Как и каждый год, Констан отказался взять отпуск. Боясь даже думать о том, чтобы отправиться в неизвестность, он никогда не отлучался от конюшни, от места, где родился, к которому сводилось его представление о мире. К тому же теперь у него была собака, и он не хотел ее оставлять.

Ксавье жил в Париже, не имея возможности уехать, потому что отсутствовали оба его компаньона. После неудавшегося вечера в Онфлер он решил отойти в сторону, поразмыслить и дать времени сделать свое дело. Он регулярно звонил Аксель, но ничего не предлагал. Если она и была удивлена этим, то виду не подавала и новой встречи не искала.

После незначительных осложнений Антонен наконец вышел из больницы. Дома он заставлял себя ежедневно заниматься по нескольку часов, торопясь снова сесть на лошадь, но врачи и массажисты соблюдали формальности: чтобы снова участвовать в скачках, он должен потерпеть еще месяца два-три. За это время Ромен совершит быстрое восхождение, займет призовые места и одержит победы!

К концу месяца Ксавье поддался непреодолимому желанию увидеть Аксель и рискнул пригласить ее на обед. Она согласилась сразу же.

Она пришла в ресторан возле вокзала Сен-Лазар, где он назначил свидание, с небольшим опозданием, и когда он увидел, как она идет по залу, все его сомнения улетучились. Даже если эта женщина предназначена не ему, даже если у него нет ни единого шанса на чудесный роман, он желает ее, желает больше всего!

— Ты блистательная! — воскликнул он, пока она усаживалась напротив.

В белой рубашке, бежевой юбке и сандалиях в тон, с распущенными по плечам мягкими золотистыми волосами она показалась ему неотразимой.

— Я соскучилась, — ласково сказала она. — У тебя, наверное, было полно работы?

— Угу, — кивнул он, — я был один в офисе, но мой коллега недавно вернулся, теперь станет легче. Я счастлив тебя видеть. Очень!

— Я тоже. Я ждала, пока ты решишься.

Повисла неловкая пауза, потом он отважился спросить:

— Пока я решусь на что?

— Вернуться к тому, что мы отложили там, у старого пруда в Онфлер.

Она протянула ему руку, и их пальцы переплелись. Несколько мгновений они не могли оторвать друг от друга глаз.

— Этот обед войдет в историю, — сказал наконец Ксавье. — По крайней мере, в мою.

Аксель засмеялась непринужденно, радостно и достаточно заразительно, чтобы в их сторону устремились любопытные взгляды.

— Я умираю с голоду! — объявила она, высвобождая руку.

— Разумеется, ты с пяти утра на ногах?

— Да, и я стараюсь делать все быстро, потому что дедушка возвращается из Англии.

— Тебе что, и поесть некогда?

— Вовсе нет. Но если я опаздываю на полчаса, то знаю, что он уже на дорожке и вместо меня отдает приказания. И мне не о чем беспокоиться.

— Вы всегда во всем единодушны?

— Относительно лошадей? В основном — да. Все, что я знаю, я переняла от него, и концепция тренировок у нас одинаковая. В нашем ремесле нет моды, нет революционных технологий. Алюминиевые подковы или витаминные добавки возникли не вчера.

Она проглотила антрекот и последний кусочек жареной картошки и удовлетворенно вздохнула. Отказавшись от десерта, она довольствовалась чашечкой кофе.

— Мы ведь рядом с твоим офисом, да? Мне бы хотелось посмотреть, как он выглядит.

— Он совсем крошечный, и ты будешь разочарована, если представляешь себе солидное предприятие! Но я с удовольствием покажу тебе его. Пойдем.

На улице он решительно обнял ее за талию. Это первое прикосновение показалось ему до странного непринужденным, естественным, как будто они часто так ходили.

— У меня два компаньона, — пояснил он. — Ингрид и Лоран — мои сокурсники. Мы прекрасно понимаем друг друга. Мы примерно одного возраста, и у нас одинаковое стремление — развивать нашу контору. Ингрид самая изобретательная, а Лоран хозяйственник. Он вложил в офис все небольшие деньги, доставшиеся ему по наследству.

— А ты?

— А я больше всех заинтересован в том, чтобы дело развивалось. Это мой реванш перед отцом. Во всяком случае, когда я начинаю что-то, то всегда иду до конца, и неважно, что приходится работать день и ночь. Мне это нравится, обожаю свою работу! Кстати, скажи честно, ты пользуешься моей программой?

— Ты удивишься, когда увидишь, какую кучу данных я уже ввела.

— Чудесно! За это время я получил несколько запросов от твоих коллег, ответы на мои маркетинговые исследования. Сейчас у меня пока нет стабильной команды, но она формируется.

— Ты указал, что мы — Бен и я — уже пользуемся ею? Если это может помочь тебе в продаже…

— Нет, я не намерен использовать твое имя в качестве аргумента! В тот день, когда ты не сможешь обходиться без этой программы, ты сама заговоришь о ней, и это будет для меня лучшей рекламой.

Он с сожалением отпустил ее, чтобы войти в здание. На площадке третьего этажа он указал на дощечку, украшавшую одну из дверей.

— Компания «Ксалогрид», — прочла она. — Ксалогрид? А, да, понятно, акроним ваших имен!

— Это по-детски, я знаю, но нужно было срочно найти что-нибудь. Мы должны были заполнить миллион формуляров, чтобы зарегистрировать уставные документы, и решили не ломать себе головы.

Он прошел впереди нее через маленькую прихожую, переделанную в комнату для посетителей с тремя современными креслами и фонтаном, затем толкнул двойную застекленную дверь. В большой комнате, очевидно, служившей раньше гостиной, на специальных столах стояли с десяток компьютеров и сверхсовременный набор компьютерного оборудования.

— Еще есть два более скромных кабинета в бывших спальнях, а кухня стала лабораторией. Но ванную мы оставили, чтобы тот из нас, которому захочется принять душ после работы до зари, мог это сделать.

Жалюзи на окнах не давали солнечным лучам падать на экраны, а по дубовому полу змеились кожухи с кабелями.

— Здесь почти такой же беспорядок, как у меня, — сделала вывод Аксель.

С улыбкой повернувшись к Ксавье, она заметила женщину, разглядывающую ее из другого угла комнаты.

— Здравствуйте. Вы, наверное, Ингрид?

— Угадали. А вы?

— Представляю тебе Аксель Монтгомери, — вмешался Ксавье.

Ингрид подошла, чтобы пожать руку Аксель, и стиснула ее изо всех сил.

— Это вы тренируете лошадей его отца, да?

Тон был агрессивный и насмешливый одновременно. Ингрид оказалась на добрую голову выше Аксель и с высокомерием смотрела на нее, даже не скрывая этого.

— Ладно, развлекайтесь, я вас оставлю, у меня работа. Я во внутреннем кабинете, Ксав!

После ее ухода Аксель скривилась и прошептала: