берегу, где мы атаковали. Видите, имеется небольшой порт, а прямо за портом вон те здания, близ места высадки. Я просмотрел все свои карты, и мне кажется… я думаю… что это город Билокси. Билокси, штат Миссисипи, каковой, как вам известно, входит в Конфедерацию.

Неопровержимая уверенность поразила адмирала, будто удар молнии; отшатнувшись, он уцепился за стальные перила.

Они атаковали не ту крепость, вторглись не на ту территорию, истребили жизни и дома граждан не той из воюющих стран. И повинен в ошибке он один, более никто. Он должен был предотвратить атаку, но было уже слишком поздно. Надо попытаться как-нибудь это поправить, сделать что-нибудь. Но поделать уже ничего нельзя. Жребий брошен, мосты сожжены. Будущее не сулит ни малейшего проблеска, карьера разбита вдребезги, это яснее ясного, да и на самой жизни можно ставить крест.

– что-то мне нехорошо, – он повернулся и шаркающей походкой двинулся прочь с мостика. – Сойду вниз.

– Но, адмирал… что нам делать? Какие будут приказания?

Он промолчал. Но выстрел, раздавшийся минуты две-три спустя, послужил самым красноречивым ответом.

Едва вскарабкавшись по штормтрапу на палубу «Воителя», герцог Кембриджский поспешил к капитану Роланду. Закрыв дверь, пепельно-бледный капитан обернулся к нему, хрипло пробормотав:

– Катастрофа…

– Вы чертовски правы. Вы знаете, что мы атаковали не тот треклятый пункт? Очевидно, знаете. Милн заплатит за. это, дорого заплатит.

–Уже. Адмирал наложил на себя руки.

– Ну, а я не приму на себя вину за его фиаско! – Герцог так грохнул кулаком о стол, что бутылки подскочили и зазвенели. – Армия продвигается, как приказано. Я должен позаботиться, чтобы у нее было подкрепление. Надо известить наступающих из Канады. Я выжму победу из этой смрадной каши, что вы заварили. Что это за корабль там рядом?

– “Ява”.

– Я беру его. Вы здесь старший по званию. Остаетесь командовать до прибытия подкрепления. И чтобы у меня все было как следует, иначе я вас разжалую, в отставку отправлю. Посмотрим, может ли флот хоть что-то сделать как полагается в этой напасти.

Детишки бежали рядом с марширующей колонной, радуясь и махая руками. Взрослые тоже вышли навстречу войскам, но в отличие от детей чувствовали себя не в своей тарелке. Вперед специально выслали верховых, чтобы те известили людей, что к чему. Синие мундиры и знамя Союза встречали удивленно поднятыми бровями, но, когда выяснялось, в чем дело, всеобщий энтузиазм только возрастал.

– Задайте им жару, ребята! – крикнул старик с крыльца придорожного дома.

– Янки и Джонни Бунтарь – ну, будь я неладен! – выдохнул встречный всадник, размахивая шляпой. – Всыпьте этим англичанам! Слыхал я, что они наделали. В аду им самое место!

Двое генералов, ехавшие во главе колонны, махали в ответ.

– Чудесный прием, – заметил Шерман. – Сознаюсь, поначалу я немного тревожился.

– А я нет. Как только люди узнают, почему вы с нами и куда мы идем, вы найдете здесь самый теплый прием. Впрочем, маршировать нам осталось недолго. Мы приближаемся к конечной станции железнодорожной компании «Мобил и Огайо» в Коринфе, – сообщил генерал Борегар. – Я телеграфировал вперед, чтобы собрали все паровозы и вагоны. В том числе платформы для артиллерии и товарные вагоны для лошадей.

– Есть ли донесения о передвижениях противника?

– В последний раз они были замечены на подступах к Хэндсборо. Теперь вам следует вникнуть в географию побережья Мексиканского залива этого штата. Билокси находится на оконечности длинного полуострова, далеко вдающегося в океан, с лагуной позади. Хэндсборо же расположено у основания полуострова со стороны суши. Если англичане намерены оттуда двинуться на север, то лучшего и желать нечего. Подальше от побережья встречаются по большей части только заболоченные сосняки и заросли сахарного тростника. Перед смертью телеграфист из Билокси успел передать сообщение. Поблизости нет никаких войск, но в Дорейне наличествует кавалерийский отряд. Он развернется перед фронтом предполагаемого пути следования врага. Людей известили, чтобы они освободили дорогу. Перед англичанами нет ни одной нашей воинской части, и это замечательно. Я хочу, чтобы они продолжали продвижение.

Шерман поразмыслил над сказанным, и губы его медленно сложились в усмешку.

– Конечно. Меньше всего на свете нам бы хотелось встретиться с ними нос к носу, чтобы биться на их условиях. Вы хотите, чтобы они продвинулись вперед, а мы могли зайти к ним с тылу. Отрезав их от Билокси и линий снабжения. Заманить их в глубь враждебной территории, а затем стереть с лица земли.

– Точно так. Наша сила во внезапности. А мы обойдем их стороной по железной дороге. У Геттисберга имеется железнодорожный узел, где пересекаются две линии. Там мы пересядем в вагоны железнодорожной компании «Галф энд Шип Айленд». Затем прямиком на юг до Галфпорта. Таким путем мы зайдем к ним с тылу и отрежем их. Если повезет, изолируем от кораблей и поставок припасов. Затянем петлю вокруг них – и уничтожим. Вот как мы поступим.

– Блестящий план, – кивнул Шерман. – Воистину блестящий.

Входя в предместья Коринфа, они услышали пронзительный паровозный гудок со стороны железнодорожного депо. Солдаты, чувствовавшие душевный подъем, разразились на ходу ликующими криками. Из конической трубы паровоза, разводившего пары, валил густой дым. Еще один локомотив стоял наготове на запасном пути, чтобы прицепиться ко второму составу, как только отойдет первый.

– Я бы не хотел делить наш личный состав, – сказал Борегар.

– Мудрая предосторожность, -согласился Шерман. – Полагаю, моим синим мундирам было бы неблагоразумно маршировать через Миссисипи без вашего сопровождения. Предлагаю погрузить на первый поезд один из ваших полков и мой Пятьдесят третий Огайский. Остальные солдаты, пушки и припасы пойдут следом. А в Галфпорте сформируемся заново.