Когда в дверях вновь появился ракшас, Перлис, набросав во вторую миску подвернувшихся под руку салатных листьев и плеснув туда немного масла, уже сидела за столом, положив перед собой чистую ложку, и всем своим видом изображая терпеливое ожидание. Ярута под потолком ухнул восемь раз и затаился в ожидании неминуемой расплаты за такую неслыханную дерзость.

— Что это ты делаешь за моим столом? — рявкнул ракшас.

— Жду, когда соизволишь явиться. Ужин давно готов.

— А ну брысь отсюда, женщина!

— Может, у вас, у ракшасов, так принято, а у людей женщина обедает вместе с тем, кому накрывает на стол!

— Не собираешься ли ты мне перечить в моем собственном доме?! — В голосе ракшаса послышалось рычание, он как будто слегка увеличился в размерах, но Перлис не дрогнула, не уступила. Не отрывая взгляда, внутренне вся заледенев, она смотрела, как приближается к ней это ужасное чудовище, прикрывшееся личиной безобидного старца.

Неизвестно, чем бы закончился их поединок, но входная дверь распахнулась, и голос невидимого существа с порога произнес:

— Капитан Линк, к вашему нисходительству!

Ракшас не успел ответить, как дверь распахнулась, и вошел человек в форме капитана арктурианского крейсера в сопровождении двух офицеров, сжимавших в руках темные раструбы бластеров. Офицеры встали по бокам двери, капитан небрежно отдал честь и, сделав несколько шагов по направлению к столу, проговорил:

— Мы прибыли с новым грузом. Две тысячи тел землян и еще три тысячи завербованных добровольцев. Я думаю, этого хватит для последней стадии захвата. — Только сейчас он увидел Перлис, и его глаза слегка сузились.

— Что, нравится? — спросил ракшас, переводя взгляд с девушки на опешившего капитана.

— Не то слово… Она прекрасна!

— Других здесь не бывает. — Ракшас сел наконец на свое место рядом с Перлис. — Тела сдашь, как обычно, в нижний склад. Завербованных уже принимают. Наш отряд будет готов к утру.

— Мне нужны продовольствие и горючее.

— Оставь список. Все доставят. Капитан почему-то мялся и не уходил.

— Ну, что еще?

— Эта женщина… Если она рабыня, нельзя ли ее обменять за обычную цену?

— Рабыни не сидят за моим столом! — рявкнул ракшас, и арктуриан сдуло ветром. Его мощный порыв с такой яростью хлопнул за ними дверью, что с потолка, с того места, где сидел Ярута, посыпался какой-то мусор.

Перлис понимала, что игра, которую она затеяла, смертельно опасна, почти безнадежна, и у нее не было никакого иного оружия, кроме гордости, чувства собственного достоинства и еще, пожалуй, красоты. Но раз уж судьбе было угодно забросить ее в самый центр той кровавой каши, которую называли коротким и страшным словом «захват», она решила разузнать об этом все, что удастся.

Перлис вспомнила город, объятый пожарищами, над которым они летели с Артемом. Как давно это было и как невозвратимо…

Неожиданно ракшас встал и подошел к стене. Одним движением отодвинул часть ее в сторону, и в том месте открылось старое, потемневшее от времени зеркало.

— Вот он, твой город, смотри!

И вновь Перлис летела над почерневшими улицами… Уже не было пламени и не было самих улиц — Остались одни обгоревшие скелеты, одни развалины… Что она может с этим сделать? Она, слабая земная женщина? На что она посмела замахнуться? Мысль, отраженная в зеркальном стекле, усиленная, возвращалась к ней бумерангом — чужая мысль…

— Это теперь твой город! Мы построим другие…

— Что ты можешь, несчастная? Ты даже не в состоянии прикрыть собственную наготу!

Одежда, дарованная Перлис ракшасом, исчезла. Он знал, как проще всего ее обезоружить, как унизить. Он читал любое мимолетное движение ее мысли…

— Верни мне одежду! — приказала она демону очага, и тот немедленно повиновался.

Гнев ракшаса был страшен. Он мгновенно раздулся, как огненный шар, превращаясь в то самое чудовище, которое недавно стояло на пороге хижины, и, разбрызгивая пену, бросился к очагу.

Стол тотчас превратился в гору, стены хижины унеслись в сторону, и крошечная человеческая мышка стояла на бесконечном полу… Но и у мыши есть свои преимущества — мышь трудно поймать… Ее почти невозможно обнаружить, стоит лишь шмыгнуть в нужном направлении. Например, вот туда, за дверь, в которую ей запретили входить…

Пещера Мартисона показалась Логинову вполне материальной. Профессор растопил очаг, набрал воды из ручья и поставил котелок на огонь.

Беседа продолжалась. Больше всего Логинова интересовало место, где сейчас находилась Перлис, но в ответ на его настойчивые расспросы Мартисон лишь осуждающе покачал головой.

— Ты слишком торопишься. Перлис в доме ракшаса на Черном плато. Это плато есть на вашей карте, но вы все погибнете, если проникнете во владения Амутала, не овладев Бладоваром. Амутал обладает огромной силой, и бороться с ним простым смертным бессмысленно. К тому же у него на плато есть специальные стражи, не позволяющие никому вторгаться в его владения. С другой стороны, овладеть Бладоваром невозможно, не встретившись с Амуталом лицом к лицу… В свое время мне так и не удалось разрешить эту задачу. Но, даже овладев амулетом, вы не сможете им воспользоваться, если не будете знать, какое из двух заклинаний, написанных на нем, истинно. Ошибка приведет к ужасным последствиям.

Именно поэтому веданты поручили мне научить вас использовать силу Бладовара. К нему можно обратиться всего один раз. Правильно прочитанное заклинание на тысячу лет остановит время в мире ракшасов, но тот, кто возьмет амулет в руки, все время должен помнить о страшной опасности, исходящей от него…

Мартисон вдруг прервался, его глаза расширились от ужаса. Он смотрел в пустую стену пещеры, где земляне не видели ничего, кроме мертвого камня.

Он, видимо, хотел еще что-то сказать, но лишь беззвучно шевелил губами. Затем старца накрыла тень, а спустя мгновение землян ослепила вспышка голубого холодного пламени. Мартисон исчез. От того места, где он только что стоял, по пещере пополз клуб тумана. И это было все. Им никогда не дано было узнать, что произошло за гранью времен. Да и не до того им стало в этот миг потому что на них самих навалилась черная свора вполне реальных подручных ракшасов.

Люди не ожидали нападения и подпустили врагов слишком близко. Стрелять теперь было поздно. Вокруг мелькали оскаленные пасти, каменные челюсти, горящие злобой красные глаза… Они отчаянно боролись за свою жизнь и вдруг поняли, что чудовищные твари боятся стали гораздо больше, чем выстрелов самого совершенного энергетического оружия. Малейшая рана, царапина, нанесенная обыкновенным ножом или даже просто прикосновением металлического предмета, заставляли их с воем кататься по земле, постепенно обугливаясь и распадаясь, превращаясь в тот самый черный туман, из которого они только что явились.