Надежда, что наконец-то Валид попал в руки хирургов и теперь все будет хорошо, стала иссякать. Петра уже давно «прооперировали» и поместили в палату. Он, правда, не стал слушать врачей и спустился к нам, хотя должен был лежать. Но разве этих вояк удержишь на больничной койке?

Самир переживал, хотя внешне могло показаться, что он спокоен. Я ощущала на себе долгие взгляды, но в сторону Чеха не смотрела. Я не могу описать свои чувства, но мне кажется, я его ненавижу!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прислонилась к плечу Петра и прикрыла глаза. Хотелось спать, ведь эти дни были напряженными и бессонными, но я прекрасно понимала, стоит моему сознанию расслабиться и вновь вернутся кошмары.

— Ей нужно поспать, — заговорил Самир, будто читал мои мысли.

— Да, вымоталась она. Лея все эти дни провела у постели Валида. Ей тоже досталось. Когда нас с Валидом в кольцо взяли, она на навес забралась и оттуда отстреливалась. Смелая, — я чувствовала, как он мотает головой, непонятно только осуждает или восхищается. — Хорошо, что стрелять ее Санька научил. Этого Лея снайпера в руку ранила, когда он в твоего брата целился. Благодаря ей пуля попала в плечо, а не в голову, — он выдержал небольшую паузу и добавил: — а то бы мы сейчас Дикого хоронили, — я ждала, что Чех что-нибудь скажет. Возможно, выразит восхищение или похвалит, но этот сухарь просто промолчал. Зря только спящей притворяюсь. — Так что, мой мальчик перед Леей в неоплатном долгу, — произнес Петр, а мне захотелось возразить. Что значит в долгу? Мы друзья! Но решила, что это я Валиду скажу, когда он поправится.

— У Мальцевых в привычку входит спасать жизнь Чехоевым. Благо, что в этот раз все живы остались, — холодно произнес Чех. Как же хотелось хоть одним глазком подсмотреть за выражением лица Самира, но тогда он поймет, что я не сплю. Надо просыпаться…

Абсолютно бестолково разыграла пробуждение, когда двери операционного блока открылись.

— Ты почему не в палате? — строго спросил военный хирург Петра.

— Не кричи, как там мой парень? — не дрогнул нерадивый пациент.

— Рана загноилась, почистили, пулю извлекли, но…

— Он будет жить? — обеспокоенными выглядели все, но разговаривал с хирургом Петр. Самир в своей любимой ипостаси — суровый и нахмуренный, как вековой дуб на картинках детских сказок, стоял и просто внимательно слушал.

- Должен. Несколько дней его продержат в реанимации. Сейчас главное убедиться, что нет заражения крови. Анализы взяли, но даже отрицательный результат в данном случае не показатель, вы же ставили ему антибиотики? — он посмотрел на Петра и тот кивнул. Сейчас все зависит от организма Валида. Руку постараются спасти, но потребуется еще одна-две операции, — эти новости не назвать хорошими, но немного успокаивало, что Валид останется под присмотром специалистов. — Вам бессмысленно здесь находиться, в реанимацию посторонних не пускают. Тем более, сейчас карантин вводят, сезонный грипп. Езжайте в гостиницу, если что, я наберу, Чех. А ты в палату и перестань натруждать ногу, пока рана вновь не воспалилась, — строго проговорил врач глядя на Петра. — Еще говорят, что самые плохие пациенты — врачи, это они с заносчивыми спецами не имели дел, — пробурчал хирург.

— Корней Александрович, ты еще задержишься? — обратился Чех к доктору.

— Дня на два. Коллеги мне предоставили койка-место, так что прослежу за Валидом, а вы отдыхать. Девочку неврологу показали? — мужчины растерялись, — помотали виновато головой. — Ну, что же вы, как дети малые, — строго проговорил он, взял меня под локоть и куда-то повел.

***** ******

Мы приехали в гостиницу. Вдвоем. В такси не перекинулись даже словом. Чех сел рядом с водителем, я сзади. Пока он регистрировался и брал ключи, я сидела в фойе, мечтала поскорее добраться до ванны и кровати. Ощущалось, что теперь мы остались вдвоем и рано или поздно придется с ним общаться, но по возможности, я собиралась избегать Самира.

Я не видела, чтобы на мне остались следы крови убийцы, но ощущала их на себе. Брызги точно попали на шапку. Хорошо, что куртку выкинули. Кровь бандита и так, будто проникла в поры, мне казалось, я чувствую тяжелый металлический запах. Не хотелось ни о чем думать, переживать, поэтому постаралась прогнать эти мысли. Вот доберусь до ванны, сотру с себя всю грязь. Ванна… настоящая…

Мне нужен был отдых. Я очень надеялась, что лекарства, которые выписал невролог, помогут мне уснуть.

— Идем, — Самир поднял мой рюкзак и двинулся в сторону лифтов. В кабинке мы были не одни, нас провожал портье. Хотя багаж, Чех ему не доверил, наверное, потому что тот был очень щуплым на вид.

Я решила, что лучшая тактика нашего сосуществования — игнор, поэтому на опекуна даже не смотрела.

Мы подошли к двери номера, мальчишка-портье провел электронным ключом и вернул его Чеху. Меня насторожило, что пожелав нам доброго дня, парень куда-то ушел.

— Проходи, — кивнул Чех. Я все еще непонимающе смотрела вслед портье. Надеюсь, он за вторым ключом ушел?.. Или Самир не собирается оставаться в готсинице?

Блин, я и забыла, как выглядит цивилизация. Чисто… тепло, светло, уютно, а главное, большая кровать, белоснежные простыни.

Самир занес мой рюкзак и поставил у шкафа.

— Это мой номер? — спросила я Чеха, намекая. Что он может быть свободен.

— Наш…

Чех

Я не мог успокоиться. Благодарил бога, что все обошлось и пуля лишь продырявила рукав куртки. Лея осталась жива и невредима. Ее бесстрашие граничит с безумием, ну как можно кидаться на мужика, доведенного до отчаяния? Который вдобавок ко всему, держит у твоего виска пушку? Этот миг впечатался в память и будет являться мне в кошмарах. Мои бойцы впервые видели, что я могу проявлять сразу столько эмоций. Бывалые спецы сами пребывали в шоке от выходки Леи. Как только страсти улягутся, я еще не раз услышу шутки от ребят.

Лею чуть не убили, а она быстрее меня пришла в себя, потребовала летать в больницу. Не хотелось думать, что она отвечает моему брату взаимностью. Но и исключать не стоит.

Валид…

Я не сомневался, то он выкарабкается. Как только поправится, я с ним поговорю откровенно по-мужски. С другой стороны мне страшно услышать, что между ними есть чувства, что он смел к ней притрагиваться! Не уверен, что смогу удержаться и…