Позже в тот же день Военный Совет округа повторил меры приведения войск в боевую готовность в директиве, начинавшейся со слов: «На случай нарушения противникам границы, внезапного нападения крупных его сил или перелета границы авиационным соединением устанавливаю следующий порядок оповещения…»[203]Наконец, 18 июня, по получении 17 июня пространной, подробной и излучающей угрозу разведывательной сводки, Кузнецов приказал привести свои войска в полную боевую готовность. Приказ, начинающийся со слов «С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа ПРИКАЗЫВАЮ…» — где конкретно требовал полной боеготовности от окружных ПВО, войск связи и наземных транспортных систем, инструктировал командующих 8-й и 1-й армий подготовить сооружение мостов и закладку мин, и отдавал распоряжения всем другим командирам частей провести надлежащие приготовления к обороне.[204]Однако, несмотря на эти смелые действия со стороны Кузнецова, нет никаких свидетельств того, что стимулированные им дополнительные приготовления сделали боеспособность округа выше к тому моменту, когда началась война.

В целом описанные меры укрепления обороноспособности приграничных военных округов потерпели неудачу. Хотя за период, непосредственно предшествовавший немецкому нападению, 33 дивизии начали двигаться из внутренних военных округов в приграничные округа, добраться до своих новых районов сосредоточения сумели только 4–5 дивизий. Это, в сочетании с распылением войск округов на глубину до 400 километров, обрекло войска на последовательный разгром по частям. В то же время в стратегических глубинах страны советское командование не сумело своевременно разместить боеготовые войска подготовленными резервами. Запланированное формирование и развертывание стратегического резерва из семи армий с 67 дивизиями тоже было хаотичным и запоздалым. Это, в сочетании с неверным анализом Генштабом того, где именно немцы нанесут главный удар, обрекло как передовые войска, так и стратегические резервы на последующий стремительный разгром.

Мобилизация также охватила огромную массу тылов, необходимых для снабжения сражающихся войск и подготовки театра военных действий, особенно в инженерном отношении. Накануне войны на фронтах и в армиях было мало или вообще не имелось никаких тыловых служб, а те службы, что находились в подчинении у полевых частей или военных округов, содержались на сокращенных штатах мирного времени. Поэтому МП-41 наметил параметры мобилизации тыловых структур, требуя сформировать органы служб тыла армий через 7 дней, органы фронтов — через 15 дней, а органы ВВС — через 5 дней. Это требовало формирования при каждом фронте 400–500 частей и организаций тыловых служб, в том числе более 100 — при каждой армии.[205]

Мобилизационный план требовал, чтобы «устойчивые и постоянные» органы фронтов содержали крупные запасы — от 9 до 10 боекомплектов боеприпасов, до 10 заправок горючего и 30-дневный запас продовольствия в дополнение к трех-шестидневному запасу в войсках. Хотя общий план мобилизации содержал в себе отдельный «План развертывания тылов», действенность этого плана сильно снизила путаница с ответственностью за планирование и руководство службами тыла (об этом см. главу 6). В итоге возникла нехватка ключевых материалов, в особенности транспорта, а вдобавок обнаружилось неверное развертывание резервных запасов. По существу, план мобилизации тыловых служб и то, как он приводился в исполнение, не отвечал требованиям мобилизации войск и планам стратегического развертывания. В результате службы тылового обеспечения стали с началом войны ахиллесовой пятой Советов.

Подготовка к боям театра военных действий в инженерном отношении тоже оказалась недостаточной — частично из-за изъянов в планировании и частично из-за смещения советской границы в 1939 и 1940 годах на запад. План строительства укрепрайонов и оборонительных сооружений вдоль границы к 1941 году выполнить было невозможно, а спешная подготовка пограничной обороны привела в расстройство другие аспекты общих оборонительных планов. Особые планы восстановления сети железных дорог и распространения ее до новых западных границ тоже не были выполнены к лету 1941 года, поскольку советская промышленность не произвела потребного количества рельсопроката. То же относилось к планам производства колючей проволоки и средств радиосвязи — к июню 1941 года они были выполнены только на 75 процентов.[206]

«Таким образом, к началу войны театр военных действий не был хорошо подготовлен; это существенно затормозило стратегическое развертывание войск и приведение в состояние боевой готовности войск в приграничных военных округах и отрицательно сказалось на ходе оборонительных боев в начальный период войны».[207]

Хотя планы мобилизации и развертывания войск страдали сильными изъянами, что обусловило последующую серию военных катастроф в начальный период военных действий, к 1941 году советская система подготовки личного состава сумела сформировать общий резерв живой силы в 14 миллионов бойцов. Мобилизационная система Генштаба, при всех ее изъянах, позволила Красной Армии создать в начальный период войны потрясающее число новых армий, дивизий и других соединений. В конечном счете именно эта система и войска, произведенные ею в 1941 и позже, в 1942 годах, дали возможность Красной Армии и советскому государству пережить тот первоначальный период войны и оказаться победителями в 1945 году.

Статистические данные

Таблица 4.1

Кадровые и территориальные части Красной Армии

1 января 1937 г. 1 января 1938 г. 1 января 1939 г. Кадровые стрелковые дивизии 49 50 84 Смешанные стрелковые дивизии 4 2 0 Территориальные дивизии 35 34 0 Кадровые горнострелковые дивизии 9 10 14 Отдельные бригады 0 0 5 Отдельные территориальные полки 2 2 0 Всего 97 див. 96 див. 98 див. 2 полка 2 полка 5 бригад

Источник: И.Г. Павловский. Сухопутные войска СССР. Москва: Воениздат, 1985,65.