class="p1">– Логично? Так вы не знаете точно, какую голову отрубил этот чертов переросток? – закричал доктор.

Вода поднялась до колен.

– Предположим, что лично я не утону, – спокойно ответил Крылов. – Мне даже интересно, намокнет ли сигара. Забавно, если смогу курить и под водой.

Галер выругался и с усилием вдавил в стену голову гидры с изображением знака золота. Сквозь шум прибывавшей воды он снова услышал гул механизма, а потом вода вдруг начала уходить.

– Вы идиот, – прошипел Галер.

– Это ты идиот, – усмехнулся Крылов. – Ведь если я у тебя в голове, значит, идиот – это ты.

Тем временем вода ушла совершенно, оставив только грязные лужицы на полу. Кусок стены с барельефом гидры сдвинулся, открыв проход.

Галер беспомощно оглядел свои штаны, полностью вымоченные, вынул из кармана склянку с отваром, потом сунул ее обратно, убедившись, что она не пострадала. И шагнул в коридор.

8

Зал Близнецов

Обитель

Старик с усилием толкал шестом лодку против течения. Шли медленно, Федя сидел на носу, боясь пошевелиться – вода чуть не переплескивалась через низкие борта суденышка, рассчитанного на одного человека. Речная вода сочилась сквозь щелястое днище, но набиралась очень медленно. Федя прижимал к груди большой фонарь, выменянный у старика на шапку, и смотрел на берега, густо поросшие диким кустарником, – со стороны Тишину-речку можно было и не заметить.

– Далеко еще? – спросил он.

– Недалече, – отозвался дед. – Вишь как течение пошло – значит, совсем рядом.

Он почти до конца утопил шест в глубоком месте и направил лодку к левому берегу. Там, между двух старых балок, вдруг показалась кирпичная арка, густо поросшая мхом. Внутри рыжела толстая решетка. Из арки вытекал мутный и пенистый поток. Старик крякнул, налег на шест и подтолкнул суденышко еще ближе.

– Хватай за ветки, не удержу, – просипел он.

Федор несколько раз промахнулся, но потом все же уцепился за низко висящие ветви ивы и подтащил лодку ближе к арке. Потом, все так же прижимая фонарь одной рукой к груди, осторожно выбрался наружу. Лодка тут же приподнялась, освобожденная от чрезмерного веса.

– Плыви назад, не жди, – сказал Федя старому рыбаку.

– Бог в помощь! – отозвался тот, вытащил шест и позволил течению подхватить лодку и повлечь ее в обратном направлении.

Федя неловко повернулся к решетке. Скорей! Кровь стучала в голове – скорей, добраться до Луизы, спасти ее, прижать снова к груди, поцеловать послушные губы…

Башмаки проваливались в грязь. Свободной рукой он подергал замок – тот совсем заржавел. Оттуда, из прохода, доносился гул, как будто от работающих жерновов мельницы. Федя поставил фонарь у ног, прямо в грязь, достал из кармана сапожный молоток и начал бить. Глухой стук понесся по воде, ржавчина осыпалась мелким крошевом, но проклятый замок не поддавался. Надо было украсть у старика еще и топор… Денег хватило только на поездку по реке. А кроме шапки менять Федору было нечего. Молодой человек бил и бил, от досады сжимая зубы. Наконец в замке что-то треснуло, и он свалился в воду. Чуть не плача от радости, Федя бросил молоток, с трудом отодвинул решетку, схватил фонарь и протиснулся внутрь.

Свет проникал сюда совсем слабый – через решетку и ветви ив. Федя увидел небольшую каменную тропу вдоль потока. И выступ со следами воска. Он поставил на выступ фонарь, открыл стеклянную дверцу, положил кусочек сухого трута, а потом долго высекал огнивом искры, используя вместо кресала обратную загнутую сторону молотка. Наконец трут начал тлеть, а потом лампа загорелась ровным масляным светом. Закрыв дверцу, он осторожно двинулся вперед. Узкая каменная дорожка вела вдоль потока воды. Воздух был наполнен сыростью, пах речным илом и мокрым камнем. Но высокий свод прохода позволял идти прямо, не опуская головы. Молодой человек шел осторожно, вытянув руку с фонарем. Наконец стены разошлись. Федя остановился – свет фонаря освещал недалеко: справа по-прежнему оставался канал, гул жерновов стал громче, но стена слева исчезла – невозможно было определить, в какое помещение он попал, какой величины. Однако, судя по гулу, эта рукотворная пещера была очень большой.

– Куда ж теперь? – спросил Федя вслух.

Можно было продолжать идти вдоль канала или повернуть влево, чтобы отыскать стену и попытаться обойти темный гудящий зал по периметру. Он выбрал первый вариант и пошел вперед, держась канала. Но не прошел и нескольких шагов, как справа вдалеке вдруг что-то ухнуло, загремело, пол задрожал. От неожиданности Федя метнулся назад и в сторону, но тут же так больно ударился спиной и затылком, что чуть не потерял сознание. Он выронил лампу – и она погасла, упав на землю. Федя оказался в полной тьме.

– Черт! – крикнул он в отчаянии, падая на колени и шаря по грязному мокрому полу руками. Стало страшно – тьма накрыла его физически, он вдруг понял, что находится под землей, в каменном мешке. Однако грохот, испугавший его, внезапно стих. Только продолжал гудеть невидимый огромный жернов.

– Спокойно, – прошептал Федя и поморщился от боли в ушибленном затылке, страх постепенно отступил – ведь он находился совсем недалеко от канала и вполне мог найти его по звуку воды. А там и выбраться обратно к реке. Он тут же застыдил себя – а как же Луиза? Рука наткнулась на лампу. Он поставил ее перед собой, на ощупь открыл крышку, потом вынул из кармана огниво с кресалом и во вспышках высекаемых искр заметил, что масло не вытекло. Тут же достал кожаный мешочек с трутом, кое-как зажег лампу и снова закрыл крышку. Огонек в лампе рассеял тьму на несколько шагов вокруг, но вместо облегчения навалилась тоска – этот колеблющийся кружок света только подчеркивал окружавшую тьму.

– Ладно, – сказал Федя, – посмотрим, обо что я так приложился.

Он поднял фонарь с земли, обернулся, сделал два шага вперед и замер.

– Бог ты мой!

Он никогда не видел такого – огромный механизм, сделанный из бронзы, – сцепление шестерен, тонкий и высокий, уходящий вверх ребристый вал. И другой – горизонтальный, теряющийся где-то впереди. Федя подошел вплотную, провел грязными пальцами по вертикальному валу, поднял фонарь и увидел каменный потолок в сажени над головой. Никак нельзя было понять, что это за механизм, что он делал. Поразительно при этом, что и валы, и шестерни оказались тонкими, но, вероятно, прочными – они были собраны из бронзовых деталей наподобие рессор и скреплены скобами и проклепаны. Молодой человек зачарованно обошел вокруг, потом вернулся обратно, чтобы не отдаляться от центрального потока. И решил двинуться вдоль горизонтального вала