Глюк царапнул мое плечо острыми коготками. Правильно, какая разница, что им в дурные головы взбрело. Пропускают – и ладно!

Я мигом перескочила через заборчик, оказавшись на обочине дороги, и огляделась. Как ни странно, Тьяра еще не успела уйти далеко – все произошло слишком быстро. Я поспешила за ней, стараясь держаться на некотором отдалении и на всякий случай прикрыв себя и Глюка заклинанием отвода глаз. Но оно, кажется, и не требовалось. Девушка все так же постоянно оглядывалась назад, шарахалась от каждого встречного и вздрагивала при любом шорохе, но элементарной наблюдательности ей это явно не прибавило.

– Ну и куда же она прет, дура расколдованная? – поинтересовалась я у крыса, вполне довольного развитием событий. Но он только философски пошевелил ушами, и правильно сделал – вопрос был явно риторический. А вот я уже начала узнавать местность. Интуиция упрямо подсказывала, что Тьяра направляется в тот самый дом, откуда ее всего сутки назад выкурили мы с Хозяином. Но вот что ей там надо?

А мне-то что там надо? Меня же просили не высовываться!

Я честно попыталась заставить себя развернуться на сто восемьдесят градусов и пойти обратно… Безрезультатно! Неугомонное любопытство тянуло вслед за Тьярой, совершенно не интересуясь мнением разума.

Девушка тем временем остановилась на перекрестке, выбирая между двумя дорогами. Я опознала обе – правая вела в тупик, где стоял тот самый дом, а левая шла параллельно, и именно на нее (по моим сумбурным предположениям) вел черный ход все из того же дома. Поколебавшись, Тьяра выбрала левую дорогу. Я двинулась следом, ругая себя последними словами. Ну куда я прусь, а?

– Глюк, зачем мы туда идем?

Ленивый взмах хвостом, ироничное фырканье. Мол, надо – вот и идем.

– Зачем? Ты же всегда пытался сделать так, чтобы я сидела дома и никуда не лазила. Или на тебя тоже подействовал дух приключений?

Ответом мне было укоризненное молчание.

Пока я пыталась хоть как-то истолковать перемену в поведении крыса, Тьяра снова остановилась, на этот раз – перед увитой плющом стеной дома. За переплетениями зеленых стеблей маленькая дверка, отделанная серым камнем, была практически незаметна. Неудивительно, что в прошлый раз я не обратила на нее внимания.

Девушка достала откуда-то из складок платья ключ, открыла дверку и прошмыгнула внутрь. Ловкости ей было не занимать – плющ даже не качнулся.

Я не выдержала, подбежала к дверце и легонько ее толкнула. Поздно, она снова была заперта. Черт!

И, что самое обидное, магия в этом случае была совершенно бессильна. По крайней мере, моя. Вот если бы Тьяра запечатала дверь заклинанием, тогда я бы еще попыталась что-то сделать, а так пришлось отступить под напором банальной техники. Изнывая от любопытства, я решила попытаться разглядеть хоть что-то через замочную скважину, нагнулась к ней…

Бамс!

Лоб чувствительно приложился обо что-то твердое. Сначала я подумала, что какой-то псих двинул по мне дверью, потом сообразила, что она открывается внутрь, и под конец до меня дошло-таки, что удар пришел сбоку. Я торопливо повернулась и обнаружила неизвестного парня, который удивленно пялился на меня. На лбу у него расцветал всеми красками громадный синяк, оставшийся от соприкосновения с моей головой. Наверно, он тоже как раз наклонялся к замочной скважине и не заметил меня, прикрытую заклинанием. А почему же тогда я не увидела его заранее?

Незнакомец пощупал синяк, уважительно присвистнул и начал медленно пятиться назад, явно намереваясь сбежать. Хотя незнакомец ли? Где-то я уже видела эту физиономию, карие глаза, собранные в хвост темно-русые волосы, кожаную жилетку нараспашку… Так ведь совсем недавно же видела, в Релте! Когда я нарвалась на банду местных гопников, именно он за меня заступился. Память даже услужливо подсказала еще не совсем вылетевшее из головы имя – Кьяло.

Парень внезапно передумал убегать и приветливо улыбнулся. Видимо, тоже меня узнал. Это обнадеживало.

– Ты откуда здесь взялся? – прямо спросила я, имея в виду сразу все: и что он вообще делает в Тангаре, и что забыл конкретно здесь, перед дверью.

– А ты?

– Ну уж нет, вопросом на вопрос отвечать неприлично, а я первая спросила. Так что выкладывай.

– А может, потом? А то я тороплюсь очень.

– Куда? – Если он надеялся так просто от меня отделаться, то его ждало жестокое разочарование.

– Туда. – Кьяло ткнул пальцем в запертую дверь.

– А-а-а… Можно с тобой? – Кажется, за последние несколько дней я побила все возможные рекорды по глупости вопросов.

– Не знаю. Наверно, можно, – пожал плечами парень и пояснил: – Только меня туда не приглашали, поэтому если поймают, то будет больно.

– А кто поймает?

– Еще бы знать!

– То есть ты не знаешь?

Но ответа я так и не дождалась. Кьяло молча отодвинул меня от двери, вытащил из кармана связку каких-то железячек, только отдаленно напоминающих ключи, и принялся увлеченно ковыряться ими в замочной скважине. Я взирала с немым интересом – никогда еще не видела, как взламывают замки. Оказалось, что ничего интересного в этом нет, по крайней мере внешне. Внутри механизма что-то щелкнуло, потом дзынькнуло, и дверь тихо открылась. За ней оказался узкий темный коридор, полный пыли и паутины (видимо, пользовались им довольно редко), только где-то вдалеке плясали по стенам отблески пламени. Глюк у меня на плече, до этого успешно притворявшийся безмозглой шкуркой, боязливо поежился.

– Ну ты идешь? – обернулся ко мне Кьяло.

– Только после тебя! – ехидно пробормотала я, подталкивая парня вперед. – И после того, как ты пообещаешь рассказать все, что знаешь об этом доме.

– Обещаю, – подозрительно легко согласился он. – Только и от тебя жду того же.

– Да без проблем, – отмахнулась я, понимая, что остаться теперь снаружи – это выше моих сил. Где-то там, в глубине коридора, скрывалась Тайна, и мне безумно хотелось на нее посмотреть. А еще лучше – пощупать!

– Ну так иди.

– Нет, ты первый!

– Почему я?

– А почему я?

– Ну и ладно, – внезапно согласился Кьяло, – я пойду.

С этими словами он шагнул в коридор, но тут мне стало обидно, что он теперь будет считать меня трусихой, и я рванула следом, пытаясь пролезть сквозь узкий дверной проем раньше него. В итоге получилось не раньше, а одновременно, а учитывая что вход, видимо, делали в расчете на дистрофиков, то мы благополучно в нем застряли. Возникла небольшая заминка, в ходе которой мы слаженно думали друг о друге всякие гадости, но вслух высказывать не решались – мало ли что. Наконец Кьяло проявил ко мне толику уважения и сострадания и позволил протиснуться вперед. Что я и сделала… то есть почти сделала…