– Единственное зло в каюте – это зловоние и дым, которые вы сотворили, – возразил Джек, выбросив второй горшок. – Я здоров и то едва могу дышать. Можно себе представить, какой эффект этот смрад произвел на леди Камелию. – Он швырнул в волны очередной горшок.

– Вы боретесь с темной силой, которой не знаете, – спорил Зареб. – Проклятие Пумулани очень мощное!

– Может, я и не разбираюсь в темных силах, но тяжелый случай морской болезни отличить могу, – ответил Джек, забирая у Оливера следующий горшок. – И знаю, что, вынуждая ее вдыхать этот смрад, когда ее тело пытается очиститься, вы ей не помогаете!

Саймон в замешательстве смотрел на брата.

– Морская болезнь?

– Это невозможно, – категорически покачал головой Зареб. – Тиша никогда не страдает морской болезнью.

– У каждого бывает свой первый раз, – парировал Джек.

Оливер озадаченно почесал голову:

– Как она может страдать морской болезнью, если предыдущие три дня прекрасно себя чувствовала?

– Море за последние четыре часа разбушевалось. Разве вы не заметили, как качает судно?

– Я думал, что это всегда так, – мрачно заметил Саймон.

– А я думал, что дело в капельке виски, которую я принял после ужина, – сказал Оливер.

– Я бы на твоем месте больше не пил, Оливер, от этого качка покажется сильнее, – посоветовал Джек, вручая Оливеру таз. – Ополосни его и скажи юнге Уиллу, чтобы принес два чистых ведра, полотенце, кувшин воды, ложку и пару одеял. Зареб, вам нужно остаться здесь и всю ночь присматривать за хозяйкой. Приступы болезни, наверное, продолжатся. Пока она так слаба, что может только спать. Попробуйте с ложки вливать в нее несколько глотков воды каждые десять минут, иначе ее снова начнет тошнить. Если ей станет хуже или начнется лихорадка, немедленно зовите меня. Понятно?

Зареб медленно кивнул, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на лице Джека в качающейся каюте.

Потом, зажав рот рукой, бросился вон, не желая демонстрировать другим свою слабость.

– Я только проверю, все ли с ним в порядке, – сказал Оливер, тоже почувствовав острое желание выйти на палубу. – Не думаю, что от мистера Зареба сегодня будет много пользы.

Джек, вздохнув, с надеждой посмотрел на Эллиота и Саймона.

– Я позабочусь о ней, – сказал Саймон.

– Нет, я буду заботиться о ней, – настаивал Эллиот. – Я знаю Камелию много лет и намного ближе ей, чем вы, Кент.

– Отлично, – сказал Джек. – Как я сказал, Уикем, очень важно попытаться влить в нее немного воды, но не торопитесь. Как только рвота спадет, попробуйте заставить ее выпить немного слабого имбирного чая. Завтра, если Камелия сможет сидеть, можно дать ей мелко накрошенное пресное печенье. И если все пойдет хорошо… вы слушаете, Уикем?

– Конечно, слушаю, – сказал Эллиот, стараясь не спускать взгляда с лица Джека. Судно беспрестанно раскачивалось, и он напряг ноги, чтобы сохранить равновесие. – Вы говорили об имбирном печенье и… – Он ухватился на стену, стараясь удержаться.

– Вы хорошо себя чувствуете, Уикхип? – нахмурился Саймон. – Вы ужасно бледны…

– Все в порядке, – ответил Эллиот, проглотив ком в горле. – Я должен дать ей печенье, чай и… – Он замолчал, его лицо исказила паника.

Потом он вылетел из каюты, едва успев выскочить в коридор, прежде чем его вырвало.

– Черт побери! – Джек повернулся к Саймону. – Ты-то хоть в порядке, или тебя тоже тошнота одолевает?

– Я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы заботиться о Камелии, – уверил его Саймон.

– Хорошо. Главное, чтобы ей было тепло и удобно, и попробуй влить в нее немного воды. Воздух теперь здесь гораздо чище, но думаю, животных надо убрать, чтобы вокруг нее не было суеты. Я отнесу их в твою каюту. – Он осторожно посмотрел на Руперта. – Нет, лучше ты возьми змею, а я заберу остальных.

Когда Джек приблизился к Харриет, она взлетела на плечо Саймона и громко заорала. Джек повернулся к Оскару, но тот одним прыжком устроился у Саймона на голове. Руперт остался на месте и, подняв голову, изготовился для удара.

Саймон вздрогнул, когда Оскар дернул его за волосы.

– Наверное, животным лучше остаться здесь.

Джек с любопытством посмотрел на брата.

– Вот уж не знал, что ты любишь животных.

– Я их не люблю, – уверил его Саймон, пытаясь отцепить когти Харриет от своего плеча. – Но по какой-то причине они этого не чувствуют.

– Вот все, что вы просили, капитан. – Сонный парнишка лет двенадцати вошел в каюту с охапкой одеял, полотенец, ведрами и кувшином. – Этому лорду Уикему не очень хорошо. Я видел, что он пытается добраться до своей каюты совершенно зеленый… ой, тут змея!

– Все в порядке, Уилл, – сказал Джек. – Змея принадлежит леди Камелии. Положи все на стол.

– Она кусается? – подозрительно спросил Уилл, не двигаясь.

– Не видел, чтобы Руперт кого-нибудь укусил. – Оставив попытки согнать Харриет, Саймон теперь пытался снять с головы упрямого Оскара. – Даже если он это сделает, его укус для людей не опасен.

– Почему миледи не держит змею в клетке? – поинтересовался Уилл и пошел к столу, держась как можно дальше от Руперта.

– Леди Камелия не верит в клетки.

– Прекрасная философия, – заметил Джек. – Я лично тоже их не очень люблю. Пойдем, Уилл, посмотрим, как дела на палубе. Если надвигается шторм, нам придется заботиться не только о больных пассажирах.

– Что значит – надвигается? – спросил Саймон, хватая накренившийся кувшин. – Разве сейчас не шторм?

– Это? Это чепуха. Подожди, когда корабль станет крениться так, что едва не перевернется. Вот тогда ты поймешь, что такое шторм!

Саймон, застонав, прижал кувшин к груди.

– Твоя жена Эмилия знает о твоих причудах, когда дело касается моря? – спросил он.

– Эмилия знает обо мне все. И не могу понять, почему она меня любит. – Джек улыбнулся брату, который с обезьяной на голове, птицей на плече и скользящей по ногам змеей, выглядел ужасно смешно. – И это заставляет меня думать, что у всех нас, своевольных воришек, есть надежда, Саймон. – Он поглядел на затихшую Камелию. – Кажется, тошнота спала, это хороший признак. Тогда не давай ей воды, только держи в тепле. Я зайду посмотреть, как она, – И Джек вместе с Уиллом вышел.

Саймон стоял посреди каюты, глядя, как чемоданы Камелии, стул и письменный столик скользят по полу. Руперт торопливо убрался с их пути, а Оскар устроился на столе, привинченном к полу. Харриет, хлопая крыльями, сильнее цеплялась за плечо Саймона.

– Считайте это приключением, – посоветовал он животным, хватая своенравный стул. – Вам будет что рассказать обезьянам, птицам и змеям, когда вы окажетесь дома.