Я уже хотел вернуться к прежнему занятию, но мое одиночество нарушило сухое шуршание травы под легкими ножками: рош-мах принесла еду.

Сострадательная девушка.

Теперь, когда араи рядом не было, оборотень все-таки полезла в воду. На этот раз она не стала смущать усталого мужчину и купалась в стороне – за густо разросшимся кустарником, спугнув двух уток. Они с недовольным кряканьем пролетели над самой водой в сторону противоположного берега. Оборотень весьма витиевато выругалась сквозь зубы, выплеснув испуг, вызванный внезапным взлетом дичи.

«Приятного вам, прекрасная дама, купания, а мне – вкусного ужина», – выдав это мысленное пожелание, я активно заработал челюстями, заполняя пустой желудок.

Умеет готовить маленький народец, ничего не скажешь.

А потом Танита ушла, забрав по дороге пустые тарелки и оставив меня в полном одиночестве.

Озеро Мей светилось чистой, зеркальной гладью, отражая ночные светила во всем их великолепии. Всадницы давно исчезли из виду. Наверное, фея увела малышку смотреть дворец.

Счастливица, я бы тоже не отказался, да только Мей пока не приглашала меня к себе.

Тишина убаюкивала, и я лег, решив все-таки немного вздремнуть.

Тонкая ткань шатра колыхнулась, словно от ветра, и предо мной появилась женщина в полупрозрачном свободном платье. Она радостно улыбнулась, словно обнаружила долгожданного гостя, и, плавно ступая, пошла ко мне. Я от растерянности замер – язык онемел и отказался мне служить.

Очаровательная рыжеволосая красавица соблазнительно коснулась моей щеки нежными пальчиками и томно улыбнулась, чуть приоткрыв пухлые губы. А потом позволила одеждам упасть на землю, оголяя манящее тело. Ни капли стыда в ее дерзких глазах, ни тени смущения. Словно это принято, бросаться в объятия к незнакомому мужчине.

Тяжелая грудь прижалась к моему телу, и дыхание сбилось. А потом, вместо того чтобы продолжить такое многообещающее начало, девица быстро нагнулась и схватила меня за щиколотку. В отличие от теплой груди, пальцы красавицы были влажны и прохладны.

– Дюс, проснись! Кому говорят – проснись!

Какой знакомый голосок…

– Проснись немедленно!!!

Чего же ты сердишься, милая? Все так хорошо начиналось.

– Ну погоди, засоня!

Засоня? А я разве…

Додумать мне не дали. Холодные брызги окатили лицо и заставили меня подпрыгнуть от неожиданности. Горячая рыжеволосая красавица растаяла как дым – я очнулся на берегу.

Сон уходил тяжело, глаза не желали открываться, мне пришлось тащиться к озеру, чтобы хоть как-то привести себя в чувство. Плеснув пару раз в лицо прохладной водой, я наконец выплыл из объятий феи Грезы.

Мей сидела на одном из камней и с любопытством наблюдала за моими потугами снова встать в строй. Ее зеленые волосы влажно блестели, окутывая точеную фигуру плотным покрывалом.

Какая жалость, что ты, араи, такая миниатюрная, я бы не отказался составить тебе компанию, как когда-то Корри в далеком лесу.

Воспоминания о сладких минутах вызвали истому во всех конечностях и заставили торопливо зайти по пояс в воду, дабы фея не подумала что-нибудь не то.

Демон раздери эти похотливые сновидения! Не хватало только краснеть из-за них.

Мей довольно рассмеялась, пристально разглядывая мою сконфуженную физиономию, а потом стала серьезной:

– Дюс, я тебя разбудила из-за очень важного дела.

Я кивнул:

– Верю, из-за ерунды ты смертельно уставшего человека тревожить не стала бы.

Араи нахмурила брови, вздохнула и, не тратя времени на пустые разговоры, потребовала:

– Обещай мне, что не выйдешь завтра за границу моих земель. Что даже на мгновение не переступишь ее.

Странная просьба. Оно мне надо? Я вроде как отдыхать собирался.

– Слово дворянина.

Я приложил руку к сердцу, давая жестом понять, что выполню обещание.

– Замечательно! – весело кивнула фея, а потом ошарашила: – С тобой хочет поговорить князь вампиров. Он придет завтра в полдень к большому камню на границе. Выспись хорошенько.

И, не дав опомниться и возразить, плеснула хвостом, только ее и видели.

Ах, негодница! Ну знает же, что я спокойно пройти не могу мимо этих кровопийц!

Ладно, поживем – увидим, что мертвой погани от меня надо.

Я, с сожалением посмотрев на расходящиеся круги, вышел на берег, сплюнул от досады и пошел к шатру досыпать. Только у самого входа вспомнил, что фея не вернула ребенка. Обругав себя последними словами, все-таки заглянул в жилище, прежде чем бежать обратно к озеру. Малышка мирно спала под боком у Таниты, улыбалась и крепко сжимала в руках мой корявый подарок.

Утро началось с радостного вопля Агаи:

– Дюс!!! У тебя снова твое лицо!

Я открыл глаза, заслонился ладонью от бившего прямо в глаза через тонкую занавеску солнца и увидел донельзя счастливого волшебника. Он, давая удостовериться в свершившемся чуде, протягивал мне маленькое зеркальце.

Едва взглянув в него, я почувствовал, как губы сами собой расплываются в улыбке.

Наконец-то родная физиономия на месте! Привык я к ней за столько лет. Да и не понравилось, честно говоря, быть почти точной копией моего прежнего нанимателя. Каждый раз мутило, когда видел отражение.

– Ты прощен, но не вздумай повторить! – сказал я сирин, ощупывая многодневную щетину.

Надо было привести себя в порядок перед встречей с незваными гостями, чтоб им пусто было.

– Давай, я тебя побрею, – предугадала мое желание рош-мах.

Покосившись на кривой шрам, украшавший щеку Агаи, немного подумал, но все-таки согласился.

Не прошло и десяти минут, как я уже сидел на лужайке с намыленной физиономией, а оборотень серьезно и неторопливо играла в цирюльника. Надо сказать, это у нее неплохо получалось – на встречу с нежитью я отправился свежим, как огурчик.

Высокий белый камень почти не отбрасывал тени, так что сидящему рядом с ним вампиру негде было укрыться. Однако с первого взгляда казалось, что особых неудобств небесное светило упырю не причиняет.

Стоило мне подойти, князь нежити встал и весьма церемонно раскланялся. Некоторое время он смотрел на меня, ожидая ответного поклона, но, поняв, что проявления вежливости не дождется, усмехнулся и грациозно сел обратно на раскладной стульчик.

Ах ты зараза… Где бы мне устроиться? На камне нельзя – нарушу клятву. Если сесть на землю, то кровосос будет пялиться на меня свысока. Стоять – желания нет, начну себя чувствовать как на приеме у Фирита.

Парламентер, правильно истолковав недовольную гримасу на лице собеседника, вытащил из густой травы второй стул и кинул его мне.