— Деньги, — крикнула Марина. Она выбралась из-под стола и теперь, скрестив руки на груди, стояла у стойки, показывая на письменный стол менеджера. — Леша, возьми деньги. Вон они. В верхнем ящике.

Димон Ошпаренный не любил и не умел ждать. Он отрегулировал зеркальце заднего вида так, чтобы в нем отражалась входная дверь фирмы «Аэлита». Следующую минуту беспокойно вертелся на сиденье, оглядывался по сторонам, будто ждал какой-то подлянки. Но тихая улица спала летаргическим сном. Проехал микроавтобус, навстречу ему попался старенький «опель». И вот уже не видно ни одной машины.

На противоположной стороне женщина в синей короткой куртке и джинсах вела за руку девочку лет пяти. Молодая мать никуда не спешила, замедляя шаг, рассматривала свое отражение в окнах и, довольная, шла дальше. Димон выключил двигатель. Покопавшись в ящике для перчаток, вытащил пистолет и положил его на приборную доску, стал перебирать наваленные грудой аудиокассеты. Это не пойдет, это тоже… И какой дурак слушает это попсовое дерьмо, откуда здесь столько музыкального мусора. Он нашел кассету с рукописной пометкой «Элвис», вставил ее в магнитолу, но вместо голоса короля рок-н-ролла услышал треньканье гитары и козлиное повизгивание какого-то придурка. Это явно не Элвис. Димон вырубил магнитолу, прикурил сигарету. Он не видел, как в конце переулка остановился милицейский уазик, до открытия столовой, что за углом, оставалось минут двадцать.

Патрульный наряд милиции решил скоротать время за перекуром, а заодно уж послушать радио. Сержант, сидевший за рулем, прибавил громкость приемника и прикурил сигарету. Младший лейтенант, старший наряда, не курил, но мирился с вредными привычками подчиненных. Чтобы заглушить чувство голода, он сунул в рот сладкую до приторности конфету. Лейтенант поглядывал то на часы, то на темную БМВ, стоявшую наискосок от офиса компьютерной фирмы. Наверняка прикинутый бизнесмен, хозяин этой шарашки, в конце недели приехал в свою контору забрать наволочку с грязным налом…

Когда Димон услышал приглушенные хлопки пистолетных выстрелов, он не поверил своим ушам. Дело дошло до стрельбы! Хреново… Наверняка Килла, чтобы пугнуть упрямого жлоба, несколько раз пальнул в потолок или в стену. Димон заерзал на сиденье и только тут заметил милицейский уазик. Сердце у него сжалось и провалилось в бездонную пустоту. Димон покрутил головой, озираясь по сторонам, но ничего примечательного не происходило.

И тут раздались новые выстрелы. Один за другим. Раз, два… Только теперь Димон понял, что ситуация вышла из-под контроля. Не похоже, чтобы Килла мог потратить столько патронов, пугая неизвестно кого. Через пару минут в зеркальце заднего вида Димон увидел, как открылась входная дверь. На улицу, взмахнув темным целлофановым пакетом, вышел Леха Килла. Светлая рубаха под распахнутой курткой вся в кровавых разводах… Леха зачем-то переложил пакет из одной руки в другую.

Милицейская машина тронулась с места, завыла сирена. Килла вздрогнул, замер посередине дороги, наблюдая, как к нему подкатывают менты. Казалось, он не понимает, что происходит. И вдруг отработанным движением сунул руку под куртку, выхватил ТТ и несколько раз прицельно выстрелил в лобовое стекло ментовской машины. Видимо, водилу и того мента, что сидел рядом с ним, он грохнул сразу. Леха снова и снова нажимал на спусковой крючок, но выстрелов не было. Килла в отчаянии ударил заклинившим пистолетом о колено.

«Патрон перекосило», — догадался Димон.

Уазик остановился, распахнулась задняя дверца. Димон увидел, как усатый мент с непокрытой головой вывалился на асфальт, упав на колени, вскинул ствол Калашникова. Автоматная очередь перерезала Леху поперек живота.

Ошпаренный, услышав, что его кто-то зовет, повернул голову: на тротуаре, рядом с входом в «Аэлиту», стоял Костян. Он нагнулся к Раме, чуть приподнял его над тротуаром, сделал несколько шагов в сторону бумера. Но ноша оказалась слишком тяжелой. Костян остановился, поднял руку с пистолетом, целясь в усатого мента. Выстрел, второй, третий… Мент с автоматом боком завалился на асфальт.

— Димон, — изо всех сил заорал Костян. — Димон…

Ошпаренный повернул ключ в замке зажигания.

— Сейчас, ребята, — шептал он. — Я щас… Щас… — От волнения руки его не слушались.

Он должен подать машину задом, прикрыть собой парней, вытащить их из-под огня. А дальше видно будет. Он повернул ключ в замке зажигания, но двигатель не завелся. Что это, в бак залили левый бензин? Димон повернул ключ — и снова пустой номер. Послышались новые выстрелы, но Ошпаренный даже не понял, кто и в кого стрелял.

— Димон, — крикнул с надрывом Кот. — Хрена ты там встал, урод?

К ментовским машинам подкатили еще два жигуля. Из них с криками посыпались вооруженные автоматами милиционеры.

Заголосила женщина, побежала вниз по улице, таща за собой плачущего ребенка.

— Не стреляйте, — кричала она на бегу. — Не стреляйте.

— Стреляй, сволочь, стреляй! — услышал Ошпаренный знакомый голос.

Господи, кто кричит? Кажется, Кот? Ошпаренный растерянно посмотрел в зеркальце. Рама по-прежнему лежал без сознания на асфальте, Костян, схватив его за руки, пытался волоком тащить безвольное тело к бумеру. На лице его застыло выражение надежды и отчаяния. Наткнувшись на его полубезумный взгляд, Димон опустил глаза к приборной доске и снова повернул ключ.

Машина не заводилась. Повернув голову, Димон видел, как к уазику подкатили «жигули» с синей полосою вдоль кузова. Значит, прибыло подкрепление. Нужно попробовать завести бумер еще раз. Димон повернул ключ. Стартер заныл, как заевшая фреза… Двигатель заработал…

Ошпаренный тронул бумер с места. Он чувствовал, что события достигли своего пика, что он находится в точке возврата, после которой бессилен будет что-либо изменить. Пока еще можно умереть рядом с ребятами. Он снова оглянулся и увидел лицо Костяка, искаженное гримасой душевной боли. Кот все еще волок по мокрому асфальту расслабленное тело Рамы. Столько надежды было в этой его лишенной всякого смысла попытке догнать под прицелами ментов уползающий от него бумер!..

Но остановиться Димон уже не мог. Он вдруг перестал принадлежать себе. Кто-то другой, в сотни раз более сильный и уверенный, чем он, подчинил себе его волю, взял на себя управление мозгом и движениями, как будто он стал тупым, бесчувственным роботом с дистанционным управлением. Он слышал словно сквозь вату крики сбежавшихся на звуки милицейской сирены людей, но голоса их звучали гулко, как в железной трубе.

— Брось оружие, — кричал кто-то. — Лежать, не шевелиться, сука…

Две-три секунды растянулись для Димона в целую вечность: ему показалось, что он попал в замедленный фильм и движется в нем плавно, как во сне. И вдруг это наваждение прервала короткая автоматная очередь, за ней длинная.

— А ну, на землю. Мордой вниз… Руки покажи, падла… — услышал он оглушительно громкие крики.

Димон увидел в зеркало заднего вида, что брошенный Костяном Рама в неестественной позе застыл на дороге. Кот стоит над ним на коленях и потерянно смотрит вслед бумеру… Раздалась еще одна очередь, но Димон уже не оглянулся…