В то же самое время события в Токио развивались в благоприятном направлении для проведения серьезных переговоров между Германией и Японией. На совещаниях кабинета министров 12 и 16 июля были разработаны планы «гармонизации» японской политики и политики стран оси. В добавление к общему заявлению, в котором Германия и Япония признавались господствующими в своих сферах влияния, большое внимание было уделено отношениям с Америкой. За этими совещаниями последовало падение умеренного правительства Йоная и назначение Мацуоки министром иностранных дел в новом кабинете. Мы не знаем, чем он руководствовался в своих действиях – стремлением ли проводить профашистскую и антиамериканскую политику, желанием ли поскорее покончить с китайской войной, а может быть, просто следуя концепции японского национализма (Гитлер считал, что он обладал «лицемерием американского библейского миссионера»), но Отт охарактеризовал Мацуоку как человека, который «искренне стремится к союзу со странами оси»[117].

Теперь все было готово для заключения антиамериканского соглашения, как и предвидел Грю. Американский посол не сомневался, что Япония сделает все, что потребуют от нее страны оси, и займется установлением в Азии нового порядка, «пройдясь подкованными шипами копытами по правам, интересам, принципам и политике Соединенных Штатов и Британии». Огромное значение Америки, которое давно уже осознала Япония, было признано и Германией. Понимание этого заставило обе страны заключить военный союз, хотя и этого оказалось явно недостаточно, чтобы превратить формальное соглашение в искреннюю общность интересов.

Несмотря на подчеркнуто осторожный тон правительственных кругов Токио, посол Курусу и министр иностранных дел Мацуока заверили Германию, что новое правительство настроено на заключение союза со странами оси, и задали конкретные вопросы о том, как отреагирует Германия на японские планы установления в Азии нового порядка и на возможную японо-американскую войну. Профашистский настрой нового кабинета, сомнения в том, что операция «Морской лев» позволит решить британский вопрос, Огденбургская декларация президента Рузвельта и премьер-министра Канады, слухи о сдаче в аренду эсминцев, а также желание усилить изоляционистские настроения накануне ноябрьских президентских выборов – все это заставило Гитлера добиваться скорейшего заключения пакта с Японией. 13 августа Курусу доложил Мацуоке, что Риббентроп готов к переговорам, а через два дня в Японию был отправлен специальный посланник Штамер.

Однако, несмотря на грандиозные заявления Конойе и Мацуоки, из инструкций, данных японским дипломатам, которые должны были вести переговоры, становится ясно, что позиция Японии была очень сдержанной[118].

В общей части говорилось о взаимном сотрудничестве «в процессе установления нового порядка в Европе и Азии». Что касается Соединенных Штатов, то соглашение должно было преследовать определенные цели: ограничить действия этой страны Западным полушарием, а в случае если одна из сторон окажется в состоянии войны с Америкой, то другая сторона должна будет помогать ей «всеми возможными способами». Япония желала также занять такое положение, при котором она могла бы оказывать экономическое и политическое давление на США. По этим пунктам у обеих стран расхождений не было. Однако в заявлениях о том, что по отношению к Америке должны применяться только мирные способы решения конфликтов, уже прорастали семена будущих разногласий. Япония соглашалась начать военные действия против США только в том случае, если соответствующие внешние и внутренние обстоятельства сложатся благоприятно. Право решать, благоприятны обстоятельства или нет, Япония оставила за собой. Подобные общие, а не конкретные военные обязательства и нежелание отказываться от свободы действий по отношению к США стали характерными чертами японской политики до Пёрл-Харбора. Эта политика сводила на нет все усилия Германии запугать Соединенные Штаты. Как и раньше, только ясный, публичный, безоговорочный военный союз отвечал интересам Гитлера в Европе[119].

Окончательный документ, в котором излагалась позиция Германии, был послан в Токио в сентябре[120].

В нем были отражены идеи Риббентропа, «характеризующие сотрудничество Германии, Италии и Японии как средство нейтрализации Америки», а также подчеркивающие необходимость быстрого решения этого вопроса. Документ состоял из пятнадцати пунктов, основное содержание которых сводится к следующему:

1. Германия не хочет, чтобы война превратилась в мировую и в особенности заинтересована в том, чтобы в нее не вмешались США.

2. Германия не настаивает на японской военной помощи против Англии.

3. Главная роль Японии – всеми мерами сдерживать Соединенные Штаты и не допустить их вступления в войну.

4. Вероятность войны между Германией и Америкой в ближайшем будущем невелика, но японо-американский конфликт – «неизбежен».

5. Только сильный и решительно настроенный союз стран оси может стать «мощным и эффективным средством» удержания Соединенных Штатов от вступления в войну.

Таким образом, как и для Японии, сдерживание Америки для Германии стало главной целью пакта. Самое главное, чего немцы требовали от японцев в обмен на признание гегемонии Японии на Дальнем Востоке, было не военное участие в европейской войне, как опасались в Токио, а твердая линия в отношении Америки. А твердость в политике, как хорошо было известно японцам, поддавалась различному толкованию.

В ходе переговоров, последовавших за передачей документа, выяснилось, что японцы настаивают на применении более общих и консультативных средств, немцы же добивались более решительных военных мер. Риббентроп прилагал особые усилия, чтобы исключить из пакта статьи, касающиеся нападения на СССР, чтобы ни у кого не оставалось сомнения, что он направлен только против Соединенных Штатов. Он также (безуспешно) пытался добиться от японцев обещания, что они объявят войну США. Он хотел немедленно показать американцам, что, если их страна вмешается в конфликт, «она тут же окажется в состоянии войны с тремя великими державами». Эти попытки подтверждаются отчетами немецких дипломатов о тех энергичных усилиях, которые предпринимали американцы для того, чтобы заставить Японию вообще отказаться от подписания соглашения с Германией. Более того, на Мацуоку оказывали большое давление руководство флота, деловые и придворные круги, выступавшие за проведение умеренной политики в отношении Америки и за свободу действий в военных вопросах. Японо-немецкие переговоры продемонстрировали, что единство цели (сдерживание США) не распространялось на методы ее достижения. Привычное расхождение во мнениях сохранилось и тут.