Смех усилился.

— Это одно из многих имен, под которыми мы известны в истории твоей расы. Мы населяем эту землю уже много веков и тысячелетий, питаясь кровью людей. Низшие существа, подобные тебе, всегда боялись нас. Но в тебе я почти не чувствую страха. Я знаю, что ты восхищаешься нами. Скажи, человек, каково твое самое заветное желание?

Эш опустился перед ним на колени.

— Я хочу быть таким, как вы. Я хочу этого больше всего на свете.

— Похоже, теперь все хотят стать как мы, — усмехнулась Кали.

— Встань, встань, — раздраженно сказал Габриэль. — Разве можно винить несчастного слабого смертного в том, что он хочет достичь совершенства? Так я и думал. Мы, и только мы, единственные в этом мире можем исполнить твое желание — и исполним. Ты обретешь силу, обретешь бессмертие, обретешь богатство и комфорт, которые превосходят самые смелые твои мечты. Но такая привилегия не дается просто так. Ты должен ее заслужить, выполнив для нас кое-какую работу. Даю слово благородного вампира: если добьешься успеха, то будешь принят в наш круг. Обращен, как выражаетесь вы, люди. Но если потерпишь неудачу, то умрешь самой ужасной смертью, какая только выпадала на долю человека.

— Я все сделаю. — Эш весь дрожал от возбуждения. — Скажите что. Клянусь, я вас не подведу.

Габриэль улыбнулся.

— Хорошо. Очень хорошо. Но прежде чем поручить тебе эту миссию, я должен убедиться, что ты способен справиться с задачей. Насколько я понимаю, ты умеешь обращаться с холодным оружием?

— Я люблю убивать людей мечом, — сказал Эш.

— Похвально. Выдающееся оружие, принадлежность рыцарской эпохи. — Габриэль шагнул к красной бархатной портьере, укрывавшей плоский участок разрушенной стены. Он сдернул портьеру, открыв длинный и широкий меч в потертых ножнах из коричневой кожи. — Вот что я для тебя выбрал. И убежден, что не ошибся.

У Эша дернулся уголок рта. Он подошел к тому месту, где лежал меч, и, дождавшись кивка Габриэля, взял его в руки и извлек из ножен тяжелый, украшенный гравировкой клинок. Обоюдоострое лезвие было острым как бритва — Эш провел пальцем по кромке, оставив капельку крови. Рукоятка поставленного на землю меча доходила ему почти до груди.

В тюрьме Эш очень скучал по своей дешевой копии. Теперь нет. Это настоящее оружие, и Эш точно знал, что им убивали: в лунном свете на лезвии были видны темные пятна, которые остаются на стали, если с нее быстро не стереть кровь.

Эш буквально влюбился в меч. Он несколько раз взмахнул клинком, оценивая его вес и балансировку.

— Я решил, что он тебе понравится, — сказал Габриэль, довольный тем восторгом, который читался на лице Эша. — Это меч немецкого палача восемнадцатого века. Надпись гласит:«Wenn ich das Richtschwerdt wohle Gott gnad der armen Seele, 1709». Приблизительный перевод звучит так: «Да упокоит Господь душу того, на кого я обрушиваю этот меч справедливости». — Габриэль улыбнулся. — У меня нет времени на людские предрассудки. Есть Бог или нет, но этот меч сослужит нам службу.

Лилит стала терять терпение. Она раздраженно взмахнула саблей, срезав несколько сорняков.

— Не тяни, брат. Мы все ждем.

— Вы хотите, чтобы я дрался.

— Один на один, — промурлыкала Лилит. — Со мной.

— И пусть победит сильнейший, — прибавила Кали. Лилит проигнорировала ее.

Бакстер Барнетт, уже полностью оправившийся от удара саблей и лишь немного обиженный, презрительно фыркнул:

— Человек против вампира? Не смешите меня. Должно быть, ты шутишь, Гейб.

— Он прав, — сказала Лилит Эшу, вспоров воздух несколькими ловкими ударами сабли. — У тебя нет ни единого шанса, мешок с кровью.

Эш поднял меч, сплюнул на землю. Они с Лилит стали друг напротив друга посреди залитых лунным светом развалин. Остальные вампиры отодвинулись на безопасное расстояние.

— Искромсай его в капусту! — крикнула Элспет и облизнулась. — Мы все не прочь отведать крови.

— Отруби ей голову, Эш, — пошутила Кали, проводя пальцем, украшенным драгоценным камнем, по шее. Она призывно улыбнулась Габриэлю, что не укрылось от Лилит, которая угрожающе фыркнула.

— En garde,[7]— скомандовал Габриэль. Поединок начался.

Противники кружили на месте, выбирая момент для атаки. Лилит была быстра и проворна, кончик ее клинка плясал в воздухе — вверх, вниз, вправо, влево, — не позволяя Эшу определить, куда будет нанесен удар. Он крепко держал меч правой рукой у самой гарды, а левой у головки эфеса. Ноги широко расставлены, колени слегка согнуты, глаза следят за каждым движением Лилит. Эш видел, на что она способна.

Вот только она не видела, что может он, подумал Эш. С максимальной скоростью, на которую только был способен, он занес меч над плечом и с яростью опустил, целясь ей в голову.

Лилит видела приближающийся клинок. Она без труда увернулась от него и ответила мгновенным выпадом, с яростным криком направив острие в грудь противника. Эш едва успел парировать удар.

Скрежет стали гулким эхом разнесся среди развалин, и темп поединка возрос. Скорость и мощь атак Лилит были просто устрашающими. Эш, отбивавший удар за ударом, понимал, что нельзя все время обороняться, отдавая инициативу. С яростным воплем он бросился вперед, наотмашь взмахнув мечом, и Лилит отступила танцующим шагом. Вампиры, наблюдавшие за схваткой, расступились, освобождая место бойцам.

Но атака Эша длилась недолго. Заметив, что взгляд Лилит остановился на его груди, Эш поднял меч, готовясь отразить направленный в корпус удар. Когда он понял, что Лилит перехитрила его, заставив открыться, было уже поздно — Лилит полоснула по его правому предплечью и отпрянула на безопасное расстояние, торжествующе подняв окровавленный кончик сабли. Скосив глаза вниз, Эш увидел на правом рукаве багровеющий разрез, словно сделанный лезвием бритвы.

— Ням-ням, — пропела Лилит. — Это еще только начало.

Глаза Эша остались бесстрастными. Он не чувствовал боли. Это была самая важная в его жизни битва. Смерть его не особенно пугала. Больше всего он боялся лишиться возможности получить то, о чем мечтал долгие годы, денно и нощно. Такой шанс выпадает один на миллиард — и раньше существовал только в мечтах. Но теперь он превратился в реальность, и Эш не собирался его упускать.

Лилит снова пошла в атаку, обозначила обманное движение вправо, выведя противника из равновесия, и, обойдя его защиту, атаковала слева. Эш задохнулся, почувствовав, как холодная сталь пронзает его левый бок и ночной воздух касается вспоротой плоти. Теперь Лилит готовилась нанести смертельный удар — высоко подняла саблю и с силой опустила. Удар должен был разрубить череп пополам…

…Если бы достиг цели. В последнюю секунду Эш двумя руками вскинул меч навстречу опускающемуся лезвию, вложив в это движение всю энергию каждого мышечного волокна, каждого сухожилия своего тела. Два клинка встретились в нескольких дюймах от его макушки. Одно острое как бритва стальное лезвие столкнулось с другим, и тысячи джоулей энергии сконцентрировались на нескольких микронах металла.