Она каким-то образом сумела сохранить спокойствие, чтобы высказать Трэвису все, что о нем думает. Но когда вспоминала, как говорила брату, что мечтает провести дни, месяцы и недели в постели с Трэвисом, гнев сменялся стыдом. Она знала, что если эти двое задержатся еще на пять минут, расплачется прямо перед ними. Поэтому велела им уйти. Но не могла оставаться одна и поэтому отправилась к мистеру Лейтону.

Теперь, когда в кухонное окно сочился утренний свет, она делала все возможное, чтобы улыбаться при мысли о наступающем уик-энде. Который проведет в одиночестве.

Она пыталась припомнить все мудрые пословицы о жизни, ее радостях и невзгодах, но память отказывалась ей служить.

Ким уже позвонила Карле и сказала, что той придется работать в магазине субботу и воскресенье. Пусть возьмет на это время помощницу, но Ким не будет в городе. Карла не стала спорить и не попросила денег за переработку.

Ким быстро собралась и выехала из дома к десяти утра. До Джейнс-Крик езды четыре часа, и за это время она пыталась придумать новый дизайн украшений. Ей требовалось что-то необыкновенное. То, что люди видят не каждый день. Кроме того, ей нужно было поразмыслить о задании, данном Джоус. Вся имевшаяся у нее информация основывалась на нескольких фразах, найденных в письме конца девятнадцатого века Джеммой, женой Колина.

– Только не говорите, что не пытаетесь отыскать новых родственников, – сказала Ким Джоус и Джемме, когда те попросили ее провести расследование. Они смотрели на нее так, словно умоляли согласиться. Ну почему она не понимает? Ким пришлось напомнить себе, что обе женщины не жили в Эдилине в окружении тысячи родственников. Джоус и Джемма выросли в маленьких семьях, не знали теток и дядей, не говоря уже о четвероюродных и пятиюродных кузенах. При всем этом и совместной любви к истории женщины были одержимы страстью узнать все обо всех. Начиная с глубин веков.

– Почему я? – спросила Ким, приглашенная в дом Джоус на ленч. Та жила в большом старом Эдилин-Мэноре, месте, которое Ким так ненавидела в детстве. Но Джоус приложила много труда, чтобы сделать его прекрасным, хотя Ким не взяла бы дом, даже если бы его ей дарили. Она предпочитала одноэтажные дома поновее с большими окнами и полами, не скрипевшими при каждом шаге.

В ответ на ее вопрос Джемма приложила руку к растущему животу, а Джоус оглядела разбросанные вокруг игрушки. У нее были совсем маленькие близнецы.

Ким поморщилась:

– Если я сумею забеременеть в следующие две недели, смогу от вас отделаться?

– Нет! – хором сказали Джоус и Джемма.

Джоус сама сделала все. Заказала номер в гостинице Джейнс-Крик, приготовила портфолио с документами, в которых было все о Клариссе Олдредж, той даме, о которой предстояло найти информацию.

Джемма написала настоящее руководство с указаниями, где Ким должна искать информацию. Ким открыта папку, увидела сверху список кладбищ и снова закрыла. Неужели подругам так нравится этим заниматься?

Ким была почти благодарна, когда Дэйв напросился в попутчики. Он не интересовался поисками мертвых предков, но по крайней мере ей будет с кем пообедать.

Когда Карла принялась хихикать, рассказывать об уик-энде и утверждать, что положила кольцо в сейф еще до закрытия магазина, Ким сразу сообразила, что происходит. Только неделю назад Дэйв восхищался кольцом и шутил, что оно очень подойдет Ким. Глаза досказали остальное.

Но теперь все изменилось. Всего несколько дней назад Трэвис… Максвелл – она никак не привыкнет к этому имени – явился в Эдилин и перевернул жизнь Ким.

– Но и с этим покончено, – сказала она вслух, сворачивая к гостинице «Суит-Ривер». Было два часа дня, и на парковке стояло много машин с номерными знаками северо-восточного побережья. Она не видела городка, но предполагала, что он не больше Эдилина. Может, здесь проводится какое-то мероприятие, поэтому так много народа.

Она вынула из багажника сумку, сунула документы под мышку и вошла в гостиницу, старый дом, превращенный в некое подобие отеля. Откуда-то из глубины слышались голоса, но Ким никого не увидела. Возможно, стоит достать камеру и снять интерьеры для Джоус и Джеммы, им наверняка понравилось бы это место. Повсюду резьба: под самым потолком, на лестничных перилах и гигантском шкафу у стены. Наверняка многие влюбятся в этот дом. Но для нее он останется темным и мрачным.

– Совсем как у меня на душе, – вздохнула она и обернулась на звук шагов.

– Вы, должно быть, мисс Олдредж, – сказала молодая стройная хорошенькая блондинка, глядевшая на Ким так, словно ждала только ее.

– Да, я Ким. Приехала рано, но, может, моя комната готова?

– Конечно. То есть сейчас готова, но…

– Но что?

– Ничего.

Ким вынула кредитку, но девушка покачала головой:

– Обо всем уже позаботились. Еда, обслуживание. За все заплачено вперед.

Люк. Ее богатый кузен-писатель, муж Джоус. Заплатил по счету.

– Прекрасно, – выдавила Ким, пытаясь улыбнуться, что ей не слишком удалось.

– Ваш номер на верхнем этаже, – сообщила девушка и, взяв сумку Ким, стала подниматься по лестнице.

Комната была прелестной. Большая, отделанная в персиково-зеленых тонах, обои в цветочных узорах. На высоких окнах – полосатые занавески. Будь Ким в лучшем настроении, наверное, оценила бы комнату по достоинству.

Она хотела дать девушке чаевые, но та отказалась и вскоре ушла.

Ким плюхнулась в кресло. Что теперь? Разложить вещи и ехать осматривать кладбища?

– Какую интересную жизнь я веду, – пробормотала она, хотя понимала, что упивается жалостью к себе. Во всех книгах по аутотренингу говорилось, что нужно искать в жизни позитив. Но в этот момент она могла думать только о том, что за один день потеряла двоих мужчин.

– Украшения! – твердила она. – Думай об украшениях!

Но тотчас вспомнила ожерелье, сделанное когда-то для Трэвиса. Он сказал, что хранит его до сих пор.

И тут она с болезненной ясностью поняла, что больше никогда его не увидит. Почему, когда ты просишь человека сделать что-то, ну хоть сбросить скорость, он не обращает на тебя внимания? Можешь твердить ему хоть сто раз, а он все равно забудет? Но потребуй хотя бы раз убраться из твоего дома и никогда не возвращаться, он немедленно послушается. Никаких вторых шансов. Никаких напоминаний не требуется.

Ким велела себе успокоиться. Эти двое не стоили таких волнений. Дэйв был… Она не знала, как его описать. Собственно говоря, она едва его помнила. Менее чем за неделю Трэвис завладел ее мыслями.

– Но не телом, – вздохнула она, с трудом поднимаясь. Нет, нужно с головой уйти в работу. Эту фразу она тоже часто читала в книгах.

Но это легко сделать, когда работаешь в офисе. Окружающие, шум могут тебя отвлечь. Но у Ким творческая работа. Она выполняет ее в одиночестве. Только она и комок глины, или воска, или бумага и ручка. Ни одного человека, чтобы отвлечь от всего, что она потеряла. Никакой босс не заявляет, что немедленно требует отчета… Поэтому ей не приходится думать о чем-то еще.