— И золотую пуговицу тоже.

Себастиан медленно забарабанил пальцами по подоконнику.

— Да. Но другое направление поиска я пока не прорабатывал. Может быть, мы узнаем о золотой пуговице что-нибудь более существенное.

Прюденс внимательно посмотрела на него:

— Вы думаете, ваш кузен лгал, заявляя, что никогда не был в черной спальне?

— Не знаю.

— Вы считаете, он в самом деле мог иметь отношение к смерти Рингкросса? — спросила Прюденс.

— То, что его табакерку нашли именно в черной комнате, нельзя сбрасывать со счета. Интуиция говорит мне, что существует какая-то связь.

— Случаются и совпадения, Себастиан.

— Я знаю. Но нечасто, и, судя по моему опыту, в таких делах они чрезвычайно редки.

Несколько секунд Прюденс размышляла над его словами.

— Я плохо знаю вашего кузена, но по его виду трудно предположить, что он способен убить человека. Он настоящий джентльмен.

Себастиан пристально вглядывался в пелену тумана.

— У любого человека можно найти достаточно причин для совершения убийства. Джентльмен может убить так же легко, как и всякий другой.

— Но какие, черт побери, могут быть мотивы для такого преступления? Зачем Джереми нужно было убивать Рингкросса?

— Не знаю. На многие вопросы пока нет ответа. Кроме всего прочего, мы должны выяснить, была ли какая-то связь между Джереми и Рингкроссом.

— Похоже, вы колеблетесь, Себастиан. Почему? Себастиан глянул через плечо:

— Я сегодня то и дело задаю себе вопрос, хочу ли я продолжать расследование.

— Так я и предполагала. — В голосе Прюденс послышалось сочувствие. — Прекрасно понимаю, почему вам не хотелось бы расследовать дело, в котором, возможно, замешан ваш родственник.

Губы Себастиана изогнулись в усмешке.

— Не поймите меня превратно, мадам. Мне глубоко безразлично то, что Джереми могут арестовать за убийство.

Прюденс оторопела.

— Как вы можете такое говорить?! Он ведь ваш кузен!

— Ну и что? Думаете, меня волнует возможный скандал по поводу ареста одного из Флитвудов? Как бы не так! Забавно, и только.

— Но, Себастиан, ведь речь идет об убийстве!

— Я помню. — На губах Себастиана теперь играла дьявольская улыбка. — Интересно посмотреть, как будут чувствовать себя мегера Друцилла и мои остальные очаровательные родственнички, когда попадут на язычок высшему обществу.

— Себастиан, такого рода сплетни нанесут непоправимый вред семье.

— Скорее всего. Если Джереми арестуют за убийство, его мамашу наверняка изгонят из общества. Свет повернется к ней спиной — точно так же, как когда-то к моим родителям. Справедливость восторжествует.

Прюденс содрогнулась:

— Не может быть, чтобы вы этого хотели.

— Вы так считаете? — Себастиан продолжал гладить Люцифера. Золотое кольцо блестело в свете свечи.

— Вы глава семьи, Себастиан, — решительным голосом заявила Прюденс. — И сделаете все возможное, чтобы ее защитить.

Не сказав ни слова, Себастиан подошел к ней и схватил за плечи.

— Эта семья, — произнес он сквозь зубы, — состоит из вас и меня и, возможно, детей, которых нам посчастливится иметь. И мне наплевать, если даже всех проклятых Флитвудов вздернут на виселице.

— Не верю, что вы в самом деле хотите чего-либо подобного. Нельзя избавляться от родственников только потому, что они вам неприятны.

— Уверяю вас, Флитвуды без всяких угрызений совести избавились от моих родителей.

Прюденс обхватила его лицо руками.

— Значит, вы жаждете мести, милорд? Если это так, почему вы до сих пор к ней не прибегли? Себастиан еще сильнее сжал ее плечи.

— Неужели вы думаете, что я не мечтал о мести?

— Не понимаю… Ваш друг мистер Саттон объяснил мне, что в вашей власти урезать доходы семьи Флитвудов или даже изгнать их из общества. Если вы так сильно хотите наказать остальных Флитвудов, почему не применили свою власть, когда получили титул?

Глаза Себастиана сверкнули.

— Не беспокойтесь, если они меня чересчур допекут, я свою власть применю. А до тех пор они в полной безопасности, хотя и не подозревают об этом.

— А почему они в безопасности?

— Потому что я связан по рукам и ногам обещанием, которое дал своей матери, когда она умирала. Прюденс была поражена.

— Вы же мне говорили, что ваши родители и брат погибли, когда на них упал огромный камень.

— Я получил весть о том, что произошло в горах, вечером. — Голос Себастиана звучал сдержанно. — Я взял из деревни группу мужчин и отправился на поиски своей семьи. В полночь мы добрались до ущелья, зажгли фонари и начали разгребать завал.

— Боже милостивый, Себастиан…

— Было так холодно, Денси. Стоял густой туман. Никогда я не забуду этого проклятого тумана. Мы нашли их перед рассветом. Сначала брата. Потом отца. Они оба были мертвы. Мама была еще жива. Она дожила до восхода солнца.

— Мне так жаль, — прошептала Прюденс. — Я не хотела, чтобы вы снова вспоминали этот кошмар, — Ничего, выслушайте все до конца. Ни одной живой душе не говорил я, что Флитвудам с моей стороны ничто не угрожает, потому что, умирая, мама умоляла меня их не трогать.

— Ваша мама попросила вас не мстить им?

— Она знала, что когда-нибудь я унаследую титул. И понимала, что, когда это произойдет, я применю всю свою власть, чтобы наказать Флитвудов за их отношение к моим родителям. Она не хотела, чтобы я мстил. Говорила, что семья и без того давно уже разрознена.

— Видимо, вашей маме были свойственны доброта и сострадание.

— Так оно и было. Но мне эти качества не присущи. Признаюсь, временами меня охватывало непреодолимое желание уничтожить Флитвудов.

Прюденс испытующе смотрела на его мрачное лицо.

— Представляю.

— К несчастью, клятва, которую я дал маме, держала меня, как железная цепь. «Дай мне слово чести, что не причинишь Флитвудам такого вреда, какой они причинили нам», — попросила она. Она умирала, и я дал ей слово. В то время эта клятва не имела для меня большого значения. Меня ждала другая, более важная месть.

— Какая?

Лицо Себастиана приняло непроницаемое выражение.

— Единственное, что интересовало меня в тот день, — найти бандитов, которые устроили обвал. Когда я хоронил свою семью в этих чертовых горах, мне дела не было до Флитвудов. Только одна мысль не давала мне покоя: найти и перерезать горло тем, кто убил моих родителей.

Прюденс пристально взглянула на него: