– Значит, все произошло в том доме? Точно?

– Ну, это следует из криминалистической экспертизы. В гостиной нашли волосы Петры, а на кухонной двери волокна ткани толстовки Элисон Пойнтер. Ты же знаешь, что Тина тогда была в ней. Так что, судя по всему, они вошли туда и больше не вернулись.

Мэнди поразилась. Волокна с толстовки Тины обнаружили на кухонной двери. Но не дальше. Это подтверждало историю Петры.

– Дело закрыто?

Офицер Фаррадей покачал головой и засунул в рот последний кусочек сэндвича. Пожевал его с минуту. Затем достал из кармана большой носовой платок и вытер рот, промокнув уголки.

– Его никогда не закроют. Если только их не найдут. Дело этих двух девочек всегда будет открыто. Его пересматривают каждый год. В этом году из-за сноса дома снова опросили некоторых людей: соседей, тех, кто находился на улице и видел белый фургон, тех, кто ходил в газетный киоск. Детективы хотят выяснить, не подстегнула ли активность вокруг сноса дома их память.

– Сложно поверить, что никто ничего не знает.

– Ты последняя, кто их видел, Мэнди.

– Почему меня не допрашивали?

– Принято решение, что твои показания были полными, и мы не видели причин снова привносить это в твою жизнь. Хотя кажется, что ты много об этом думала. На самом деле…

Он открыл один из кармашков и достал стопку визиток. Одну отдал Мэнди. На ней было написано имя, номер сотового и е-мейл.

– Это на случай, если тебе что-то станет известно. Даже по прошествии всего этого времени. Необязательно идти в участок и раздувать шумиху. Если позвонишь мне, а я не отвечу, оставь сообщение, и я свяжусь с тобой, как только освобожусь.

– Спасибо, – сказала она, принимая визитку.

Когда он ушел, Мэнди осталась сидеть в кафе. Она смотрела на улицу и пыталась возродить события того вечера. Было темно и холодно. Когда Петра и Тина скрылись за калиткой, она ушла. Притормозила у газетного киоска, но потом просто вернулась домой. Зачем ей ждать их, когда они ее бросили? Через десять минут она уже сидела в гостиной и смотрела телевизор, со злостью сверля взглядом экран. Похоже, она разминулась с Тиной всего на минуту. Подожди она там, в свету газетного киоска, увидела бы, как девочка выходит из сада, и они могли бы поболтать и подождать Петру. Возможно, Тина раскритиковала бы подругу. «Она такая упрямая!» – сказала бы она, и Мэнди бы это понравилось. Но она ушла домой, а когда Тина вышла из калитки, на улице уже никого не было.

Куда она пошла?

Направилась ли к газетному киоску, предполагая, что Мэнди может быть там? Она вспомнила мистера Джонсона, который всегда суетился над Тиной, стоило той войти в магазин. В тот день, когда они просматривали журналы в поисках идей для постеров, он вышел из-за стойки, подошел близко к девочке и спросил, не хочет ли она номер бесплатно.

«Нет, спасибо, мистер Джонсон», – ответила она.

«Зови меня Алфи», – сказал он, и Мэнди едва удержалась, чтобы не захихикать.

Может, расстроенная Тина пошла в газетный киоск? И мистер Джонсон попытался ее утешить? Может, ему нравились молоденькие девочки? Мэнди опустила голову на руки. Иногда казалось, что мир полон мутных людей. Ты думаешь о них в одном ключе, а они оказываются совершенно другими. Но мистер Джонсон не такой! Он дружелюбный и милый. И старый, лет сорока, если не больше. Разве он не позвонил бы маме Тины, попроси она его об этом?

Мэнди спустилась с высокого стула и вышла из кафе. На улице сверкали рождественские гирлянды. Начался дождь, поэтому ей пришлось поднять воротник и ускориться. Визитка офицера Фаррадея тяжелым грузом лежала в ее кармане. Она не знала, что делать. Нужно подумать об Элисон Пойнтер. И о Петре.

Она пришла на Принсесс-стрит и увидела припаркованную вторым рядом у участка машину. Замедлилась и вспомнила то утро, когда пришла сюда, чтобы застать, как Петра вылезает из машины и смотрит через забор.

Эта машина мигала аварийными сигналами. Подойдя ближе, Мэнди увидела: это микротакси, из которого только что вышел мужчина и расплачивался с водителем. Он поднялся на тротуар прямо перед Мэнди, и она притормозила, давая ему пройти. Он остановился и посмотрел на нее.

– Извините, дорогая, я вас знаю?

– Не думаю, – ответила она, не желая вдаваться в объяснения.

Его губы зашевелились, будто он хотел что-то добавить, но в итоге просто кивнул и направился к калитке дома по соседству со стройкой.

Это был сосед, который накричал на них тогда в саду.

Она не видела его пять лет, а в этот день встретила его уже дважды.

В понедельник Мэнди не пошла в школу. Она не болела, но осталась в кровати и попыталась почитать. Посидела в Фейсбуке, затем рассортировала бусины и поискала в Интернете цены на инструменты, чтобы мама Люси могла подсчитать, может ли она себе их позволить. Она перескакивала с одного на другое. Так же прошли все выходные – она не могла сосредоточиться на чем-то одном.

Поела, а потом очутилась в саду.

Она прошла до самого края и обратно. Было холодно, небо заволокло темными тучами. Ветер раздражал, дуя порывами в разные стороны и откидывая волосы в лицо. Она надела толстовку, но все равно чувствовала морозный воздух. На территории стоял небольшой сарай, которым почти не пользовались. В него родители снесли старый кухонный стол и стулья. Вместо того чтобы выкинуть, они убрали их туда на случай, если они понадобятся кому-то в семье, но этого не произошло. Мэнди заглянула в матовое стекло окна и увидела сдвинутую в сторону мебель, стулья стояли на столе ножками вверх – дети часто так поднимали их в школе, чтобы уборщица могла подмести под ними. Внутри разрослась паутина. Как и в доме на Принсесс-стрит. Петра описывала его так, будто бывала в нем, но это были всего лишь слова ее папы. Она рассказывала им о привидениях, точно видела их своими глазами. Тина безоговорочно верила ей, глаза округлялись, на лице отражалась смесь удивления и страха. Мэнди не верила ей никогда. Люди постоянно живут в старых домах. Ее дом был старым. Здесь умирали. Но привидений не водилось.

Она повернулась спиной к сараю и посмотрела на сад. И в этот момент услышала, как открылась задняя дверь соседского дома. Забор был слишком высоким, чтобы ее заметили, поэтому она не посчитала нужным здороваться. Ее это радовало. Как бы она объяснила, почему стоит в саду холодным ноябрьским днем?

Мэнди пыталась подстегнуть память. Пыталась вспомнить тот единственный раз, когда находилась в саду на Принсесс-стрит. Того сада больше нет, поэтому она, оглядывая свой родной сад, восстановила тот день. Они вошли втроем. Мэнди нехотя поплелась за ними, когда Петра смерила ее испепеляющим взглядом. Как только они оказались по ту сторону калитки, Мэнди решила, что будет самой храброй, и пошла вперед. Она направилась прямо в высокую траву и в центр, мимо деревьев и качелей. Дошла до самого конца сада, где находились старые сараи, и, повернувшись, порадовалась тому, что Тина последовала за ней, а не осталась с Петрой.