Из-за кустов снова послышался девичий крик.

– Ну, вы куда, с нами? – поинтересовался пират. – Капитан приказал, чтоб все быстро возвращались на судно – опасается бури.

– А, тогда идем, – посмотрев на затянувшееся тучами небо, озабоченно кивнул флорентиец и оглянулся на Раничева: – Пошли же, Джованни!

Иван махнул рукой:

– Вы идите, а я догоню… Хочу еще заглянуть кой-куда…

– Давай побыстрей, ждать не будем… И этому дуролому Балтазару скажи… Эй, Балтазар! Балтаза-ар! Э, бесполезно.

Проводив глазами пиратов, Иван побежал на крики несчастной. Не мог не побежать – больше никогда не уважал бы себя, если б поступил иначе. В конце концов, он же мужик, русич! А раз так… Неужели позволить обнаглевшему скоту издеваться над беззащитной жертвой?

Иван обнаружил обоих у старого дуба, что рос на краю деревни за кустами дрока. Обнаружил – и вздрогнул от увиденного. Балтазар просто распял пленницу на толстом стволе, воткнув ей в ладони два тонких стилета и теперь, опираясь на короткое копье, похоже, раздумывал – что же делать дальше. В ужасе глядя на него, девчонка уже не выла и не рыдала – лишь тихо-тихо стонала, видно, на большее уже не хватало сил.

– Ну подожди, сволочь!

Раничев нырнул в кусты и едва не споткнулся о круглый камень, который хотел было отбросить прочь… Однако зачем же зря разбрасывать камни? Время собирать. Вернее – подобрать вот хоть этот, увесистый такой, удобный…

Между тем Балтазар вдруг заметил, как на корабле – а причал был отсюда хорошо виден – принялись поднимать паруса. Злобно скривившись, пират поднял копье…

И получил по затылку камнем! Вот тебе, гад!

Застонав, Балтазар осел наземь. Раничев с трудом вырвал лезвия из девичьих ладоней, кивнул на поверженное тело пирата:

– Он может очнуться, беги! Да что ж ты стоишь? Прячься где-нибудь!

– Я уже умерла… – по слогам произнесла девушка и взглянула на Раничева.

Иван отшатнулся – он никогда еще не видел таких опустошенных глаз. Опустошенных – от неслыханного унижения и боли…

– Да уходи же!

Схватив девчонку за руку, Раничев потащил ее вниз, к мечети. Увидев старика-муэдзина, втолкнул девчонку во двор, обернулся:

– Старик, помоги ей!

Муэдзин кивнул, ласково погладив несчастную по волосам, утешая, повел куда-то… Иван уже не видел – куда, со всех ног несся к причалу, о замшелые валуны которого изо всех сил бились огромные волны… А вслед ему, вырвавшись из рук старика, смотрела спасенная девушка.

В небе, низко над морем, застыла…

Я привык к тому, что всю жизнь мне везло,

Но я поставил на двойку, а вышел зеро.

Майк Науменко

«Старые раны»

…огромная иссиня-черная туча. Завыл ветер, навалился на море, поднимая волны, бушующие и злые, с дау сорвало флаг. Плохая примета, хоть это и было зеленое магометанское знамя. Вокруг сделалось темно, порывы ветра гнули ветви деревьев, поднимали тучи коричневой песчаной пыли. А море нападало на берег все сильнее, вгрызаясь в него, словно голодный волк в добычу. В такое время лучше бы укрыться в гавани… Тем не менее на мачте дау подняли парус. Что, опьяненный легкой победой пиратский капитан Нифонт совсем потерял разум? Вбежав на причал, Раничев оглянулся – по берегу, низко пригнувшись, стремительно неслись всадники в черных бурнусах; видно, кто-то из местных все-таки вызвал подмогу. Всадников было много, сотня, а то и две, и у разбойников, останься они в гавани, не было бы никаких шансов. Поэтому капитан выбрал море.

– Быстрее, – закричал он, увидев бегущего к дау Ивана.

Тот прибавил ход и, едва успев перевалиться через борт, почувствовал, как судно отвалило от пирса. Раздув небольшой парус, ветер ходко повлек дау в море. Чему в данном случае радовались, было бы хуже, если б какая-нибудь особо злая волна швырнула кораблик о камни.

Передовой отряд всадников, размахивая саблями, уже приближался к причалу. Послышались крики, в воздухе засвистели стрелы. Впрочем, от них не было никакого вреда при таком ветре, да и быстро удаляющееся в море дау уже давно показало преследователям красную, украшенную прихотливой резьбою корму. Разъяренные враги остались на берегу, единственное, что они могли теперь сделать, – это призвать на пиратские головы полчища злобных ифритов.

И ифриты не замедлили появиться. В открытом море ветер задул с такой силой, что суденышко, едва выйдя из гавани, чуть было не завалилось на бок. Нифонт еле успел перевести румпель влево до упора, впрочем, на такой волне дау плохо слушалось руля, надежда была только на небольшой парус – с его помощью можно было хоть как-то управлять судном.

Перекрикивая шум ветра, Нифонт послал одного из разбойников в трюм, спросить пленников, нет ли поблизости какой-нибудь безлюдной бухты.

– Нет, господин, – вернувшись, прокричал пират. – Бухты есть, но вот безлюдных – ни одной. К тому же здесь вся округа про нас уже знает.

– Тогда молитесь! – Нифонт поднял глаза к небу. Внезапно набежавшая на корму волна легко захлестнула суденышко, смыв за борт нескольких человек, тут же сгинувших в пучине.

Ветер выл, как стая волков, огромные волны бились в корму, сотрясая весь корпус дау. Хорошо, судно было построено на совесть, иначе б давно уже развалилось. Впрочем, похоже, этого оставалось ждать не так уж и долго.

– Корабль! – вдруг закричал кто-то.

– Корабль? – Нифонт с Иваном одновременно повернули голову.

– Да это же «Святая Инесса»! – узнал родную шебеку разбойничий капитан.

На шебеке тоже заметили дау – несколько раз подняли и спустили кормовой флаг. На фок-мачте «Святой Инессы» трепетал косой зарифленный парус. Вообще шебека выглядела куда как солиднее дау, однако это не имело никакого значения для разбушевавшейся стихии, да и переправиться с корабля на корабль не представлялось возможным – разъездную шлюпку давно уже смыло за борт, да если б она и была, наверное, мало б нашлось смельчаков, готовых рискнуть жизнью.

На корме шебеки замахали руками.

– Хотят, чтобы мы шли за ними, – отплевываясь от брызг, закричал Нифонт прямо в ухо Ивану. Раничев вместе с флорентийцем Джакопо и еще одним парнем помогали капитану удерживать румпель.

– Что ж, идем. – Капитан неожиданно улыбнулся. – Кормчий Акридий наверняка знает укромное место, где можно переждать бурю.

Кажется, ветер стал дуть чуть тише, да и волны подуспокоились и хотя по-прежнему тяжело били в корму, но уже не захлестывали судно. Улучив момент, Нифонт круто переложил руль вправо, догоняя быстро уходящую вдаль шебеку.

– Смотри за волной, Иван! – бросил он Раничеву. – Если пойдет уж слишком большая – кричи.