отвлечения противника им цены нет. Но здесь без скафандра они, думаю, подохнут. Долго там еще?

Он повернулся к Шаману, который вклинился в систему, чтобы сбить охотников с толку и нарушить между танками связь.

— Все готово, — отрапортовал оператор.

— Тогда приступаем, — кивнул Шварценберг. — Как раз и наши консервные банки подтянулись.

Пропустив первый танк, Пэгги и Синеглаз перебрались на броню машины, двигавшейся в арьергарде. Действовали максимально осторожно, стараясь не шуметь и не попадать в объективы камер. Потом боевой андроид змеей скользнула внутрь, предварительно обезвредив ловушку, в которой копошились несколько десятков медуз. Синеглаз, поражаясь нечеловеческой гибкости напарницы, протиснулся следом.

Внутри уже творился хаос, и в самый первый миг княжич едва не погиб, неудачно подставившись под очередь. Пэгги, которая где-то добыла себе пистолет-пулемет, вовремя напарника на пол. Использовать импульсное оружие в такой тесноте охотники не решались, однако пули из макромолекулярных соединений пластины экзоскелета пробивали не хуже плазмы. К тому же, как пояснил в начале пути Эркюль, в условиях разреженной атмосферы планеты любое повреждение скафандра могло оказаться роковым. По броне уже грохотали сапоги Шварценберга, Эркюля и остальных. Шаман, оставшись на карнизе, контролировал ситуацию с системой.

Синеглаз знал, что для него сейчас самое главное — добраться до основного люка и открыть его, пропустив абордажников, но не мог понять, как это сделать. Кругом, освещаемые редкими вспышками выстрелов и блеском макромолекулярных клинков, мельтешили закованные в броню тени, мелькали чьи-то руки, ноги и головы, периодически отделяясь от тел. И в центре всей этой вакханалии, подобная безумному ротору, бешено крутилась неукротимая Пэгги. Охотники в этот день сильно пожалели, что бросили боевого андроида на съеденье медузам.

Видя, что его не замечают, Синеглаз вспомнил уроки охоты и резво пополз между бешено отплясывающих ванкуверскую жигу бронированных ног. С его ракурса происходящее в кабине танка абсурдно напоминало сельскую свадьбу, зимние посиделки или танцы в переполненном деревенском кабачке. Тем более, грохот и топот стояли такие, что самые отвязные любители пошуметь лопнули бы от зависти. Да и дым от оплавившейся обшивки, как в истопленном по-черному бедняцком жилище, висел густыми клочьями, если не стоял колом. Впрочем, даже в этом сизом мареве княжич сумел разглядеть, что принцессы в кабине этого танка нет. Да он это и чувствовал.

Он почти добрался до люка, когда путь ему преградил здоровенный детина, похожий на пещерного табурлыка, которого зачем-то нарядили в броню.

— А это что у нас за недоросток? — пророкотал здоровяк, сгребая Синеглаза в охапку.

Но княжич уже нащупал пульт и успел открыть люк раньше, чем противник ринул его о стену.

Теряя сознание, Синеглаз разглядел, как голова обидчика после меткого выстрела Шварценберга превратилась в кровавый шар и взорвалась. Буквально через миг участь охотника разделили еще пятеро его товарищей, неудачно оказавшихся поблизости от люка. Сколько ж их набилось в эту консервную банку? Впрочем, контрабандисты шутить не собирались. Тем более что в тесноте численное преимущество их противникам только мешало, приходилось рубиться в рукопашной, чтобы не палить по своим.

— Молодец, Кошак, чисто сработал! — сухо похвалил Синеглаза кэп, меняя режим скорчера и вступая в ближний бой.

— Тут одной мисочкой молока не обойтись! — заметил Дольф, со вкусом сворачивая неудачно оказавшемуся поблизости охотнику шею.

— А Пэгги-то где? — взволнованно озирался Чико, пытаясь в многоруком, многоногом чудище из переплетенных в смертельном противостоянии тел отыскать боевого андроида.

— Да некуда твоя железяка не денется! — досадливо отмахнулся Шака, методично прокладывая дорогу к панели управления.

— Ты жив, малец? С тобой все в порядке? — наклонился к Синеглазу Эркюль, убедившись, что товарищи справятся и без него.

Рукопашная была уже почти завершена. Пэгги, Шака и Дольф доламывали последних охотников, Шварценберг расположился у приборной панели, а Чико завладел орудием. На втором танке все-таки разобрали, что у их товарищей случилась какая-то внештатная ситуация, а возможно, и разглядели абордажников с «Нагльфара».

Синеглаз собирался ответить, что он, кажется, цел и что не стоит беспокоиться, хотя на самом деле глаза его слипались, а в тяжелой голове звонил сигнальный колокол. Но в это время он увидел, как Чико без разбору лупит по остававшемуся под контролем охотников головному танку.

— Осторожнее, там принцесса Савитри, — попытался напомнить Синеглаз, но рот его наполнился чем-то соленым, а перед глазами поплыла рябь.

— Я же говорил, что нельзя над ребенком так измываться, — сетовал Эркюль, колдуя над системой жизнеобеспечения княжича.

Через какой-то потайной клапан он сделал Синеглазу укол и отрегулировал подачу дыхательной смеси, прибавив чистый кислород.

После этого муть вроде рассеялась, только во рту оставался противный привкус соли и дыма, а от воды к горлу подкатила тошнота.

— Врешь, не возьмешь! — возмущался Чико, пытаясь пробить защиту противника.

К этому времени подоспевший Шаман уже включил энергетическое поле, а Шварценберг, заявив, что управлять танком куда проще, чем звездолетом, неуклюже маневрировал на узкой террасе серпантина.

— Ты там полегче, дурень, — пытался приструнить он разошедшегося Чико, пока Эркюль, оставив Синеглаза приходить в себя, пробирался к орудию среди обломков.

Впрочем, на этот раз Обезьяний бог не успел. В тот момент, когда он, прихрамывая, добрался наконец до орудия, выпущенный Чико заряд плазмы подбил ходовую часть второго танка. Машину на полном ходу закружило на месте, потом она поднялась на дыбы, и, делая на обрывистом склоне безумные кульбиты, с грохотом полетела вниз.

Глава 13. Чертежи Левенталя

«Когда будет найден ключ, взорвать генераторы воздуха». Пабло несколько раз перечитал этот чудовищный приказ, пытаясь отыскать в нем скрытый подтекст и не находя. Все выглядело слишком конкретно. Пабло давно не питал иллюзий по поводу змееносцев, а тем более тех из воротил Альянса, которые были причастны к деятельности «Панна Моти». И все же планы Нарайана выглядели чем-то невероятным, поражая прежде всего своей нелогичностью.

Проводя геноцид на Ванкувере или в окраинных мирах, палачи из так называемого Легиона Санитарной защиты хотя бы действовали во имя выгоды. В уничтожении города под куполом Пабло выгоду сколько ни искал, найти не мог. Получалось, профессор Нарайан, словно разгневанное божество, обрекал людей на гибель из одной ненависти? Кристин что-то рассказывала о возлюбленной, за смерть которой этот сумасшедший мстил всему человечеству. И все же даже для поборника кровавых жертв распоряжение выглядело бредом.

Какое-то время Пабло в прострации смотрел на экран, делая вид, что ищет ошибки в коде, мешающие бесперебойной работе внутренней сети. Потом внедренная им программа выдала запрос по поводу создания резервной копии папки «Эсперанса». Название звездолета, на котором в треугольник Эхо прибыл Маркус Левенталь, сработало как команда ввода. Конечно.