Но те, кто устроил засаду на другом конце улицы, поспели и здесь. Вход был блокирован, причем людей во дворе было не меньше десятка. Одного из них нетрудно было опознать. Это был старший мастер, тот, который привел рудокопов в поселок. С ним были и те, кто ужинал нынче со своими будущими противниками, были и другие – под жуткой раскраской кто их разберет? Вдобавок сейчас глина на лицах размазалась от пота.

Стоявший рядом с мастером внезапно расхохотался. Смех был хриплый, словно у пьяного.

– Какая встреча! Что, не ждали, вояки?

– Гархибл, ты, что ли? – Пандольф был неподдельно удивлен. – Ты как в это вляпался?

– Это ты вляпался. – Человек, названный Гархиблом, оскалился. На лице, вымазанном глиной и освещенном костром, зубы казались белыми и острыми, хотя, вероятно, в действительности были совсем не таковы. – И приятель твой тоже.

– Знаешь его? – спросил Сигвард у Пандольфа.

– Начальник охраны у Куаллайда. – Пандольф прищурился. – Эй вы, рожи немытые! Против кого попереть решили? Твой хозяин что, свихнулся?

– Значит, охранники. Не рудокопы, – сказал Сигвард. – Прохлопала Дорога такие дела.

Гархибл не обратил на него внимания.

– Дурак ты, Пандольф, дураком был и помрешь таким. И ты, Ингоз, как ни хитри, такой же дурак.

– А не заигрался ли ты, приятель? – огрызнулся Ингоз. – Думаешь, хозяину твоему это так сойдет?

Гархибл захохотал, его смех подхватили другие.

– Это ты про Куаллайда, что ли? Нет, братец, здесь другое…

– Ага, кобольдов гоняли. И людей гробили между делом.

Гархибл отсмеялся.

– Умный, да? Все знаешь? Только главного не знаешь…

Старший мастер – черт его знает, принимал ли он участие в ночной охоте или все время был во дворе – возвысил голос:

– Этот год плохой. Обвалы. Скрепы рушатся. Люди гибнут. Это кобольды. Они голодные. Нужно накормить их. Полить землю кровью.

– Слышал, что мастер сказал? – снова вмешался Гархибл. – Нежить злобствует и не уйдет, покуда не нажрется. И не так, как в прежние года!

– Много накормить, сытно. Чтоб ушли, – подтвердил мастер. – Чужая кровь спасет нашу.

– Да вы тут язычество развели! – сообразил Ингоз. – Святого Трибунала на вас нет!

– А вот нет его и не будет… Все, хватит, поболтали. Кончайте их, парни, – приказ Гархибла в качестве завершающей ноты перешел в пронзительный крик.

Пока длился дуэт начальника охраны и мастера, Сигвард подобрался к костру, выхватил оттуда головню и швырнул в лицо Гархиблу. Швырнул удачно – Гархибл взвыл, зажимая обоженные глаза руками. Один из рудничных охранников выстрелил, но Сигвард этого ожидал, и болт прошел над его головой. Пандольф с Ингозом, отнюдь не собираясь удобрять землю своей кровью, действовали быстрей и слаженней, чем их противники. Пандольф выхватил шест из ограды, перехватил его за середину и принялся серьезно гвоздить всех, кто не успевал увернуться. Ингоз, не отличавшийся подобной силой, прибег к привычному оружию, в том числе к столь вовремя починенной даге. Сигвард тоже решил, что сражаться с вооруженными охранниками – совсем не то, что участвовать в драке крестьян и рудокопов. Теперь он старался не выбить оружие у противника, а прикончить его. Если кобольдам требовалась кровь на земле, они могли быть довольны.

Полоснув противника дагой, Ингоз отступил, зацепился за что-то ногой и упал. Рядом с ним на земле валялся конюх. Должно быть, он не ушел с остальными мужчинами. Теперь его белые волосы казались черными из-за пропитавшей их крови.

Падение и уберегло Ингоза. Гархибл, озверев от боли, вытащил из-за пояса пистоль. Должно быть, определенные правила запрещали пускать огнестрельное оружие в ход, но ему было уже не до правил. Из-за ожога он не видел, в кого целился, а может, Гархиблу было все равно, кого убивать.

Разозленный Пандольф, урча, как медведь, бросился на него и едва не нарвался на чей-то палаш. Сигвард успел упредить удар, отрубив руку вместе с палашом.

– Убейте! Убейте всех! Так говорю я! – кричал старший мастер, воздевая руки. И так, с воздетыми руками, рухнул головой в костер.

– Неужто старого козла удар хватил? – пробормотал Ингоз.

Однако Сигварду показалось, что он различает в дверях темный силуэт. Перегрин. Но у него не было никакого оружия. Да и в спине мастера не торчало ни стрелы, ни клинка.

Но и Гархибл в схватке с Пандольфом решающего удара избежал. Хрустнула под ударом шеста челюсть, но то была челюсть сотоварища начальника охраны, не его самого. А Гархибл завопил:

– Отомстим за мастера! Палите здесь все к чертовой матери!

Послушные приказу, соратники Гархибла принялись раскурочивать костер, явно намереваясь забросить пламя на соломенную крышу.

– Святая Айге! – в отчаянии крикнул поднявшийся с земли Ингоз. – Там же Кружевница со своим мешком! Рванет так, что весь поселок снесет…

И словно в ответ – на крыше постоялого двора появилась фигура – как черт из ярмарочного вертепа. Раздалось пронзительное:

– Наши – от костра!

Времени на подробные разъяснения не было, но Ингоз с Пандольфом, хорошо знавшие Кружевницу, сразу поняли, что она собирается делать. А Сигвард не знал, но догадался. Поэтому никто из них не увидел, как Сайль швырнула гранату в костер, поскольку все трое рванули за конюшню. Зато грохот, воспоследовавший за этим, был слышен не только им, но и всем жителям Орешины. А может, и тем, кто оставался на рудниках. И полыхнуло, казалось, до самого неба. Таким образом было соблюдено еще одно условие ритуала – высокий костер. Грохот еще не утих, когда сопроводился криками и стонами, перекрываемыми бранью. Любопытный Ингоз опять попробовал было высунуться – посмотреть, сколько врагов пало, но Пандольф на него прицыкнул. Сигвард, задрав голову, пытался разглядеть на крыше Сайль, однако ничего не увидел. Как в том же балагане, когда ярмарочный черт, отыграв свою роль, проваливается под сцену.

Кто-то тронул его за плечо. Сигвард резко обернулся. Это был Перегрин.

– Помогите мне вывести лошадей, пока сюда еще не добрался огонь.

– Но… – заикнулся возникший рядом Пандольф.

– Мы уже все вынесли из клети и погрузили. И ваше оружие – тоже. Сайль – очень благоразумная девушка.

– Где она? – спросил Сигвард. Маг на пару с Кружевницей вполне могли измыслить какой-нибудь фокус.

– Сейчас подойдет. Скорее же!

Перегрин был прав. Разметанный костер мог подпалить конюшню и постоялый двор. Лошади уже начали беситься, и потребовалось немало сил, чтоб успокоить их и вывести наружу. Впрочем, у Сигварда был опыт, да и Перегрин, похоже, при случае мог вести себя как заправский конокрад.

Ингоз и Пандольф, убедившись, что маг не солгал, бросились к своим лошадям и своему оружию.