— Случилось так, Малыш, что силы орков и эльфов примерно равны. И по магии, и по военным вопросам мы с ними давно знаем друг друга. Наши расы воевали, когда людей не было даже в проекте. После тысячелетий войн установился вооруженный нейтралитет. И тут появляетесь вы — люди: короткоживущие, назойливые в своем любопытстве, всегда ищущие новые пути и возможности. Вы оказались тем камешком, который перетянет чашу весов на ту, или другую сторону. Кому вы станете союзником, тот и победит. И приз в этом противостоянии — жизнь.

— Зная людей, я осмелюсь предположить, что они предпочли бы постоять в сторонке и посмотреть чем все кончится.

Оррин пожал плечами и опять уставился на облака. Орки вместе с Шасом заканчивали приготовления погребального костра. Я старался не смотреть в ту сторону. Тяжело принять тот факт, что жизнь хрупка и любой может отнять ее у тебя или твоих близких, даже не имея особых причин для этого.

— Ладно, что случилось, то случилось. Нет смысла плакать по пролитому молоку, тем более нам есть о чем переживать и без этого. — Орк опять предложил мне присесть. — Из-за наших с эльфом магических действий все, у кого есть хоть какие-то зачатки Дара, почувствовали наше присутствие. Можешь мне поверить, эхо разошлось очень далеко. На наше счастье маги Че всегда слабо определяли направление магических возмущений. Тем более магии других богов. Но то, что поиски ведутся, можно не сомневаться. Пока они определят эпицентр возмущения, может пройти несколько суток. Так что у нас есть время убрать за собой и не спеша уйти в лес.

Я внимательно посмотрел на него. Вождь, скажем так, выглядел не очень хорошо. В таком состоянии можно смело идти на паперть милостыню просить — даже последний злыдень кинет монетку.

— Оррин, ты говорил, что у вас где-то рядом есть надежный человек. Когда мы к нему отправимся?

— Скоро. Но сначала мы выполним свой долг перед этими людьми. К тому же чеданам вовсе незачем знать подробности произошедшего здесь события. Но меня интересует другое — как ты себя чувствуешь?

Я прислушался к своему организму. Все вполне нормально. На всякий случай закатал штанину и попытался найти рану от когтей эльфа. Ничего, ни царапины, ни шрама. Неужели мне со страху показалось, что длинноухий чуть кожу с меня не содрал?

— Оррин, меня что, Шас вылечил? Где следы от раны?

* * *

Оррин сидел на земле и наслаждался летним погожим деньком. Вчера был момент твердой уверенности, что ему уже не доведется посмотреть на солнце. Впервые за всю свою жизнь он подошел к чертогам Великого Ора так близко. И теперь, когда смерть отложила свой визит на некоторое время, он будто заново увидел красоту Мира.

Да, встреча с отрядом прошла не совсем так, как планировалось. Но, с другой стороны, победитель всегда прав хотя бы потому, что остался жив. В любом случае, они с остальными орками шли на сознательный риск и примерно представляли, чем рискуют в случае неудачи. А Малыш не имел ни малейшего представления о том, как близок он был к полной потере своей личности.

Вчера, упав от сильнейшего истощения сил, Оррин оставался в сознании. Увидев скрывшегося в конюшне капитана отряда Эль, орк понял, что теперь для его сына все зависит от благосклонности богов и удачи. Был момент, когда казалось что все потеряно и Малыш мертв или, что еще хуже, полностью подчинен эльфом. Если бы это случилось, то всеобщая катастрофа стала бы неминуема.

Правильно говорят, что редкий план переживает столкновение с действительностью. Казалось, они с Рорином просчитали все возможные варианты. То, что придется вступать в бой с превосходящими силами противника, стало ясно сразу после ранения вождя. Оркам просто некуда было деться. На территории чужого государства, с очень ценным спутником и имея сильные ограничения по скорости и возможностям маневра, встреча с отрядом храмовников произошла бы в любом случае. Братья после долгих споров над картой, смогли только дать возможность отряду выбрать место встречи. Их маленький отряд оказался в этой деревеньке не случайно, и эльфийский паразит был найден очень вовремя. Но все их расчеты рассыпались от нескольких неучтенных мелочей.

Никто из них не ожидал, что бойцы Эль проведут зачистку деревни до нападения на орков и то, что эльф инициирован к магическому вампиризму. Эта способность встречалась очень редко (дивных, способных брать под контроль магов другой расы, были единицы) и носителей такого Дара эльфы старались не выпускать из своих земель. Этих нюансов никто не в силах был предугадать, и это чуть не стоило им всем жизни. А Малышу — разума.

Оррин был уверен, что кольцо наследника Дома защитит мальчишку от ментального воздействия, но никто не мог предвидеть, что у эльфа появится возможность дотронуться до него физически. За те несколько мгновений их контакта, длинноухий сумел вытянуть из Малыша часть силы и почти подчинить его ментально. Рорин не случайно разнес эльфу череп дубинкой — при другом ранении орку пришлось бы отбиваться уже и от Малыша.

Но мальчишка его порадовал — сражался за свою жизнь до последнего и очень удачно отвлек внимание длинноухого на себя, чем дал возможность Рорину подкрасться незаметно. Так что все что ни делается — все к лучшему. Орки избавились от весьма опасного противника, и Малыш получил боевой опыт.

Только погибших людей жаль.

* * *

Все королевское семейство Сарана собралось в спальне королевы-матери Гелены. Несмотря на продолжительную болезнь, старушка еще находила силы и держалась за жизнь мертвой хваткой. Создавалось впечатление, что она не намерена отойти в мир иной, не получив важных известий. Из-за того, что Гелена временами бредила и невольно могла выдать что-либо, не предназначенное для чужих ушей, за ней присматривали только старые проверенные слуги — Наина и Казимир.

Теперь же маги и целители в один голос утверждали, что долгая агония королевы-матери подходит к концу и ей осталось не более нескольких часов. Жрецы Че уже провели все обряды, необходимые для облегчения перехода умирающей к людскому богу. Гелена так же попрощалась с членами семьи, подписала документы, и чувствовала себя почти свободной от всех земных обязательств. Только беспокойство о судьбе старшего внука не давала ей долгожданного покоя.

— Гонор. — С трудом произнесла старая королева.

Король и его младший сын одновременно обернулись. Если внук не выказывал особого огорчения по поводу близкой смерти бабушки, то сын явно никак не мог смириться с неотвратимостью своей потери. Даже сейчас, когда ему хорошо за шестьдесят и из них он больше тридцати лет полновластный глава государства, ему с трудом представлялась жизнь без матери. Помимо родственных связей, Гонор-старший воспринимал Гелену как самого верного своего союзника и советника по вопросам управления государством, внешней политики и сложных взаимоотношений рас. Хотя старая королева давно отошла от активного участия в жизни страны, ее знания и обширные связи добросовестно служили на благо семьи и государства. Король взял кисть матери в ладонь и легонько сжал, привлекая ее внимание.