— Считай, что я это сделала для собственного удовольствия. Мне никогда не нравился обычай публичного линчевания. Тем более в моем собственном дворе.

Она обернулась к сыновьям, и ее улыбка исчезла. Она яростно затянулась, выпустив густые клубы дыма. Джаспер поежился. Вирджил крадучись направился к своей лошади. Эсмеральда в страхе сжала руку Билли.

Но первый взрыв гнева Зои обрушился на близнецов, прижавшихся друг к другу, как трусливые ягнята.

— Сию же минуту убирайтесь отсюда, паршивые дворняжки!

Энос и Сэм поспешно выпрыгнули из повозки на землю.

Зоя погрозила пальцем перед их побледневшими лицами.

— Мне следовало бы отдубасить вас, жалкие трусы, за то, что вы участвовали в таком грязном деле.

— Но, мама! — хором заныли они. — Это нас Вирджил заставил!

— А ты! — Она бросила свой гневный взгляд на Вирджила, который уже собирался вскочить на коня. — Постыдился бы! Ты ведь самый старший! Какой же пример ты подаешь своим слабоумным братьям?

Вирджил уставился в землю.

— Прости, мама. В следующий раз буду умнее. — Он робко поднял голову и с надеждой посмотрел на нее из-под выцветших бровей. — Честное слово, мама!

Эсмеральда с изумлением смотрела на Зою. Кто мог подумать, что одна старая женщина может обуздать шайку взрослых мужчин!

Удовлетворенная обещанием Вирджила исправиться, она приблизилась к Джасперу. Он стоял, глядя прямо перед собой, — злой и упрямый. Зоя бесцеремонно сбросила с него шляпу.

— Ты что, не знаешь, что должен снять шляпу в присутствии матери? Разве я не учила тебя, как нужно себя вести?

— Учила, конечно, — неохотно выговорил он.

— Мэм! — сурово напомнила она сыну.

— Учила, мэм, — послушно повторил он, и его нижняя губа задрожала.

Эсмеральда готова была пожалеть этого униженного вояку, если бы не его намерение разделаться с ее братом.

Зоя повесила ружье на плечо и строго оглядела сыновей. По их пристыженным лицам видно было, что они только ожидали ее приказа, чтобы немедленно убраться.

Она раздраженно покачала головой.

— Похоже, что за все четырнадцать лет вы ни разу не видели настоящей бани и вкусной еды. Марш в дом! Вскипятите воды, а я приготовлю чего-нибудь поесть.

Их лица просветлели. Сейчас они были не бандитами, а блудными сыновьями, которых после долгих лет скитаний пригласили войти в материнский дом.

— И не смейте возражать! — добавила Зоя, как будто не замечая их счастливых глаз. — Если придется, я поколочу любого из вас. И не надейтесь, что не справлюсь!

И они направились в дом, сопровождаемые Зоей. Она напоминала пастуха, который гонит домой стадо неразумных овец.

Эсмеральда поняла, что приглашение к Билли не относится. Он убрал пистолет в кобуру с хмурым, замкнутым лицом. Эсмеральда собиралась утешить его, но хриплый кашель, донесшийся от дуба, напомнил ей, что у нее есть свой блудный сын. Которого нужно приветить.

Добравшись до вершины холма, она опустилась на траву рядом с Бартоломью. Он посмотрел на нее с таким униженным и несчастным выражением, что Эсмеральда не выдержала и раскрыла ему объятия. Вместо того чтобы уклониться от них, как он это делал последние годы, брат бросился ей на грудь и зарыдал, тяжело переживая все ужасные события этого дня.

Эсмеральда нежно успокаивала брата, поглаживая его по темным вьющимся волосам, что-то ласково приговаривая.

Билли отвернулся. Слава богу, этот человек всего-навсего ей брат, и нет причин ревновать девушку. Но любовное воркование Эсмеральды над своим братом и доносящееся с веранды добродушное ворчание матери заставили его почувствовать свое одиночество. От нечего делать он направился к повозке и, заглянув в нее, присвистнул от удивления.

Барт тут же высвободился из объятий сестры. Он поднялся и выразительно подмигнул Билли, который настороженно смотрел на него.

— Я действительно очень сожалею. Ведь я еще ни разу не стрелял в человека! Признаться, мне не хотелось бы повторить этот эксперимент!

Билли пожал плечами.

— Ничего, я остался жив. А вот вам грозят сильные неприятности, если не придумаете, что делать с этим грузом.

— С казенным золотом? — Барт нервно оглянулся на дом и понизил голос до шепота: — Кажется, ваши братья собираются оставить его себе.

Билли покачал головой:

— Вряд ли это у них получится.

— Вы считаете, что его должен забрать я? — обрадовался Барт.

Эсмеральда вскочила на ноги. Ночная рубашка раздувалась на ветру, как парус. Билли пожалел, что у него нет ничего под рукой, чтобы прикрыть девушку. Она с отчаянием смотрела на Бартоломью.

— Боже мой, о чем ты только думаешь?!

Бартоломью обернулся к сестре.

— Я думаю о том, каким жалким человеком я был! Я думаю о том, что позволял тебе жертвовать ради меня всем. Если бы я пошел учиться, как ты этого хотела, то прошли бы еще долгие годы, прежде чем я смог бы тебе купить все, чего ты заслуживаешь! — Он сжал плечи Эсмеральды. — Ты не знаешь, как мне было больно и стыдно, когда я видел, как ты в стареньком мамином платье учишь этих разодетых дочек богатых торговцев!

В глазах Эсмеральды заблестели слезы.

— Но я никогда и не мечтала о роскошных платьях! Я только хотела когда-нибудь полюбить приличного человека и иметь своих детей.

Это невольное признание девушки задело Билли. Дарлингов никто не называл «приличными». «Приличным» мог быть какой-нибудь служащий в магазине или юрист, каждый день возвращающийся домой с кожаной папкой под мышкой. Билли представил, как он сам приходит домой, где его встречает Эсмеральда в белом переднике, от которого пахнет свежеиспеченным пирогом с персиками. В доме целая куча веселых детишек, которые собираются вокруг пианино, и Эсмеральда напевает церковные гимны…

Билли почему-то расстроился.

— Ладно уж, что сделано, то сделано, и нечего об этом спорить, — сказал он мрачно. Я могу завезти это золото в банк Джулали по дороге в Каламити. Потом пошлю телеграмму начальнику полиции, чтобы он знал, где оно находится. Он проследит, чтобы золото не досталось Уинстеду или какому-нибудь другому молодчику, вроде нашего неоперившегося Барта.

— Ну, разве это не чудесно! — воскликнула Эсмеральда. — Мистер Дар… — Она взглянула на него, вспоминая их восхитительную ночь, и решила, что имеет право называть его по имени. — Билли вернет золото, а ты сможешь спокойно вернуться домой!

Барт помрачнел.

— Боюсь, что я не вернусь в Бостон.

— Как не вернешься? Почему?

Билли в замешательстве закашлялся: он всегда страшился этого момента.

— Ваш брат прав, — вмешался Билли. — Он не может вернуться… во всяком случае, сейчас. Я могу позаботиться о вас и о себе, но пока Уинстед со своими людьми на свободе, Барту нельзя возвращаться в Бостон.