вчистую. Один из его соперников, который сбил больше всего кеглей, открыто насмехался, а второй поселянин, хоть и не выиграл, но получил моральное удовлетворение от вида понурого мальчишки.

— Ну как, мастер игры в шары, много монет выиграл? — открыто глумился Гуго. — Может, поставишь все оставшиеся деньги? Или, всё-таки, признаешь, что главным в нашей компании являюсь я?

— Ставить не буду.

— Правильно, — кивнул школяр. — Да не хмурься так. Мы ещё выиграем. К тому же твой проигрыш сослужит хорошую службу, поскольку люди увидели, что ты и промахиваться умеешь.

Следующие два часа прошли в череде побед, в которых на кон ставились все деньги, и проигрышей, когда ставки были значительно меньшими. Наступил восьмой час и надо было возвращаться в лавку.

— Вот твои тридцать крейцеров, — Гуго отсчитал монеты и с любопытством посмотрел на вновь понурившегося парня. — Ладно, буду считать, урок пошёл впрок, и ты больше не будешь хорохориться и заявлять, что являешься метким игроком в этой игре. Вот тебе талер и помни, договор надо соблюдать даже тогда, когда он тебе невыгоден.

Договорившись о встрече через неделю у той же скамейки, Отто, взбодрённый позвякиванием множества монет, побежал как можно быстрее к своей лавке. «Всё-таки, этот Гуго отказался хорошим парнем», — решил парень. — «Надо будет обязательно подружиться с ним, тем более, что это выгодно нам обоим. Вот только жаль, что я так и не узнал его секрет».

Часы в лавке уже пробили восемь, когда в неё зашёл Отто. Не обращая внимания на выходящих приказчиков, он уселся грызть затвердевший кусок сыра, мечтая о том дне, когда разбогатеет настолько, что сможет заказать себе полноценный обед в таверне.

Глава 19

— Здравствуй, Отто! Наконец-то, мы будем работать вместе, — девушка старалась выглядеть безмятежной.

— Здравствуй! Я тоже этому рад.

Если мальчишка был бы более опытным, то он не купился бы на радостный вид Оттилии, но он вдобавок ещё витал в воспоминаниях о прошедших выходных и ничего не заметил. Приказчики обещались прийти после полудня, и у работников лавки было часа четыре безнадзорного времени.

Молодая женщина была одета очень привлекательно, и паренёк любовался ею и немного краснел, когда его взгляд скользил вниз от симпатичного лица. Впрочем, когда его напарница поворачивалась спиной для того, чтобы покопаться в каком-нибудь сундуке, то Отто краснел ещё больше.

— Как ты провёл выходные? — спросила девушка. — Чем занимался, куда ходил? Покупатели вряд ли придут так рано, так что рассказывай во всех подробностях.

— Бродил по городу, — неопределённо ответил мальчишка, поскольку не привык, чтобы кто-то не только спрашивал о его делах, но и искренне ими интересовался.

— И всё? — Оттилия была явно разочарована ответом. — Бродил по городу?

— Я редко бываю за пределами лавки, если только не ухожу по приказу купца или его помощников. Раньше у меня вообще не было выходных поэтому мне всё интересно.

— Вот как... — взгляд молодой женщины потеплел, поскольку до неё стало доходить, что некоторые живут совсем не так, как она или знакомые ей люди. — Жаль, у нас не будет общих выходных, я бы показала тебе интересные места, хотя я сама здесь недавно.

— Да, жаль, — паренёк не мог взять в толк, какие общие интересы могут быть у него и у его напарницы за пределами лавки. — Я ещё познакомился с одним школяром, моим ровесником, и мы ходили играть в шары.

— Правильно, в твоём возрасте обязательно надо обзаводиться знакомыми, иначе потом тебе будет трудно жить. Я помню, как обещала рассказать тебе что-нибудь из школьного курса. Так что...

В этот момент дверь открылась и в лавку зашла покупательница, которой приспичило купить отрез ткани на одежду. Конечно же, женщина обратилась к Оттилии и они примерно час раскатывали рулоны хиндского шёлка, любовались стойкими красками и обсуждали последние модные тенденции. Мальчишке вскоре стало тошно от этих разговоров, и он пошёл в заднюю комнату в надежде найти что-нибудь съестного, но кроме луковиц и почти засохшего хлеба там ничего не было. Когда он перекусил и вернулся в торговый зал, то с удовлетворением увидел, что покупательница ушла.

— Ты ел лук? — поморщилась его напарница.

— Да, а что? — не понял причину вопроса парень. — Я всегда ем лук, когда не нахожу никакой еды. Вообще-то, мне больше нравится печёный лук, но часто нет времени его приготовить.

— Понятно. Я и не думала, что всё так плохо, — и, увидев немой вопрос, пояснила. — Лук, как и чеснок, сильно пахнет. Я понимаю, Манфред, Вилли и ты редко обращаете внимание на то, что думают о вас другие люди, но... Я думаю, вместо рассказов о школьных уроках будет правильно рассказать тебе о хороших манерах.

— Зачем они мне? Я не патриций и никогда не буду на балах и великосветских приёмах.

— Глупыш, — молодая женщина ласково потрепала Отто по его русым вихрам. — Ты всего через несколько лет станешь совершеннолетним и сможешь покинуть эту... — женщина оглядела взглядом стены с полками, забитыми всяким мелким товаром, — это невероятное сборище хлама и более или менее полезного товара. Поверь, мир намного больше, не только Пенты и ближайших земель, но и всех Срединных провинций вместе взятых...

Мальчишка смотрел на разрушившееся от этой тирады лицо Оттилии, и в очередной раз залюбовался им. «Какая же она красивая!» — подумал паренёк и не сразу разобрал, что ему продолжали говорить.

— Ты понял?

— Что?

— О чём ты думал сейчас, раз не слышал мои слова?

Отто покраснел, и Оттилия женским чутьём всё поняла, и ещё больший румянец окрасил её щёки.

— Дурачок! — только и смогла выдохнуть она перед тем, как появился новый покупатель.

Вошедший мужчина не очень долго рассматривал прилавки, и собрался было обратиться к продавцам, как обратил внимание на лицо молодой женщины и вопрос умер раньше, чем он произнёс хотя бы слово. Покупатель так и стоял ещё минуты три, а Оттилия не знала, куда скрыться от его взгляда. Наконец, она пошла вглубь лавки и мужчина, потеряв её из виду, наконец-то обрёл дар речи. Купив масло для светильника, он вышел, обернувшись на пороге в надежде увидеть прелестную продавщицу, но его желанию не суждено было сбыться.

Когда Манфред и Вилли появились в лавке, в кассе лежало десятка