Широкий, хорошо освещённый коридор. Кругом шикарные ковры, на стенах старинные картины, а между ними статуи, возможно, и античные шедевры. Мне не до красот, я искал адмиральского сына и начал обход спальных помещений.

Приоткрываю одну дверь – никого. Огромная кровать с самым настоящим балдахином заправлена и не тронута. За второй то же самое, а вот за третьей я нашёл того, кто мне и нужен, – разжалованного полковника армии Альянса, бывшего командира 14-го пехотного наёмного полка Филиппа Папастратоса, который в тиши и покое одного из отцовских особняков переосмысливал свои прошлые ошибки.

Хозяин помещения не спал, и я подловил его в такой момент, что и сам на какой-то миг растерялся. Откинувшись на спину, бывший полковник сидел на мягкой кушетке. Глаза его были прикрыты, полумрак мягкого ночного освещения легкой тенью накрывал лицо, и он постанывал от удовольствия. Ха! Надо сказать, было от чего, поскольку между его ног расположилась стройная и грудастая негритянка в таком же, как и у вырубленного мной бодигарда, костюмчике. Девка делала своему хозяину минет, работала профессионально, причмокивала и томно виляла задом, а Папастратос постоянно хватался руками за её чёрные кудри и кайфовал. Вот это я зашёл! Чисто по-мужски неудобно человеку отдых обламывать, но придётся.

– Stand up! – прерывая сексуальный досуг бывшего начальника, выкрикнул я одно из немногих известных мне английских фраз.

Что-то вскрикнув, сын адмирала резко открыл глаза, увидел меня и задал какой-то требовательный вопрос. Наверное, он решил, что я один из морских пехотинцев.

– Не понимаю я тебя, полковник. На выход! – Ствол «абакана» качнулся в сторону двери. – Рыпнешься – пристрелю, а будешь хорошим парнем – останешься жить.

Моих слов он не понял, но лицо разглядел и вспомнил. Оказывать сопротивления пленник не стал, а откинул голову своей шлюхи от родных причиндалов, встал, запахнул на груди шёлковый цветастый халат и послушно направился в указанном ему направлении.

За этим мирным поведением Папастратоса я не забыл про негритянку из телохранителей, не расслабился и в тот момент, когда эта баба попыталась броситься на меня с ножом, не прозевал. Она кинулась на меня со спины, а я просто отступил полшага в сторону, и её прыжок завершился на спине хозяина и любовника. Они упали, негритянка запыхтела, постаралась быстро вскочить, а длинное и нескладное тело адмиральского сына нелепо задёргалось под ней на полу. С одной стороны, смешно, а с другой – эта тварь пыталась ведь меня убить.

Сильный удар берцем в висок девки. Что-то хрустнуло, и с характерными предсмертными хрипами негритянка откатилась в сторону. Следующий удар достался ценному пленнику. Без членовредительства я слегка огладил его по рёбрам, так сказать, для ускорения движения и как аванс перед разговором, который между нами вскоре состоится.

Вместе с пленным, который жалобно стонал и обеими руками держался за ушибленные места своей тушки, мы вышли из спальни, и я передал его на руки двум бойцам. Весь дом уже был очищен: телохранители на первом этаже перебиты, слишком они опасны, слуги на втором повязаны – трудяги ни в чём не виноваты, на третьем кроме Папастратоса и двух бодигардов никого не было, а четвёртый этаж пустовал.

«Пока всё получается как-то легко и просто, – подумалось мне, – ни стрельбы, ни шумов боя».

И только мелькнула эта мысль, как во дворе виллы, именно там, где находилась казарма морпехов, вспыхнула яростная перестрелка. Секунду назад всё было тихо, а тут целый шквал звуков, не менее полутора десятков взрывов. На миг всё смолкло, и, как будто вторя бою в особняке, послышалась стрельба из городка. Началось! Не получилось базу по-тихому взять, но наши штурмовые отряды уже в городке. Воины проникли в расположение вражеских позиций, и теперь нас с базы не выкурить, а раз так, то победа всё равно будет за нами.

Соблюдать радиомолчание смысла уже не было, и по своей коротковолновке я начал вызывать отрядных офицеров:

– Говорит Мечник, командирам штурмовых отрядов доложить обстановку!

Несколько секунд никто не отзывался, и вот первый доклад:

– На связи Игнач! В порту тяжело, но я справлюсь. Артиллерия под нашим полным контролем, охрану уничтожили, и дело только за кораблями. На двух корветах экипажи поднялись, с ними основная проблема. Если не возьму «коробки» штурмом, прошу разрешения на их полное уничтожение прямой наводкой.

– А с орудиями справишься?

– Системы знакомые, американские 155-миллиметровые буксируемые гаубицы, так что разберусь.

– Хорошо. Людей не губи, и, если что, корветы можешь топить с чистой совестью.

Следующим отозвался наш главный связист:

– Это Кум! У меня норма. Штаб и радиоцентр за нами. Потери: один убитый и трое раненых. Готов оказать помощь другим группам.

– Держи штаб, к нему могут пробиваться уцелевшие солдаты, так что будь готов к новому бою, и все дальнейшие движения только по команде.

– Есть!

Кум замолчал, и я вызвал отряд, атакующий казармы и автопарк:

– Крепыш, на связь! – Никто не ответил, и я повторил: – Крепыш, на связь!

Вместо командира откликнулся его заместитель Серый:

– Мечник, Крепыша контузило. Принимаю командование отрядом на себя.

– Добро. Что у тебя?

– Автопарк под нашим контролем. Одна из трёх казарм также за нами. В остальных идёт бой, и если противник не получит подкреплений, то через пятнадцать минут возьмём и их.

– Серый, какой бой? После захвата автопарка ваша задача сковать пехоту и ждать помощи!

– Так получилось. Молодёжь вперёд рванула, а сицилийцы за ними вслед. В общем, их было не остановить, и пришлось помочь.

– Ладно, позже разберёмся, а пока действуй, как считаешь нужным.

Вот так так. Дела на улицах и в порту складывались вполне неплохо, а вот у нас проблемы – казарму морских пехотинцев до сих пор не взяли, и, что особенно плохо, охранная рота начала отвечать огнём на огонь. Блин! Упускаем инициативу из своих рук. Это нехорошо, можем потерять контроль над виллой, а это одна из ключевых точек всей базы. Наши тридцать бойцов, которых я видел в окно с третьего этажа, под плотным вражеским огнём залегли в саду и начали колебаться. Это понятно, морпехов как минимум в два раза больше. Ещё немного – и воины Колыча начнут отход.

Надо вмешаться в ситуацию. На месте остались пять бойцов и переводчик Тедди Аргайл. Они должны вести допрос пленного Папастратоса-младшего, а я вместе с другой пятёркой воинов и разумным псом выбежал наружу и поторопился к месту боя. Двести метров по саду мы преодолели одним броском. Над головой просвистели пули, и на самой окраине зелёных насаждений мы упали наземь. Справа и слева – наши, впереди противник, всё ясно и понятно, и теперь главное – удержать морских пехотинцев Альянса в пределах своей жилой постройки.

– Колыч, – окликнул я старшину, – ты где?