Более зловещим было сообщение 1 сентября: субмарина замечена в гавани Скапа! Это сообщение оказалось ложным, но такая опасность была вполне реальной. 23 ноября U-18 проникла в Пент-ланд-Форт и Хокса-Саунд. Ее перископ был замечен, и патрульный эсминец "Гарри" протаранил лодку и повредил перископ. Это вынудило капитанлейтенанта фон Хеннига подняться на поверхность. Его экипаж был взят в плен, Фон Хенниг не нашел целей, потому что тревога 1 сентября убедила Джеллико – Адмиралтейство ошибалось, считая Оркнейские острова недоступными подводным лодкам. До усиления обороны Скапа Флоу ему пришлось передвинуть свою базу в Лох Ю на западное побережье Шотландии, а после сообщения 7 октября о появлении подводных лодок и там – еще дальше, в Лох Силли на севере Ирландии. Более сильный флот стремительно отступал. Можно ли найти более блестящий пример кризиса идеи "fleet in being"? Однако эта гавань слишком далеко от Северного моря, и Гранд Флит мог использовать ее только для заправок, все время находясь в море, что вело к различным неприятностям. В конце октября Джеллико имел 23 дредноута и 7 линейных крейсеров под своим командованием, из них 4 модернизировались, а 2 ремонтировались после столкновения. "Одейшиес" погиб, подорвавшись на единственной мине. Для охоты за вражескими крейсерами в отдаленных водах Адмиралтейству пришлось отрядить "Инвинсибл", "Инфлексибл" и "Принцесс Ройял". Так как умный, не слишком активный адмирал фон Поль мог в любой день двинуть в море свои 16 дредноутов и 5 линейных крейсеров, силы Гранд Флита в данный момент не превышали немецкие. Но и это еще не все. Годы, проведенные в Адмиралтействе, убедили Джеллико, что германские корабли построены лучше английских (что подтвердил подрыв "Гебена" на трех минах, тогда как "Одейшиес" затонул после одной). Джеллико с уважением относился к боевым качествам Императорского Германского Флота, учитывая отвагу, проявленную экипажем "Майнца".

На эпизоде гибели "Одейшиеса" мы остановимся немного подробнее. 27 октября, выходя на артиллерийские учения, он подорвался на мине, поставленной немецким вспомогательным крейсером "Берлин". Тот поставил около 200 мин у берегов Ирландии, после чего ушел в Норвегию и был там интернирован. Около 9.00 под левым бортом линкора произошел взрыв, и в машинное отделение начала поступать вода. К счастью, рядом находился собрат печально известного "Титаника" трансатлантический лайнер "Олимпик". Его командир сумел взять "Одейшиес" на буксир, и начало казаться, что линкор будет спасен. Но погода ухудшилась, поднялась сильная волна, и вода начала затоплять один отсек за другим. Команде пришлось покинуть линкор. Рядом находился легкий крейсер "Ливерпуль", который стал свидетелем последних минут новейшего линкора. На нем произошел сильнейший взрыв, после чего "Одейшиес" быстро затонул.

Обломками был убит 1 матрос на "Ливерпуле". Считается, что главной причиной гибели "Одейшиеса" стала "неисправность люков, неправильное устройство дверей в подводной части, которые неплотно задраивались". Но, скорее всего, эта гибель была следствием полной неопытности команды, не имевшей понятия о борьбе за живучесть. Слишком все происшедшее напоминает гибель японского авианосца "Синано", который тоже затонул от сравнительно небольших повреждений. Ведь линкоры "Ямато" и "Мусаси", имевшие ту же самую конструкцию корпуса, получили в несколько раз больше торпед и бомб перед тем, как пойти на дно.

Все это вынудило британского главнокомандующего сообщить в Адмиралтейство 30 октября 1914 года: "Изучение германских методов ведения войны делает возможным предсказать вероятный образ тактических действий в столкновении двух флотов. Они в значительной мере надеются на подводные лодки, мины и торпеда, а потому постараются как можно шире их использовать. Однако они не могут полностью положиться на имеющиеся минные заградители и субмарины, если столкновение не произойдет в южной части Северного моря. Поэтому моей задачей будет навязать им генеральное сражение в его северной части".

Но сражение не могло состояться, если Флот Открытого Моря не рискнет выбраться дальше, чем он делал это до сих пор. А будет ли так – ни Адмиралтейство, ни Джеллико не знали. Кроме стратегических заключений, Джеллико сделал ряд тактических замечаний. Он предполагал, что подводным лодкам, действующим вместе с германским линейным флотом, "можно противодействовать умелым маневрированием, по возможности отказываясь следовать в предлагаемом направлении. Если неприятель отвернет от нас, я предположу, что он собирается навести нас на мины или подводные лодки, и откажусь от преследования. Это может дать в результате невозможность навязать противнику бой так быстро, как хотелось бы, однако новые методы войны требуют создания новой тактики.

Если они не будут поняты, то могут вызвать неприязнь ко мне, однако вполне возможно, что половина нашего флота будет выведена из строя подводными атаками прежде, чем заговорят пушки. Мерами безопасности будут фланговые обходы до начала боя. Это уведет нас с той почвы, на которой хочет сражаться неприятель, и, возможно, он откажется следовать за мной. Но я уверен, что если два линейных флота находятся в пределах прямой видимости, то после ряда маневров на большой скорости я сумею сблизиться с врагом без риска".

Чтобы предложить такие осторожные методы Адмиралтейству, которое едва не отдало под суд адмирала Трубриджа еще до завершения следствия, которое возглавляли столь агрессивные деятели, как Фишер и Черчилль, требовалось немалое мужество. Уроки морской истории подсказывали Джеллико, что Британия редко добивалась побед на море за счет превосходства сил. При Сент-Винсенте Джервис имел только 15 линейных кораблей против 27 испанских. По словам германского вице-адмирала Ливониуса: "Гений капитанов и адмиралов приносил Британии славные победы". Джеллико не мог сказать, что сталь и пар уменьшили значение человеческого фактора, так как Того уничтожил при Цусиме более сильного противника. Однако, хотя адмирал сэр А. К. Уилсон доказывал, что подводным лодкам трудно действовать совместно с надводным флотом, Адмиралтейство заверило Джеллико, что оно "полностью уверено в продуманности его тактики ведения боя". Фишер, по правде говоря, был больше заинтересован способом выпутаться из сложившегося по Фландрии тупика. Черчилля захватила идея высадить па побережье Балтики армию с армады в 600 кораблей всего в 90 милях от Берлина. Абсолютно неэффективный Морской Генеральный Штаб ничего не возразил против этого бреда. Даже после катастрофической кампании на Галлиполли, приведшей к замене Первого Лорда Адмиралтейства и Первого Морского Лорда в мае 1915 года Бальфуром и адмиралом сэром Генри Джексоном, Адмиралтейство и Джеллико не изменили взглядов на методы использования Гранд Флита. "Я несу полную ответственность за ответ, предложенный Первым Морским Лордом. На первой фазе войны не было никакой необходимости искать боя, кроме как при наилучших обстоятельствах. Но я не несу никакой ответственности за происшедшее в Ютландском бою, который произошел при ином соотношении сил, чем в октябре 1914 года", – писал Черчилль.

Комментарии тактики Джеллико лучше отложить. Однако его решение не дать завлечь себя в южную часть Северного моря – вполне разумно. Такая осторожность противоречила традициям, но адмиралы прежних лет не сталкивались с минами и подводными лодками. Стремиться к уничтожению врага, рискуя поражением и потерей "господства на море, а также прорывом блокады, было нельзя. Слова Черчилля, что Джеллико являлся "единственным человеком по обе стороны фронта, который мог за полдня проиграть войну", конечно, преувеличение, но обратное заявление было бы абсолютно неверным. Решительная победа англичан над Флотом Открытого Моря мало ослабила бы позиции германской армии на европейских фронтах, хотя она освободила бы эсминцы для борьбы с подводными лодками и, вероятно, позволила бы британской эскадре войти в Балтийское море. В результате осторожности Джеллико и запретов кайзера генеральное сражение задержалось почти на два года, но произошел ряд мелких стычек.