Болезненный засос, и я сжала бедра от того, что все внутренности прошил разряд тока. Антон рванул на себе ремень. Развернул меня на сто восемьдесят и нажал на поясницу. Я прогнулась, выставляя попку. Зажмурилась от ощущения его ладони на своей ягодице. Громкий шлепок разнесся по коридору, и я вздрогнула. Щеки опалил жар. Антон только что шлепнул меня по заднице.

– Я предупреждал. Накажу. А твоя аппетитная попка давно напрашивалась на наказание.

Ещё один шлепок. Не сильный, но взрывающий внутренности. С моих губ слетел мучительный стон. А с третьим шлепком член Антона наполнил меня до отказа. Я закусила губу, чтобы не начать умолять его дать мне больше. Мне нужно было утолить этот голод.

– Да…

Не выдержала и начала сама толкаться бедрами навстречу Антону. Казалось, что с каждым его выпадом внутри взрывался снаряд. Все пружины, сдерживающие удовольствие, натягивались все туже. А я только и могла скулить от удовольствия и наслаждаться тем, как грубо он меня сейчас брал.

В крови бурлил адреналин. Его жесткость заводила похлеще нежных ласк. Это было ново, но так умопомрачительно, что я не продержалась долго и забилась в оргазме, утаскивая за собой Антона.

* * *

Я никак не могла найти флешку, на которой должны были быть сохранены все мои отчеты. Чертыхалась, но не теряла надежду. Если я её в конце-концов не найду, мне крышка.

– Да где она?

Антон все это время лениво наблюдал за моими метаниями по квартире. Щелкал пультом, а мне хотелось запульнуть в его голову чем-то тяжелым. Раздражение вспыхнуло внезапно, и я даже замерла ненадолго, прислушиваясь к таким несвойственным мне эмоциям.

– Посмотри в сумке, с которой ты на встречу с матерью ходила, – наконец решил помочь мне возлюбленный. Я хлопнула себя по лбу, отчетливо вспомнив, что именно туда её и засунула.

Распахнула сумку и наткнулась на стопку писем. Стоило прикоснуться к ним, как руку обожгло. Я дернулась и увидела, как Антон подошел ко мне.

– Мальвинка, ты чего?

Внутри снова стало скапливаться раздражение, и я пробурчала:

– Какая я тебе Мальвинка, Антон? Я уже давно темная. А ты меня все Мальвинкой зовешь.

Антон дернул плечом, поднял руки и отошел на безопасное расстояние.

– Эй, полегче, любимая, мне просто нравится тебя так называть.

Я увидела обеспокоенность в его взгляде, и мне стало стыдно за свое дрянное настроение. Опустила глаза в пол и прошептала.

– Прости. Не знаю, что со мной такое. ПМС, наверное.

Антон кивнул и ткнул пальцем в конверт, который я незаметно выудила из сумки.

– А это что такое?

Мы не поднимали тему нашей с мамой встречи. Я не говорила Антону о том, что рассказала мне мама. Да и не видела в этом смысла. Не потому, что не доверяла, а просто потому, что думала, что наша встреча больше не повторится. Мама больше не давала о себе знать, а я не настаивала. Внутри зарождалось сомнение, что маме вообще нужно было наше общение.

– Это мама мне письма отдала, когда мы с ней виделись.

Глаза наполнились слезами, и я сморгнула влагу. Ещё не хватало сырость разводить. Я уж думала, что давно переболела всей этой историей, а, оказывается, все ещё ноет в груди. Ведь все могло сложиться по-другому.

Но не сложилось. Я одернула себя и хотела уже пойти к ноутбуку.

– Не хочешь прочитать?

Я закатила глаза и обернулась к Антону. Он расслабленно привалился к косяку и, прищурив глаза, следил за каждым моим движением, словно ястреб. Точно боялся, что я-таки запульну в него тяжелым предметом.

– Лика, положи подушку.

С удивлением заметила, что схватила подушку, которая до этого мирно лежала на диване.

– Я просто понять не могу, – все же опустила я возможный снаряд и устало села, – зачем тебе это?

Антон как-то обреченно вздохнул и опустился напротив меня на корточки. Переплел наши пальцы и притянул мои руки к губам. Мое дыхание ускорилось, кровь прилила к щекам. Захотелось спрятаться от его пронзающего все нутро взгляда. Я неуверенно улыбнулась и поймала ответную ухмылку.

– Ну я же вижу, что тебя это мучает. И не хочу, чтобы ты страдала. Мне важно видеть твою улыбку. Я люблю твою улыбку. Да о чем я? Ты же прекрасно знаешь, что я люблю тебя…

Я прищурилась и уловила момент, когда его руки сжались чуть сильнее. Это не вызывало боли…пока.

– Не-а… – на свой страх и риск протянула я, не отводя взгляда. Едва не прыснула, когда увидела, как вытянулось лицо парня.

– В смысле «не-а»?

Кажется, я смогла задеть его за живое. Мне стало стыдно…совсем немного.

– Ну, – снова протянула, аккуратно высвободившись из хватки, – ты просто говорил, что влюблен.

Я была готова сорваться с дивана и сбежать, стоило только увидеть изменения в настроении Антона.

– Ну так, блин, я тебя люблю. Теперь сказал, и теперь ты хрен отвертишься, любимая.

Он снова пригвоздил меня рукой к дивану, а второй потянулся к заднему карману. Время вокруг словно замедлило бег, когда я заметила на его ладони маленькую коробочку, обшитую красным бархатом.

– От чего я не отверчусь?

Даже речь словно замедлилась, а я неотрывно пялилась на эту вещицу. Ждала, что в любой момент оттуда выскочит какая-нибудь кукла, и Антон начнет хохотать.

– От того, чтобы стать моей женой.

Это его заявление не то чтобы сильно меня удивило. Оно долбануло кувалдой по голове. И сейчас я просто сидела и открывала рот. В голове промчалась тысяча мыслей. И ни одну я не могла уловить. Я что должна сейчас сделать? Отказать? Согласиться? А если соглашусь…не рано? Мы же совсем недолго вместе. Черт…что делать-то?

Видимо, Антон уже успел изучить меня довольно хорошо, потому что мой подбородок оказался в его захвате, и вот я уже смотрела в его светящиеся триумфом глаза.

– Ты можешь подумать.

– Эм, – я снова подвисла, не до конца осознавая происходящее, – ровно две секунды в ЗАГСЕ, – выдал этот самоуверенный индюк и нацепил мне кольцо. Первым порывом стало взбрыкнуть и ответить отказом. Потом захотелось сдернуть кольцо и вышвырнуть его в окно. А потом я просто кинулась парню на шею и стала покрывать его лицо поцелуями.

– Ого, вот это согласие. Это же согласие?

Он отклонился от моих губ и серьезно посмотрел на глупо улыбающуюся меня. А я только и смогла кивнуть. Потому что, да, черт возьми. Я была согласна и тоже полюбила этого говнюка.

– Оно… – выдохнула я и снова оказалась в крепких объятиях Антона.