— Тут, собственно, и начинается наша территория, — вмешался Воронцов. — Для всех отправляемых за рубеж наркотиков изготавливались поддельные документы от различных фирм. Грузы отправляли довольно большими партиями по фиктивным договорам и таможенным декларациям. В общем, дело было поставлено на широкую ногу. Имели несколько складов, постоянно меняли их. Но основная деятельность, конечно, велась в развалинах. Там для этого были все условия.

— Понятно. Ну а Копышевский? Вы же его упустили.

— Не совсем, — покачал головой Владимир. — Он все время был под нашим наблюдением.

Копышевский почувствовал слежку, направляясь к развалинам. Начал названивать подельникам, но их телефоны молчали. Он развернул машину и покатил в Москву. Там оставил машину и пересел в такси, доставившее его на Никитскую, где, как выяснилось, он имел квартиру, купленную на другое имя. Взял там поддельные документы и отправился в аэропорт, купил билет на первый же рейс в Лондон. Там у него тоже имелся собственный дом, точнее, замок стоимостью более десяти миллионов евро.

— Но до него он уже не добрался, — закончил рассказ Владимир. — Британская полиция была уведомлена о его прибытии. Копышевского арестовали практически сразу же. За легализацию незаконно нажитых капиталов. Он уже на пути в Россию. Его счета в банках Монако, Австрии и Голландии арестованы.

Генерал одобрительно кивнул:

— Кто бы мог подумать, когда началось следствие, что мы положим конец деятельности целого наркотического треста.

Потом взял телефон, позвонил начальнику отдела кадров:

— Сергей Ильич, начальника отдела Владимира Воронцова представить к досрочному получению звания подполковника, а Шарова наградить знаком «За отличие в борьбе с преступностью»!

— Слушаюсь, товарищ генерал, — ответил начальник отдела кадров Управления экономической безопасности и поспешил подготовить все документы.

* * *

В тот же вечер Воронцов рассказывал Ксении:

— Надо сказать, что твои развалины — не единственное место, которое использовали негодяи. Хотя самое главное. Тут не только готовили наркотики к пересылке, но и изготавливали их. То, что привезли в ту ночь, когда вы посетили замок, около пяти тонн бензилметилкетона…

— Что это?

— Бензилметилкетон, или, кратко, БМК, — штука довольно мерзкая и опасная. Он включен в список прекурсоров. Это такие вещества, на основе которых производятся многие наркотики, а также взрывчатка. Его производство не имеет промышленного значения. До недавнего времени вполне открыто производился на российских заводах. Да и сейчас производится у нас запросто, хотя на Западе давно входит в список запрещенных к обороту и распространению.

— Я думала, у нас тоже борются с наркотиками, — удивленно сказала Ксения.

— Конечно, борются, — кивнул Владимир. — Но в России же, согласно принятому закону, бензилметилкетон предназначен всего лишь для изготовления крысиного яда. Отсюда и столь различное отношение европейцев и россиян к этому препарату. Для одних он — сырье для изготовления «экстази»…

— Чего?

— Так обычно называют метилендиоксиметамфетамин, или MDMA, — уточнил Воронцов. — Популярная наркота у школьников и студентов. Придумали эту заразу в начале прошлого века, но только в пятидесятые годы военная промышленность США стала использовать MDMA, впрочем, безуспешно. А в 60-е годы пробовали с помощью «экстази» лечить психов.

— А почему название такое странное?

— Вообще-то, «экстази» теперь называют любые таблетки, которые используют посетители ночных клубов, чтобы расслабиться и оттянуться по полной. А поначалу это относилось только к MDMA — потому что он изменяет сознание, вызывая идиотскую радость и обостряя чувства.

— Фу, гадость… Какой может быть кайф от крысиного яда? — поморщилась Ксюша.

— Из тонны БМК можно изготовить почти девятьсот килограммов «экстази». Он сейчас бешено популярен. Поэтому БМК — лакомый кусочек для наркодилеров. Они покупали его совершенно законно. Часть небольшими партиями, тоже вполне законно, поставляли в Белоруссию и Литву, а оттуда в Польшу, Германию и дальше. Остальное использовали в своей подпольной лаборатории и продавали здесь. Получали огромные деньги. Так вот, те пять тонн, которые разгружали у вас на глазах, предназначались для производства.

— Зачем так много?

— В ходе обыска, среди прочего, изъяты две установки, способные выпускать около ста тысяч таблеток в час. По подсчетам правоохранительных органов, на подпольной фабрике было произведено от шести до восьми миллионов таблеток. Так что эта партия была еще даже не очень большой.

— Но разве никто не задумывался, зачем покупают так много крысиного яда?

— Конечно, задумывались. Сотрудники ФСКН не раз интересовались, куда уходят с местного завода огромные партии прекурсора. Крыс-то везде полно, конечно, да вот только БМК вовсе не работники санэпидстанций покупали, а подпольные дельцы. Но попытки навести порядок в работе контрольных служб наталкивались на многочисленные препятствия.

— Еще бы! — догадалась Наталья. — Ведь мэр всем и занимался.

— Пять тонн — это все, что у них было? — поинтересовалась Ксюша.

— Нет. Все остальное успели сбыть. Но мы проследили их путь и успели предупредить на таможне. Правда, часть таблеток отправилась в Африку и там бесследно растворилась. А то, что предназначалось для Европы, отыскалось. Полиция Польши сообщила, что в Кракове задержан получатель груза, у него изъяли еще четыре тонны БМК… А Копышевский все отрицал. Над вашей видеозаписью просто посмеялся, посоветовал в следующий раз придумать что-нибудь поумней…

— Негодяй! — воскликнула Ксюша. — Устроил в моих развалинах черт знает что, да еще и издевается…

— А документы? — перебила ее Наталья. — Разве этого было недостаточно?

— Достаточно, но доказывать это пришлось бы еще очень долго. С хорошим адвокатом он бы все свалил на убитого Скрипова и отделался легким испугом.

— А теперь, когда найден подпольный завод, когда получены показания рабочих, никаких проблем не будет?

— Нет.

— Значит, моя презентация состоится! — Ксюша вскочила. — Надо срочно позвонить в рекламное агентство, у них уже все готово, осталось только назначать дату. И еще Ольге Русан. Пусть поторопится с моделями. Надо же еще порепетировать выступление на подиуме.

Она убежала в другую комнату.

Наталья с улыбкой посмотрела ей вслед, потом обернулась к Воронцову. Лицо ее стало серьезным:

— А кто убил Скрипова, Иволчева, Касимова? Тоже Копышевский?

— Нет. И он наотрез отказался говорить об этом… — Его слова прервала трель Наташиного мобильного.

Она взглянула на дисплей и удивленно подняла брови:

— Здравствуйте, Петр Вениаминович.