— Я могу об этом позаботиться. Но не думаю, что мы можем встречаться, пока ты все еще живешь со своим бывшим.

— Поверь мне, я не хочу быть там дольше, чем нужно. — Я вздыхаю и думаю, сколько времени мне потребуется, чтобы заработать деньги, необходимые для моего собственного жилья. Мне не перезвонили с работы, на которую я подала заявку.

— Переезжай ко мне.

Я перевожу взгляд на него.

— Что?

Александр пожимает плечами.

— Это самое логичное решение.

Мы и раньше жили вместе в гораздо худших условиях, так что никаких сюрпризов не будет. И мысль о том, чтобы немедленно убраться из дома Линкольна, — больше, чем я когда-либо могла мечтать. Кроме того, это будет означать, что он и Кортни могут быть вместе свободно, а не прятаться за моей спиной. Видите? Я такая самоотверженная.

— Я почти никогда не бываю дома, так что у тебя будет место для себя. Ты также можешь бросить эту дерьмовую работу и поискать что-нибудь получше. Уверен, что смогу найти тебе что-нибудь в компании…

Я поднимаю руку.

— Остановись. «Да» всему, кроме того, что бы ты нанял меня. Мне не нужна жалость. Я что-нибудь найду.

Мужчина сокращает расстояние между нами, его руки сжимают мои бедра, и он притягивает меня вплотную к своему телу.

— Я собираюсь все испортить. Не дай мне выйти сухим из воды. — Уязвимость в его глазах вызывает боль в моем сердце.

— Не дам. — Я целую его глубоко и интенсивно, пока мы оба не задыхаемся и не возбуждаемся. — Тебе следует пойти на встречу.

— Пока нет. — Он закидывает мою ногу к себе на бедро и скользит рукой в мои леггинсы. — Я не готов отпустить тебя.

Я прикусываю губу, чтобы не застонать слишком громко, но невозможно оставаться спокойной, когда Александр просовывает палец внутрь меня. Его рот накрывает мой, и его зубы заменяют мои на губе. Никогда не думала, что меня будет привлекать его демонстрация доминирования, но каждый мускул в моем теле тает от этого.

Мужчина обхватывает мой затылок, пальцами вплетаясь в мои волосы, и поднимает мой подбородок, чтобы обнажить мое горло. Отпустив мою губу, он опускает свой рот к моей шее, чтобы лизать и сосать и сводить меня с ума. Все, что я могу сделать, это держаться, пока он использует удовольствие, чтобы держать меня в плену.

Раздается громкий стук в стекло прямо у моей головы.

— Алекс, какого хрена! — Хейс звучит злее, чем обычно.

— О, черт, — шепчу я, пока Александр продолжает целовать мою шею и играть между моих ног. — Он в бешенстве.

Он поднимает голову и встречается со мной взглядом, его глаза цвета мшистого дерева горят пламенной похотью, которая заставляет меня дрожать.

— Мне все равно.

— Ты нужен нам на встрече, — шипит Хейс, и я представляю, как его лицо багровеет от ярости.

Александр смотрит мне в глаза, и злая улыбка изгибает его губы, когда он добавляет второй палец. Мой рот открывается в беззвучном стоне, а в его глазах пляшет мужская гордость, пока он смотрит, как я таю.

— Не могу поверить, что ты делаешь это, — говорит Хейс, голосом побежденным, но все еще чертовски злым.

Тот факт, что брат Александра находится по другую сторону матового стекла, что он находится менее чем в метре от нас, но не может нас видеть, и что ничто из того, что он говорит, не оказывает ни малейшего влияния на Александра, заводит меня еще больше.

— Ты чертовски мокрая, — Александр не шепчет и не пытается заглушить свой голос. Как будто ему все равно, слышит ли его брат.

— Черт, — говорит Хейс гортанным голосом, который заставляет меня думать, что он слышит и точно знает, что мы делаем.

Мой живот переворачивается, и сила миллиона крыльев бабочек сливается в одну неудержимую волну. Я двигаю бедрами вперед, стремясь к собственному освобождению, но мне это не нужно. Александр читает мое тело, как открытую книгу, предвидит, что должно произойти, и дает мне именно то, что мне нужно. Он целует меня, чтобы заглушить неизбежный вздох и всхлип, которые вырываются из моего горла, когда вспышка эйфории молнией проносится по моим венам, и я разваливаюсь на части в его объятиях. Он не отстраняется, не останавливается и не замедляется, но целует меня сильнее, погружается глубже, как будто отчаянно хочет заползти в меня и потеряться.

Я прерываю поцелуй, чтобы глотнуть воздуха. Мышцы на моих ногах ослабли, и я оседаю на него. Только тогда Александр вытаскивает руку из моих штанов и заключает меня в объятия.

— Красиво, — тихо говорит он.

Я все еще витаю в облаках и не могу связать воедино связную мысль — не говоря уже о словах, — поэтому отдыхаю у него на груди, пока не возвращаюсь на землю.

Через несколько минут мужчина отступает, его руки на моих плечах, чтобы убедиться, что я уверенно стою на ногах. Я чувствую себя так, словно меня только что высушили в стиральной машине, а он все еще выглядит идеально собранным в своем темно-сером костюме. Его галстук даже не сдвинут с центра.

Я поправляю леггинсы и толстовку и заправляю выбившиеся пряди волос за уши, чувствуя себя немного неловко из-за того, как я должно быть выгляжу. Александр не сводит с меня глаз, на губах самодовольная ухмылка.

— Думаешь, он все еще там?

— Нет.

— Как думаешь, он нас слышал?

— Да. — Мужчина наклоняет голову так сексуально, что я задаюсь вопросом, занимался ли он когда-нибудь сексом на своем столе раньше, и, если нет, был бы он заинтересован в этом, например, прямо сейчас. — Тебя это беспокоит?

Я чувствую, как краснеют мои щеки.

— Нет. Было довольно жарко.

Он рычит и сминает мой рот в наказывающем поцелуе.

— Сегодня вечером, — говорит он, как предупреждение и обещание.

Я моргаю, чтобы избавиться от головокружительного вращения.

— Мне сегодня вечером на работу.

Желание в его глазах сменяется хмурым неодобрением.

— Я думал, ты увольняешься.

— Так и есть. Сегодня вечером. — Я разглаживаю его лацканы, которые сжимала в кулаках. — Мне нужно отработать две недели…

— Две недели. — Он качает головой. — Это слишком долго.

— Мне нужны деньги…

— Нет, не нужны.

— …и мне понадобится хорошая рекомендация.

— Я дам тебе рекомен…

Я прикладываю два пальца к его губам.

— Остановись. Я делаю это по-своему или не делаю вообще.

Его брови сошлись на переносице.

— Мне нравится, когда ты командуешь, — говорю я и медленно облизываю его нижнюю губу. — Но не тогда, когда дело доходит до этого.