– Мне интересны любые факты, касающиеся этой книги. Кстати, о книгах: не могли бы вы показать мне бухгалтерию Храма Священного пламени, месье де Равиньи? Насколько я понимаю, они сейчас у вас?

– Бухгалтерские книги, хотите сказать? Да. Огден настаивал, чтобы я на них взглянул. По-моему, с ними все в порядке. Конечно, об исчезновении бондов там ничего не сказано. Возможно, старина Огден знает об этом больше; возможно, они с отцом Гарнеттом решают все дела между собой. Простите за едкий тон, месье инспектор. Я редко бываю подозрительным, но если уж подозрения возникли… Ах да, бухгалтерия. Разумеется, книги вы можете взять.

Сказав это, он тотчас позвонил слуге.

– Последний вопрос, месье де Равиньи, и больше я вас не побеспокою. Вам известна мадам графиня де Барсак?

– Это моя сестра, месье, – чопорно ответил француз.

– Прошу прощения. Я не знал. Она была хорошо знакома с мисс Куэйн, не так ли? Близкая подруга?

– Верно.

Аллейн встал.

– Тысяча благодарностей, – сказал он. – Фокс, у вас что-нибудь есть? Может быть, вы хотите…

– Нет, спасибо, сэр, – весело ответил Фокс. – Думаю, мы уже все выяснили.

– В таком случае позвольте откланяться, месье. Вы получили повестку о явке в суд?

– Да, завтра в одиннадцать. Полагаю, это чистая формальность.

– Скорее всего, хотя на суде никогда не знаешь, чего ждать. Может быть, там обнародуют завещание мисс Куэйн. Вам оно известно, не правда ли?

– Нет, месье.

– Нет? Пойдемте, Фокс. Где эти книги?

– Они у вас под мышкой, сэр.

– Правда? Надо же. Au ’voir, месье де Равиньи. Простите, что доставили беспокойство.

– Ну что вы, месье инспектор. Напротив, я даже рад… Хотя, к сожалению, мало чем могу помочь.

– Tout au contraire, monsieur.

– Vraiment? Au ’voir, monsieur[23]. Всего доброго, месье.

– Оревуар, – отчеканил Фокс.

На обратном пути лифтер расхваливал им достоинства местных квартир, и Аллейн сочувственно соглашался, настаивая, однако, на том, что ему необходим живой огонь. Фокс с серьезным видом слушал этот диалог, время от времени издавая странные звуки. Когда они сели в машину, на его добродушном лице появилась самая ироническая улыбка, которую он только сумел изобразить.

– В Скотленд-Ярд, – бросил Аллейн водителю. – Если мы будем почаще видеться с этим джентльменом, вы сможете сильно продвинуться в своем французском, – добавил он, с улыбкой посмотрев на Фокса.

– Как странно, – сказал Фокс, – я отлично понимаю диктора на радиокурсах, но, когда заговорил этот месье, я не понял ничего, кроме отдельных слов. Чем мы займемся в офисе?

– Пошлем телеграмму в Австралию.

– В Австралию?

– Да, братец Лис.

– А зачем?

– Вы никогда не были в Австралии?

– Нет.

– А я был. Послушайте, это интересно.

Аллейн начал рассказывать о своих австралийских впечатлениях. Около пяти они вернулись в Скотленд-Ярд. Из отдела дактилоскопии никаких новостей не поступало. Мистер Раттисбон оставил письмо для Аллейна. В кабинете инспектора ждет отчет о результатах обыска в доме Кары Куэйн, включая анализ промокательной бумаги и скомканного листка, найденного в мусорной корзине. Аллейн и Фокс отправились в кабинет, на ходу распечатывая письмо от мистера Раттисбона.

– Давайте раскурим трубку, – предложил Аллейн. – Умираю, как хочу курить.

Оба закурили, и Фокс с серьезным видом стал смотреть, как инспектор читает адвокатское письмо. По мере чтения его брови все выше ползли вверх. Наконец, не говоря ни слова, он протянул письмо Фоксу. Мистер Раттисбон сообщал, что с утренней почтой получил новое завещание от мисс Куэйн. Очевидно, она написала его буквально накануне. Документ был заверен Этелем Паркером и Мэем Саймсом. В отношении месье де Равиньи и Лоры Хебборн все было по-прежнему. Но что касается последующих пунктов… Практически все состояние мисс Куэйн отходило лично мистеру Джасперу Гарнетту в Ноклэтчерс-роу, Итон-плейс. Мисс Куэйн выражала надежду, что новое завещание составлено правильно, а если это не так, просила мистера Раттисбона надлежащим образом исправить документ. Впрочем, продолжала она, ее воля выражена настолько ясно, что вряд ли понадобятся какие-нибудь исправления. Чтобы изменить завещание, у нее есть веские причины, связанные с неким «ужасным открытием». Позже она заедет к нему и лично все расскажет. Ее дражайший отец Гарнетт стал жертвой отвратительного заговора… В сопроводительном письме мистер Раттисбон объяснял, что ко времени визита Аллейна он еще не успел посмотреть утреннюю почту. А в заключение писал, что все это дело его чрезвычайно расстроило: и как человека, и как адвоката.

– Черт возьми! – воскликнул Фокс, отложив письмо. – Похоже, вы были правы, сэр.

– Что немного радует, не правда ли? Но, ради всего святого, как мы это докажем? И что нам делать с нашим Джаспером? О, Гарнетт, мое сокровище, тебе понадобится все твое мужество, когда мы до тебя доберемся! Где отчет по сигаретам, Фокс? Он уже пришел? Где мой блокнот? А, вот он… О мудрейший из священников! «Пусть буду я проклят – люблю тебя!»[24]Итак, сигареты в верхнем ряду невинны, как слезы ангелов, но ниже притаилась карманная банда: десять порций дурманящего зелья. В каждой – изрядная доля героина, от одной десятой до одной седьмой грана. Как, неужели обычный табак обработали раствором диаморфина? О Джаспер, моя звезда, о мой дивный друг, «тебя ли я нашел, алмаз небесный»?[25]

– Перестаньте, сэр, – с улыбкой сказал Фокс.

– Вы правы, мой милый Фокс. Но почему бы нам не извлечь этот алмаз из его оправы?

– Значит, вы хотите арестовать Гарнетта?

– Хочу ли я? Еще бы! – как сказал бы мистер Огден. Еще бы, мой храбрый Лис, мой америллис, цветок упрямый… Вам кто-нибудь посвящал стихи, Фокс?

– Нет, сэр.

– Жаль, я плохо владею стихотворным слогом.

В здравом теле здравый дух.

Кто же он – Геракл иль Гектор?

Это Фокс, мой добрый друг,

Несгибаемый инспектор.

Боюсь, получилось так себе. Что там насчет медэкспертизы? Результаты вскрытия мисс Кары Куэйн… Быстро же работают! «Внешний вид: посиневшие ногти, руки стиснуты в кулак, пальцы ног скрючены, челюсти крепко сжаты». Все это мы видели. «Состояние внутренних органов…» Да, вот. «При вскрытии брюшной полости замечен запах синильной кислоты». В самую точку. Венозная система наполнена жидкой кровью ярко-алого цвета, больше похожей на артериальную. Желудочно-кишечный тракт без изменений. Слизистая оболочка кишечника…» Ну, это понятно… Так, дальше. «Проведены тесты с солями серебра. Обнаружены характерные реакции…»