– Второй – центру, второй – центру, – внятным, громким шепотом пропыхтел Тетёхин в ворот футболки. – Я на точке. Посылка готова к передаче. Повторяю: посылка готова к передаче! Как поняли? Прием?

Без умолку щебетавшие девицы затихли, заблестели глазками, сверкнули коленками и уставились на Петю, как дети в цирке на гарцующего по арене верблюда. Петя и погарцевал бы, и даже номер на «бис» исполнил бы, но не успел.

– Скорее, бежим! – крикнул ему пролетавший мимо Алик.

– А что случилось? – рванул следом Тетёхин, сбитый с толку отсутствием в Аликовом голосе привычной гнусавости. Видимо, что-то из ряда вон выходящее произошло.

А еще говорят, что мужчины нелюбопытны!

– А вон и Тетёхин, – обрадовалась Женя, издалека завидев несущегося вприпрыжку Петра.

– Между прочим, он с этими, – брезгливо поморщился Саша, выдвинув подбородок в сторону промелькнувших Юлика и Алика. – Куда они так почесали, как стадо вспугнутых бизонов?

Не сговариваясь, они ринулись за скрывшейся под сводами корпуса троицей. Но стоило только им забежать следом, как оба остановились, а потом в считаные мгновения нырнули в укрытие.

– Ой, мамочки, – прошептала Женя, вцепившись в Сашу. – Что происходит?

– Вы меня спрашиваете? – усмехнулся Белогорский. – Ничего себе у вас тут развлечения.

Они осторожно высунулись из-за угла, вытянув шеи, как два любопытных суслика, и проводили взглядом трепыхавшегося Тетёхина, которого Юлик с Аликом уволакивали в номер.

– Куда они его? – просвистел запыхавшийся Саша.

– Сожрут, наверное, – мрачно пошутила Женя, оглядываясь в поисках чего-нибудь большого и тяжелого. Не бросать же Петра в беде.

– Что? – хлопнул ресницами Белогорский, отшатнувшись и едва не наступив в ведро с водой.

– Слушайте, если бы два мужика тащили в номер девушку, то для чего бы они это делали? – раздраженно произнесла Женя. Ведро навело ее на мысль, которую следовало обдумать. А бестолковый риелтор только мешал.

– Не знаю, – пожал плечами Белогорский. – Может, ей плохо стало.

– Да уж. Сразу видно – интеллигентный мужчина, – неодобрительно качнула головой Евгения. Именно из-за этого неодобрения Саша не понял, это комплимент или попытка съязвить. – Вы, Александр, чисты, как младенец. Я полагаю, что они Петю насиловать там будут. Исходя из их ориентации.

– Или выбивать какую-то информацию. Потому что тут моя супруга, и речь идет о крупной сделке. Вы забыли?

– Нет, не забыла, – проворчала Женя. – У меня такое ощущение, будто я в горячей точке, а не в отпуске. Правда, с вашим приездом ситуация стала проясняться. Берите ведро и тащите наверх!

Переход, даже можно сказать, перескок ее мысли был неожиданным. Лишь этим и можно было объяснить покорность, с которой Белогорский взял ведро.

– Зачем нам ведро? – нахмурился он.

– А вы думаете, они нам просто так откроют? Нужен эффект неожиданности.

Женя бодро дотолкала Белогорского до дверей номера, из-за которых слышались приглушенные вскрики, и завопила какую-то тарабарщину, барабаня ногой по косяку. Затем она вылила из ведра воду, которая серебристой лужей потекла в номер.

– Что за черт? – крикнул Алик, возникнув на пороге. За его спиной в организованной Евгенией луже барахтался Петя.

– Здрасьте! – с профессиональной улыбкой втюхивателя залежалых китайских товаров приветствовала его Женя. – А я мимо шла. Дай, думаю, зайду!

– А что же без подружки и одетая? – сурово поинтересовался Алик. – Воспитанные люди, которые идут мимо, обычно мимо и проходят. Спасибо, что не ночью. А то вы, как я понял, больше любите наносить визиты вежливости, когда все нормальные гомосапиенсы спят.

– Да уж, – кивнула Женя, тревожно разглядывая Тетёхина. Тот, поднимаясь из лужи, бурчал что-то невнятное. – Вы те еще гомосапиенсы. Вам компания не нужна, а, Петр?

– Нет, не нужна, – огрызнулся Тетёхин, стаскивая футболку и выжимая ее прямо на пол.

– Хотя юношу приятной наружности мы бы приняли в свой сугубо мужской коллектив, – напугал Сашу гостеприимный Юлик.

– В следующий раз – непременно, – попятившись, заверил его Белогорский.

– Я, пожалуй, тоже пойду, – заторопилась Женя.

– Скатертью дорога!

– Надо за ними проследить, – сверкая глазами, заявил Саша.

– Вы, наверное, в детстве мечтали стать милиционером? – предположила Женя.

– Я мечтал стать миллионером. Но сейчас просто хочу выяснить, что здесь, черт возьми, происходит! Разве вам не интересно?

– Интересно. Только я боюсь.

– Не бойтесь, я с вами, – великодушно утешил Александр.

Женя с сомнением посмотрела на него и пожала плечами:

– Тут слишком много странностей. Я бы предпочла посмотреть это все по телевизору.

– Вы же меня не бросите?

Беда многих интеллигентных людей в том, что они не умеют говорить «нет». То ли им в детстве вбили в голову, что отказывать нехорошо, то ли они с возрастом стали такими чувствительными к чужим проблемам, но неумение отказывать превратило их жизнь в вечное и безуспешное преодоление себя. После каждого своего опрометчивого «да» (да, пусть приедет тетя из Житомира и поживет у нас месяц – наверняка она милейшая женщина; да, давай дадим МихалВанычу денег на машину – он обязательно когда-нибудь отдаст; да, давай станем поручителями у друга знакомого сестры мужа твоей коллеги по работе – нам же говорят, что они порядочные люди; да, оставь мне своего кота, никаких проблем – ведь он же не обдерет мне обои и не пометит всю квартиру) эти испорченные хорошим воспитанием люди обещают себе непременно начать новую жизнь и в следующий раз обязательно отказать. Вы видели алкоголиков, собирающихся бросить пить с понедельника? А реально бросивших видели?

Женя тоже обычно стеснялась сказать «нет». Поэтому она вздохнула, кивнула и покорно поплелась за Александром. Женя наивно надеялась, что никаких активных действий при такой-то жаре от нее не потребуется. Как бы не так!

Уже через несколько минут из корпуса буквально выпрыгнули Юлик с Аликом и метнулись к выходу из отеля.

– Бежим! – дернул Женю Белогорский, едва не вывихнув ей руку.

И они побежали.

«Эге-геи» нырнули в ближайшее такси, но Белогорского подобные мелочи не остановили. Женя была запихнута в следующую желтенькую машинку с улыбчивым шофером, и они полетели следом. Именно полетели, потому что ездой эту процедуру можно было назвать с трудом. В салоне пахло бензином, саму машинку мотало на поворотах так, что Женя постоянно стукалась то о напряженного Белогорского, то о дверцу. Как девушка воспитанная, она старалась держать дистанцию. Но это было из области фантастики – пассажиров колотило друг о друга, как молочные бутылки в кузове грузовика на сельской дороге. Пока Евгения размышляла, за что бы ухватиться, чтобы не отбить себе все и не выпасть на очередном вираже, Саша неожиданно крепко и уверенно приобнял ее. И сразу стало так спокойно и хорошо, что Женя густо залилась краской, дернулась… и затихла. Правда, все то же воспитание мешало ей расслабиться, поэтому мадемуазель Лебедева сидела, как деревянный Буратино – с прямой спиной и судорожно прижатыми к бокам локоточками.