Когда я остановился, химера расправила крылья. С распростертыми крыльями она казалась огромной, как дом.

– Ты долж-ж-ен с-с-сразитьс-с-ся с-с-с нами. – Она издавала в основном шипящие и свистящие звуки, но я разбирал слова. – Видиш-ш-шь? У меня ес-с-сть мечи для нас-с-с обоих-х.

Она протянула мне меч рукоятью вперед, но я не взял. Я ударил по рукояти ладонью и загнал клинок в грудь химере. Глаза у нее испуганно округлились, жидкость, мало похожая на кровь, хлынула из раны, и она свалилась с лестницы. Я подумал, что справиться с ней оказалось довольно просто, но не успел сделать и шагу, как на меня налетели целых пять химер – но они не стали сталкивать меня вниз, а схватили и подняли в воздух. Две держали меня за руки, две за ноги, а одна запустила когти мне в волосы. Они мчались с такой скоростью, что мне казалось, меня уносит вверх ураганный ветер. Я увидел балконы, окна, арочные проемы и темные проломы в стене небоскреба, а высоко над нами находился (но становился все ближе и ближе) Митгартр: деревья и люди, животные и горы.

Потом химера, висевшая у меня на левой ноге, испуганно завизжала, разжала пальцы и отстала от нас. Решив, что они собираются бросить меня вниз, я извернулся и крепко схватил за кисти химер, державших меня за руки. Потом я стряхнул мерзкую тварь с правой ноги. Оставшиеся химеры заработали крыльями энергичнее, но мы начали терять высоту. Та, что вцеплялась мне в волосы, крикнула: «Мы падаем!» – и я велел ей опускаться на лестницу. Но она просто отпустила меня и улетела прочь.

Тогда химера справа истошно завопила, что сейчас мы погибнем. Я по-прежнему орал: «Опускайтесь на лестницу!» – и наконец мы опустились, буквально рухнули на ступеньки, здорово ударившись при приземлении. Я удержал химер, хоть и с трудом, и, чуть отдышавшись, принялся колотить их лбами друг о друга, покуда они не взмолились о пощаде. Я остановился.

– Вы работаете на Сетра?

– С-с-сетра здес-с-сь нет.

Я еще пару раз сдвинул химер лбами.

– Я не об этом спрашивал. Вы работаете на него?

– Да!

– Ладно. Вы уволены. Теперь вы будете работать на меня.

– Мы не мож-ж-жем отречьс-с-ся от С-с-сетра! – хором прошипели они.

– Тогда вы умрете. Я переломаю вам крылья и сброшу вниз.

Сзади подошел Гарсег, уже не в обличье крокодила.

– Они гнусные существа, сэр Эйбел, но я прошу вас пощадить их.

Я счел просьбу страшно глупой, о чем и сказал Гарсегу.

– И тем не менее я прошу вас, сэр Эйбел, во имя всего хорошего, что я сделал для вас.

Одну химеру я швырнул на ступеньки и поставил ногу ей на шею, а другую перекинул через колено, заставив сильно прогнуться в спине. Все тело у меня ныло от удара, я еще не оправился от пережитого потрясения – и с великим удовольствием убил бы обеих на месте. Я слегка навалился на мерзкую тварь и услышал, как хребет у нее потрескивает, словно сухая ветка на ветру.

– Она не может отречься от Сетра, – сказал Гарсег мне в спину.

Я не ответил, просто навалился на химеру посильнее.

– Разве вы ничем мне не обязаны?

Я был обязан ему многим, но он начинал меня раздражать. Я ненадолго задумался, а потом сказал:

– Я в долгу и перед этой, как там ее. Если бы не она, я бы погиб. Поэтому я намерен забрать ее у Сетра, чтобы она избавилась от своего нынешнего уродливого обличья.

Затем я навалился на химеру еще сильнее, и она проговорила:

– Я отрекаюс-с-сь от него!

Я немного ослабил давление и сказал:

– Молодец. Повтори еще раз.

– Я отрекаюс-с-сь от него.

– Назови имя. От кого ты отрекаешься?

– От С-с-сетра. Я отрекаюс-с-сь от С-с-сетра навс-с-сегда.

Я глянул на Гарсега через плечо:

– Ну, что скажешь?

Он пожал плечами.

– Вас удовлетворяют пустые слова?

– По-твоему, она говорит неправду?

– Не знаю. Слова не имеют значения – кто угодно может сказать все, что угодно. Она не может отречься от Сетра, как я вам заметил. Если узник отречется от своих оков, разве они падут с него?

– Какой клятвой она может скрепить свое слово?

Гарсег потряс головой:

– Никакой.

Я снова задумался и наконец спросил:

– Как же Сетр подчиняет их своей воле?

– Кто знает?

– Ну, она-то знает. – Я опять тяжело навалился на химеру и угрожающе проговорил: – Слушай. Признавайся немедленно, каким образом он держит тебя в повиновении, или я сию же минуту сломаю тебе хребет.

Тут Гарсег много чего сказал, но я не собираюсь приводить здесь все дословно. В общем, он потребовал, чтобы я отпустил химеру.

– Убейте меня, – сказала она. – Покончите с-с-со мной, из-з-збавьте меня от мук.

Я поставил ее на ноги и схватил за горло.

– Ты поклялась именем Сетра, разве нет? Признайся!

– Да.

К тому времени над нами уже кружило десятка два мерзких тварей, и я решил, что лучше побыстрее добраться до башни. Я позволил второй химере подняться и схватил за горло ее тоже. Я заставил обеих сложить крылья, подхватил под мышки одну и другую и помчался вверх во весь дух. Они весили немного, и море катило сквозь меня свои мощные волны. Но все равно мне пришлось трудно, и, когда мы оказались в башне, я чуть не терял сознание от перенапряжения. Я швырнул химер на пол и не позволял им открывать рта, покуда не подоспел Гарсег и я сам не отдышался немного. Мы находились в большом, просто огромном темном помещении, где пахло тухлым мясом и плесенью и царила такая тишина, что я слышал удары собственного сердца. У дальней стены стоял трон высотой футов двадцать пять и шириной футов пятьдесят.

– Здесь Сетр замышляет править нашим миром, – сказал Гарсег, когда вошел туда вслед за мной. – Судить нас, принуждая вести добродетельную жизнь.

Я все еще злился.

– Подобная задача представляется мне непосильной, – сказал я. – И хотя в эльфах мне нравятся многие черты, все в один голос говорят, что им нельзя доверять и что все они врут как сивый мерин.

Я думал, Гарсег возмущенно набросится на меня после таких слов, но он просто кивнул с печальным видом.

– Знаешь, – сказал я, – мы тоже не самые честные люди на свете.

Тут он сказал нечто, страшно удивившее меня.

– Но вы – боги Эльфриса, – сказал он.

Я никогда прежде не слышал ничего подобного. (Ну ладно, на самом деле слышал, но забыл.) По тону Гарсега я понял, что он говорит серьезно, и не знал, как реагировать. Я не хотел показывать своей растерянности, мне нужно было время подумать, поэтому я схватил одну из химер и снова спросил, отреклась ли она от Сетра, а когда получил утвердительный ответ, велел ей принять обличье обычного эльфа, поскольку оно нравится мне гораздо больше. Она попыталась, но безуспешно.