Маша с Лёлей подтвердили ее правоту.

– А как же мы убежим из Клина? – Лёля натянула одеяло до самого подбородка, пытаясь согреться. – В ресторане мы под постоянным присмотром.

– Бежать надо не из ресторана, – Тая задумчиво созерцала облезлый деревянный потолок.

– А откуда ж? – удивилась Маша.

– К примеру, из больницы.

Тут уж настала моя очередь удивляться.

– Да, да, – судя по голосу, Таиска укреплялась в своей идее, – нам всем надо попасть в больницу, не станут же они приставлять к нам охрану. А уж из больницы удрать раз плюнуть.

– И как же мы сможем внезапно заболеть? – спросила я. – Да еще и все вместе?

– Первое, что приходит на ум – отравление.

– И чем же ты предлагаешь травиться? – малость напряглась Лёля. – Я не хочу есть всякую дрянь!

– А придется! – огрызнулась Тая. – Хочешь домой, будешь есть дрянь!

– Нет, а серьезно, – вмешалась я, – чем можно отравиться, так чтоб без серьезных последствий?

– К примеру, грибами, – глубокомысленно изрекла подруга. – На месте этого поселка тоже когда-то был лес, наверняка тут грибов навалом, найдем съедобные и слопаем сырыми пару штук.

– Я не хочу такие эксперименты над собой ставить! – фыркнула Лёля. – Это опасно!

– Опаснее оставаться здесь, – терпеливо ответила Тая. – Гораздо опаснее.

– Это почему еще?

– Я тебе попозже расскажу. А сейчас хорошенько подумайте, взвесьте и решите для себя, чего вы хотите: оставаться здесь или вернуться домой.

– Я домой хочу, – сказала Маша, – силы больше нету тут батрачить задарма. Я хоть грибов наемся, хоть какашек, лишь бы выбраться отсюда.

– Ладно, – нехотя изрекла Лёля, – я тоже с вами. Кто-нибудь в грибах разбирается? А то наедимся поганок и перетравимся до смерти.

– И я разбираюсь, и Сена, так что не боись, наберем правильных. Надо только встать пораньше и ненавязчиво так прогуляться вдоль забора.

На том и порешили.

Поднялись еще затемно, дождались, когда тьма тьмущая превратиться в сумерки, оделись и пошли «на дело». Как и предполагала Тая, вдоль сетки росли целые грибные плантации. Пришлось, конечно, кое-где подсвечивать мобильниками, но мы довольно быстро набрали сыроежек, опят и еще каких-то непонятных грибов, похожих на маслят. Пахли они вкусно, вид имели симпатичный и сомнения нас насчет съедобности не одолевали. Рубали грибочки прямо там, у забора, давились, плевались, но ели, вот так вот сильно нам на свободу хотелось. Затем запили свой варварский завтрак водицей из колодца и вернулись в вагончик.

– Кажется, меня уже тошнит, – сдавленно произнесла Лёля, держась за живот. – Какая гадость!

– Рано еще, – со знанием дела ответила Тая, – часа через два должно заколбасить.

Ее слова оказались почти пророческими, где-то через полтора часа нас и заколбасило. Причем здорово так, от души… Крошечный кавказец, перепугавшись такого массового отравления, сначала долго кричал на своем языке на толстую тетку в грязном халате, подозревая ее в диверсии, а потом усадил нас в свое авто и помчал в больницу. До самого славного города Клина мы упорно твердили «Бе-е-е-е!» и норовили перепачкать весь салон. Не знаю, кому как, но мне было хреново по настоящему, видать даже съедобные грибы в сыром виде съеденные на голодный желудок и запитые не кипяченой водичкой, способны дать могучий результат.

Больница, в которую привез нас перепуганный коротыга, располагалась где-то на окраине, была она маленькой, абсолютно сельской и никаких надежд на исцеление не внушала. О чем коротыга разговаривал с небритым похмельным доктором и сколько ему заплатил, осталось тайной, но нас взялись спасать не спрашивая паспортов и страховых полюсов. Спасение заключалось в следующем: нас провели в ординаторскую, где в небольшой сообщающейся комнатке мы разделись, повесили одежду на железную вешалку, присобаченную к стене, облачились в больничные халаты, вернулись в ординаторскую, где нас поджидали стулья, по два чайника с водой и тазики.

– Пейте воду, потом два пальца в рот и вперед, – напутствовал нас добрый доктор Айболит, после чего, слегка покачиваясь, покинул помещение. Видать в таком смутном состоянии души и тела ему не улыбалась радость наблюдать наши рвотные позывы.

Жить очень хотелось, поэтому мы принялись добросовестно хлебать чуть теплую воду и старательно возвращать ее в тазики. Я смогла усвоить только полтора чайника, а Тайка выхлебала оба, и еще бы столько выпила, жаль, не дал никто.

По завершении водных процедур, за нами пришла молоденькая медсестричка и препроводила нас в палату на пятнадцать мест. Кроме нас желающих оздоровиться почему-то не наблюдалось. Медсестричка сделала нам по уколу и оставила в покое. Хоть имели мы вид бледный до зеленцы, но были бодры и полны решимости довести начатое до конца.

– В обед у них будет пересменка, – подала голос с кровати у окна Маша, – тогда и можно будет уходить, нас никто не заметит.

– Ты уверена? – приподнялась на локтях Лёля.

– Да, я в больнице работала уборщицей, знаю.

– Интересно, наша одежда так и осталась висеть в той комнатенке или ее убрали куда-нибудь? – подала голос Тая. Из всей честной компании выглядела она самым лучшим образом, хоть и грибов съела больше всех.

– Если наши шмотки куда-то унесут, это будет плохо! – заволновалась Лёля. – Как тогда уходить?

– Погоди ты волну гнать, – зевнула Тая, – еще не известно, унесли ее или висит себе, как миленькая. Вы как хотите, а я всхрапну маненько, разбудите, как придет пора драпать.

И моментально заснула! Вот ведь толстокожее создание! А ты тут лежи, нервничай, мучайся от неизвестности… Вскоре захрапела Маша, в потом неожиданно уснула и я.

Разбудила нас все та же молоденькая медсестричка и пригласила проследовать в столовую на обед.

– Что?! – спросонок подскочила Тая с вытаращенными глазами. – Уже обед?!

– Да, да, идите кушать.

Но у нас были совсем другие планы. Выйдя из палаты, мы беспечным шагом направились к лестнице, спустились вниз и еще более беспечно проследовали к ординаторской. Всем организмом надеясь, что дверь не заперта, я взялась за ручку и потянула на себя. Дверь благополучно приоткрылась. Затаив дыхание, я заглянула внутрь, в помещении никого не было. Мы поспешно заскочили внутрь и просились в маленькую комнатку. Наше барахло исправно висело на вешалке. Прикрыв за собою дверь, мы лихорадочно быстро принялись переодеваться. Окон в комнатке не имелось, свет зажигать побоялись, поэтому одеваться приходилось практически в темноте… И вдруг из-за двери раздались голоса – кто-то вошел в ординаторскую. Мы замерли, как по команде, лично я даже дышать перестала. В голове мелькало только одно: если сейчас врачи заглянут сюда и обнаружат четырех полуодетых перепуганных девиц, то все наши спасительные планы однозначно пойдут насмарку. Казалось, прошла вечность, прежде чем ординаторская снова опустела, нам несказанно повезло – в маленькую комнатку никто не заглянул. Удача продолжала улыбаться. С максимальной скоростью завершив переодевание, мы покинули маленькую комнатку, приоткрыли дверь ординаторской и выглянули наружу. Никого. Пустые коридоры.