Третий парень, трусоватого вида, молча держится в сторонке. Риса намечает его в качестве возможного пути отступления. Они пока что не узнали её. Если это произойдёт, планы троицы изменятся. Вместо того чтобы позабавиться с нею и бросить здесь, в проулке, они позабавятся, а потом сдадут её властям за вознаграждение.

– Давайте-ка не будем ссориться, – ухмыляется Зачётный Кретин. – Мы можем тебе пригодиться…

– Ага! – гогочет Бугай. – Мы тебе, ты нам…

Отморозок номер три хихикает и присоединяется к остальным. Путь отступления закрыт. Зачётный Кретин надвигается на Рису.

– Такой девушке, как ты, нельзя без друзей. Мы будем тебя охранять, ну и всё такое прочее…

Риса смотрит ему прямо в глаза.

– Попробуй только тронь меня – и из кретина превратишься в кастрата.

Она знает, что подобный тип, у которого наглости больше, чем ума, примет это за вызов – и так оно и случается. Кретин хватает Рису за запястье и, напрягшись, ожидает её ответных действий.

Она одаривает его улыбкой, приподнимает ногу и всаживает каблук – но не в Кретина, а в колено Бугая. Слышится громкий треск; Бугай валится на землю, вопя и корчась от боли в разбитой коленной чашечке. Зачётный Кретин в ошеломлении ослабляет хватку, Риса выворачивается и заезжает локтем ему в нос. Рожу Кретина заливает кровь – возможно, нос сломан.

– Ах ты шёртова шука! – орёт он.

Бугай от боли может только бессловесно мычать. Номер Три соображает, что настал его черёд, и уносит ноги.

Но у Зачётного Кретина, как выясняется, есть в запасе весьма неприятные новости. Он выхватывает нож и замахивается на жертву. Стоит ему достать Рису – и ей конец.

Девушка подставляет под удар рюкзак; вжик! – и нож рассекает его. Бандит замахивается снова; нож рассекает воздух в опасной близости от лица Рисы. И тут она слышит:

– Давай сюда! Быстро!

Из задней двери какой-то лавки выглядывает женская голова. Риса, не колеблясь, влетает внутрь, и женщина спешит закрыть за ней дверь. У неё почти получается, но Кретин успевает сунуть в проём руку – и женщина со всей силы припечатывает её дверной створкой. Отморозок вопит. Риса бросается плечом на дверь. Удар! – и отморозок вопит ещё громче. Риса чуть отпускает дверь, Кретин выдёргивает враз опухшие пальцы, после чего девушка захлопывает дверь наглухо, а хозяйка поворачивает ключ в замке.

С той стороны двери на них обрушивается поток грязной ругани. Постепенно он затихает вдали – Кретин и Бугай, не переставая сыпать проклятиями и обещаниями страшно отомстить, ковыляют прочь.

Только теперь Риса всматривается в свою спасительницу. Это женщина средних лет, пытающаяся скрыть морщинки под слоем макияжа. Высокая причёска. Добрые глаза.

– Ты в порядке, детка?

– Да, со мной всё хорошо. А вот рюкзак, кажется, погиб смертью храбрых.

Женщина бросает быстрый взгляд на упомянутый предмет.

– Панды и сердечки? Детка, пусть твой рюкзак скажет спасибо, что его мучениям положен конец.

Риса улыбается, а женщина вдруг задерживает на ней взгляд чуть дольше, чем положено. Риса может с точностью до секунды определить момент узнавания. Её спасительница знает, кого спасла, но пока помалкивает на этот счёт.

– Оставайся здесь, пока мы точно не убедимся, что они убрались.

– Спасибо.

Следует пауза – и женщина не выдерживает:

– Наверно, мне следовало бы попросить у тебя автограф?..

– Лучше не надо, – вздыхает Риса.

Женщина лукаво улыбается:

– Понимаешь, поскольку я не собираюсь сдавать тебя властям за вознаграждение, то у меня возникла мысль когда-нибудь торгануть твоим автографом. Наверняка за него много бы дали.

Риса отвечает ей с такой же улыбкой:

– Вы имеете в виду – после моей смерти?

– Ну… что было хорошо для Ван-Гога…

Риса смеётся, и страх, владевший ею несколько минут назад, уходит. Правда, приток адреналина, от которого всё ещё зудят пальцы, пока не иссяк. Чтобы привыкнуть к безопасности, телу требуется больше времени, чем сознанию.

– Вы уверены, что все двери на запоре?

– Детка, тех парней давно и след простыл. Поплелись зализывать раны и лечить уязвлённое самолюбие. Успокойся, если они вздумают вернуться, внутрь им не проникнуть.

– Вот по таким, как они, судят обо всех подростках!

Женщина отмахивается:

– Подонки встречаются в любой возрастной категории. Уж поверь мне, я перевидала их достаточно. Молодых негодяев разбирают, а что толку? На их место тут же водворяются новые.

Риса внимательно присматривается к своей спасительнице, но ту не так-то просто раскусить.

– Так вы… против разборки?

– Я против решений, которые хуже самих проблем. Знаешь, как те старухи, что красят волосы в иссиня-чёрный цвет, чтобы замаскировать седину.

Риса окидывает взглядом помещение и сразу понимает, почему его хозяйка привела такое сравнение. Они находятся в задней комнате парикмахерской, оборудованной по старинке – с огромными сушилками для волос и чёрными раковинами с выемками для шеи. Хозяйка представляется: Одри, владелица салона «Блондинки и болонки» – заведения для клиентов, которые ни за какие блага в жизни не согласны расстаться со своими любимицами и таскают их с собой повсюду.

– Ты не поверишь, какие суммы эти чудачки согласны платить за стрижку и укладку, лишь бы их разлюбезной чихуахуа было позволено сидеть у них на коленях.

Одри окидывает Рису оценивающим взглядом, словно потенциальную клиентку.

– А знаешь, хоть мы сейчас и закрыты, но я не прочь поработать сверхурочно. Кажется, тебе не помешали бы кое-какие перемены во внешности.

– Спасибо, – отвечает Риса, – но я себе и такая нравлюсь.

Одри хмурится.

– А я-то думала, что у тебя инстинкт самосохранения помощнее!

– Что вы хотите этим сказать?! – негодующе вскидывается Риса.

– Ты что, правда думаешь, что надвинула капюшон – и всё, тебя никто не узнает?

– До сих пор он неплохо справлялся с задачей.

– Не пойми меня превратно, – говорит Одри. – На сообразительности и инстинктах можно выезжать долго, но когда человек становится чересчур самоуверен и думает, что ему ничего не стоит перехитрить любую власть – жди беды.

Риса бессознательно потирает запястье. Да, она считала себя слишком умной, чтобы попасться в ловушку пирата, и в результате прямо в неё и угодила. Перемена во внешности конечно же послужит ей на пользу. Так почему же она упрямится?

«Потому что тебе хочется выглядеть такой, какой тебя видел Коннор» .

Риса едва не ахает при этом откровении. Коннор настолько занимает все её мысли, что это мешает ей принимать здравые решения, причём Риса этого даже не осознаёт. Нет, нельзя допустить, чтобы чувства помешали выживанию!