Черт бы их подрал…

– Ага! – радостно воскликнул Студент. – Тут еще бумаги с такими же знаками есть!

– Ну-ка, давай!

Студент вручил Гуцулу результаты моей ночной работы. Со значением посмотрев на меня исподлобья, бандит зашевелил губами, проговаривая вслух изыски неизвестного автора в моем переложении.

– И че это такое? – обратился он, по всей видимости, одновременно ко мне и к Студенту.

Я решил проигнорировать вопрос. Студент заявил, что это может быть все что угодно.

– А не может ли это быть… Ну, чем-то вроде подсчета расстояний по карте? – практически впервые подал голос Лымарь.

– Может, – быстро ответил Студент. – Но в наше время такой подсчет бессмыслен.

– Это почему? – спросил Гуцул.

– Ну хотя бы потому что непонятно, где находится исходная точка. Какое расстояние проходят за день пути, абсолютно неясно. Конь томский – вообще загадка. Никакой конкретики. Возможно, древняя тайнопись, которую чтоб хоть немного понять, нужны мозги филолога или историка. А то и вообще быличка.

– Хреново, – разочарованно протянул Гуцул, вытаскивая сигареты. Глядя на него, и я взял свою пачку, благо она лежала недалеко – на столике рядом с поваленным навзничь монитором. Пепельница находилась на тумбочке, далеко и идти не пришлось. Студент и Лымарь тоже нацелились курить… Кажется, я понял, где видел раньше этих типов!

– Где Гена Ратаев? – спросил Гуцул, уставившись на меня сверлящим взглядом.

Этот тип имел привычку задавать неожиданные вопросы, не хуже чем шеф гестапо Мюллер!

– Сам бы хотел знать, – спокойно произнес я, выдыхая дым.

– Зачем, если не секрет?

– Зачем? – И тут я слегка сорвался. Потом, конечно, я себя убеждал, что сделал это нарочно, но все мы любим врать себе постфактум: – Да затем, чтобы замкнуть на кого-то все то, что сейчас пытаются свалить на меня! Вашего… как его… Кислого! Все эти наезды от ментов! Я вообще был не при делах, забирайте эти бумаги и я вам больше ничего не должен!

– Ну-ну, ты это… Не гоношись, чувак! – заговорил Гуцул. – Ты полюбас влез по уши, и теперь тебе просто так не выйти.

– Это с каких таких щей? – спросил я.

– С таких вот. Во-первых, ты слишком много уже знаешь.

– Во-вторых, – вдруг веско сказал Лымарь, – у тебя тоже есть интерес в этом деле.

– Чего пугать-то? – грубо сказал я.

– Никто тебя не пугает, – сказал Гуцул. – Поможешь нам – мы поможем тебе. Тут реальные деньги. Лям баксов тебе никто не обещает, но старость себе сможешь обеспечить. Хотя бы частично. Ну, а если будешь мешать… Сам понимаешь.

– А если я не собираюсь ни помогать, ни мешать? – зло проворчал я. – Забирайте, говорю, эти бумаги, они мне не нужны…

– Так не получится, – это уже заговорил Студент. – Ты уже повязан. Может, ты этого и не хотел, но так получилось. И никуда тебе от этого не деться.

– Ну и как вы себе эту помощь представляете? Я ведь не знаю ничего. Ни про Геннадия, ни про эти, как их там… былички.

– У тебя с твоими пиндосами хорошие отношения? – спросил Гуцул.

– Не особенно, – сказал я. – Они мне не верят.

– Ну, это плохо, конечно… А почему?

– Да откуда я знаю? Одно время я даже в карты с ними играл, а тут что-то произошло, и они меня больше не приглашают, и вообще никаких дел иметь не хотят.

– Да ладно, – произнес Гуцул. – Это все временно. У них тут никого нет, кроме тебя. Подумают, и снова к тебе обратятся. Попросят для начала какой-нибудь мелкой помощи, потом еще что-нибудь. А ты про все их дела будешь потом нам говорить. То есть, мы хотим знать все, что будут делать американцы. По крайней мере то, про что ты сможешь узнать… Но ты не ссы, я не думаю, что тебе придется постоянно напрягаться. Зато вот если вдруг Гена объявится, а ты об этом узнаешь, и мне не скажешь… Твоя жена ведь всяко-разно от родни рано или поздно вернется, ага?

Я сделал неопределенное движение плечами. Черт их знает, насколько эта бригада опасна… Нет, что она опасна как белая акула – это и к бабке ходить не надо – башку откусят и не подавятся. Я имею в виду другое – насколько у Гуцула крепкие «подвязки» и с кем? С одной стороны, бандюки из лихих девяностых вроде как действительно должны были уйти в историю, но организованную преступность ведь никто не отменял. Одно дело – сдать ментам пару трусливых «форточников», и совсем другое – официально заявить на группировку наркоторговцев или угонщиков дорогих тачек, приложив доказательства. За это и побить ведь могут… Да и не только побить. Не зря же он про Татьяну намекал. Она уже пару раз имела неприятности из-за моих делишек, и этого уже более чем достаточно.

– Ну ладно. Вроде бы все решили, ага? – проговорил Гуцул.

– Ага. И чего было врываться как… – я замолчал, не в силах подобрать сравнение. Еще скажу что-нибудь не то.

– Ну, продолжай, что ли, – подбодрил Лымарь.

Я промолчал. Студент хихикнул и, присев на корточки, задавил окурок в пепельнице. Затем поднял упавшие на пол «Опыты», удивленно взглянул на меня, но ничего говорить не стал – просто положил книгу на стол.

– Забей телефон Лымаря, – тоном, не терпящим возражений, потребовал Гуцул. – Если что, звони. И не занимайся ерундой. Будешь на две стороны работать, лично на куски распилю… Ну так, пошли что ли?

Славная троица нацелилась на выход.

Гуцул на секунду задержался.

– Слышь, Студент, а ведь надо забрать эти пиндосские бумаги! Тем более что тут какой-то перевод есть… Ты сам переводил, ага? – обратился Гуцул ко мне.

Я сделал неуверенное телодвижение.

– Да конечно сам… Ты ж чувак умный… Давай-ка сюда, думаю, не будут лишними… Ну ладно, иди потихоньку, дверь закрой за нами… Думаю, ты все понял? – спросил на прощание меня Гуцул.

Хотя прощания как такового не последовало. Три джентльмена удачи покинули квартиру, и я мог только радоваться, что пока ничего непоправимого не произошло. Во всяком случае, я не получил ни царапины, а что касается бумаг… Зря, что ли, умные люди придумали компьютер и сканер?

Расслабляться было некогда – я подбежал к окну, пытаясь разобраться, в какую машину сядут мои визитеры. Ага, вон они – усаживаются в серую «хонду-ЦРВ» в новом кузове… Ах, ты дрянь – а ведь отморозки-то скрутили зеркало с моей «тойоты»!

В эту случайность я поверить не мог. Отморозкам, вернее всего, местным наркоманам, подкинули идею заняться «хайсом» именно мои утренние гости, так,