— А потом он взял меня в оборот! — наконец-то Роман сумел подняться, держась за стенку. Ноги подкашивались от перенесенной боли. — Чуть что…Вот так же! — он кивнул на Алаиду, внимательно его слушавшую.

— Ты знал, что он как-то связан с убийствами в замке?

— Догадывался! — буркнул Чухненко. — Только что мне было еще делать? В полицию идти? Да он этих…с лица земли одним мановением руки сотрет вместе с их огнестрельными пукалками. Да и просил-то он, не резать и не убивать, а всего лишь понаблюдать за вами.

От неожиданно пришедшей в голову мне мысли, у меня непроизвольно сжались кулаки. Я быстро подошел к Чухненко и схватил его за шиворот.

— Про Михалыча ты рассказал? — риелтор кивнул, и я от всей души смазал ему по испуганной морде. — А про ловлю на живца?

— Я же вас предупредить хотел! — обиженно схватившись за разбитое лицо, пробормотал Роман, но я уже со всей силы пнул его по ребрам. Чухненко ойкнул и отлетел к стене, негромко поскуливая, как шакал.

— Тварь! Из-за тебя могла погибнуть Янка! — я попытался еще раз ударить его, но Света вдвоем с тещей сумели меня оттащить.

— Саша, успокойся!

— Дворкин, ты ж его убьешь!

— Из-за него погиб хороший человек! А Красовская теперь в больнице!

— Не из-за него…И даже не из-за барона Кенинга! — Алаида повернулась ко мне.

— А из-за кого?

— Есть другой…Кого барон Кенинг и защищает! — уверенно заявила ведьма.

Черт! Какой же я дурак…Как я сразу-то этого не понял! Защищать барон мог лишь одного человека на свете, ту которую любил настолько сильно, что готов был простить ей измену.

— Так ты не знаешь, где находится барон? — спросила у Чухненко Светлана.

— Нет…Но я уверен, что он находится в замке! — пояснил быстро испуганный риелтор.

— Зато я знаю! — выкрикнул я, быстро рванувшись по лестнице на второй этаж, где находилась библиотека. Следом за мной побежала и вся моя семейка. Я был почти на сто процентов уверен, что Леопольд Кенинг прячется именно там, в потайном ходу, где скорее всего устроено нечто вроде комнаты, где барон пытался излечить свою Барыню от ужасной болезни, если верить дневнику, найденному Эльвирой Олеговной.

Вот и тяжелые дубовые двери, ведущие в книгохранилище, рывком распахнул их, шагнув в полумрак комнаты, замер на пороге. Мои чуть не сбили меня с ног, торопясь поспеть к развязке.

Посреди библиотеки сидел мужчина средних лет в черном сюртуке, идеально выглаженной накрахмаленной манишке и пил бренди из пузатого бокала. В его руках дымилась зажжённая сигара, а сам он производил впечатления английского денди девятнадцатого века. Мы пораженно замерли на пороге, застыв столбом. Аромат дорогой туалетной воды витал по комнате вперемешку с запахом элитного табака. Возле ног барона Кенинга стояла трость, а на столе, рядом с открытой книгой, лежал цилиндр.

— Я ждал вас! — тихо произнес он, отставив бокал в сторону.

— Это он… тот самый маг, — шепнула мне на ухо Алаида, но я и сам ощутил мощную дикую силу исходящую от него волнами.

— Здрасте! — кивнула ему тихим голосом теща, пытаясь выйти обратно и вытащить за шиворот на все происходящее глядящего открытыми глазами Мишку.

— Позвольте представиться, барон, владелец замка Белый Лебедь Леопольд Леопольдович Кенинг! — мужчина поклонился, слегка привстав на стуле.

— Д-дворкины! — чуть дрожащим голосом произнесла Светка, прячась за меня. Дашка в ее животе заворочалась, пинаясь ножками, видимо, тоже чувствуя силу колдуна.

— Рад приветствовать вас в моем замке! Гостей тут не было очень и очень давно…

— Кто ты? — спросил я, полным ненависти голосом.

— История долгая… — пояснил Кенинг. — Думаю, вам стоит присесть. Нам есть о чем поговорить.

— Сейчас бы сюда Красовскую, — зашептала горячо теща, — она бы его проинтервьюировала…

— Не бойтесь! — усмехнулся барон. — Если бы я действительно желал бы вам злато уничтожил вас очень и очень давно. Благо, возможностей для этого у меня было море…

Я кивнул и первым шагнул поближе, отодвигая стул напротив развалившегося вольготно Кенинга. Рядом села Алаида, чуть поодаль Света, Миша и Эльвира Олеговна.

— Начнем с того, что я — неродной сын Барыни и владельца замка Леопольда Кенинга, но официально признанный бароном, а потому являюсь его наследником.

— Идиот! — выругался я, хлопнув себя по лбу.

— Это вы мне? — нахмурился колдун.

— Это я себе! Я считал, что вы и есть барон Кенинг! То есть вы и есть он, но не вы, а ваш отец, — окончательно запутался я в их генеалогическом древе. На что Леопольд весело рассмеялся.

— Нет, что вы! Барон умер больше ста лет назад в этой комнате… — его лицо стало грустным. — Но история эта начинается чуть раньше. Примерно где-то за год до его трагической гибели. Если вы не будете меня перебивать, то я все расскажу по порядку.

— Не будем! — торопливо кивнула теща, заинтересованно кивая барону.

— Тогда слушайте… — он отхлебнул из бокала бренди и обвел нас всех взглядом, призывая к вниманию. — 1916 год от Рождества Христова замок Белый лебедь…Мою мать выдали за отца насильно. Родители ее были обедневшие дворяне, искавшие способ погасить долги перед кредиторами, и их единственным выходом было удачное замужество дочери. Их не смутило, что отец был много старше ее, зато у него было много денег, сахарный завод, свои плавильни, газеты, фабрики… По сути барон Кенинг был местным царем в Шаровке. Мой дед считал это своей удачей. Мать не любила отца. Она была совсем еще юна, ждала принца на белом коне, коим барон в свои шестьдесят являться никак не мог. Свадьбу сыграли роскошную, прогремевшую на всю округу. Неравный брак…Не только из-за возраста, но и из-за положения в обществе. А отец влюбился, как мальчишка. Выполнял любые прихоти матери, пытаясь влюбить в себя, купить ее любовь. Построил этот замок, назвав его Белым лебедем, — Леопольд усмехнулся с горечью. Было видно, что ему трудно дается этот рассказ, — известна история, когда мать захотела посреди жаркого лета покататься на санях, а отец соорудил ей самую настоящую горку из сахара, заставив дворовых кататься вместе с ней.

— Вот это любовь! — шепотом заметила Светка.

— Но годы шли, а ответной любви в сердце Барыни так и не зародилось. Она хандрила, часто болела, детей у них не было, и Леопольд Кенинг в один ужасный день, перевернувший всю их жизнь с ног на голову, решил отправить свою жену в Крым на воды, чтобы та смогла развеяться, подышать свежим воздухом, набраться сил и подарить ему наследника всего нажитого огромного состояния. С радостью Барыня приняла этот подарок. Отправилась на море, где на черном огромном валуне, провожая закат, встретила молодого, горячего, будто с картинки писанного офицера, который вскружил ей голову. Влюбил в себя…Он был не чета барону! Молод, умен, красив собой и богат. На том же валуне Барыня и отдалась ему спустя неделю, — лицо колдуна побледнело, а на скулах заходили желваки. Он надолго замолчал, глядя в одну точку, собираясь с мыслями.