Конкуренция и желание превзойти друг друга были отличительной чертой не только политической элиты Рима. Аристократы большинства греческих городов — и, конечно же, подавляющего большинства других государств в Средиземноморском мире — точно так же жаждали личного господства и зачастую бывали неразборчивы в средствах. Долгое время римским сенаторам удавалось действовать, не ввергая республику в хаос. Внутренний беспорядок и революции, нарушавшие время от времени общественную жизнь многих городов-государств, не затрагивали Рим до последнего века существования республики. Но даже во время гражданских войн, с их потрясающей жестокостью, когда отрубленные головы сограждан выставлялись на Форуме, римской аристократии удавалось не переходить определенную грань во время борьбы с соперниками. Обычным явлением в истории Древнего мира являлась ссылка аристократов. Царя, тирана или полководца изгоняли, когда сограждане начинали подозревать, что он сделался слишком могущественным. Обычно изгнанник отправлялся искать счастья в другом государстве, нередко при дворе какого-нибудь царя. Такие люди охотно становились командирами иностранных войск, рассчитывая с их помощью вернуться и захватить власть силой у себя на родине, — подобным образом действовал тиран Писистрат в Афинах — или активно сражались против родного города от имени своего нового покровителя, как Алкивиад.

В Риме за всю его историю было лишь несколько человек, карьера которых развивалась по этой схеме. Полумифический Гай Марций Кориолан, живший в V веке до н. э., является, вероятно, наиболее ярким примером. Когда его изгнали из Рима, он поступил на службу к враждебному племени вольсков и с большим успехом командовал его армией. Считается даже, что он едва не захватил сам Рим. Довести это дело до победного конца ему не позволила его собственная мать.

В этой истории передана вся суть римских взглядов. Как бы ни хотел человек завоевать славу себе и своей семье, он прежде всего обязан был думать о благе республики. Та же вера в превосходство Рима, которая заставляла римского сенатора считать себя равным любому царю, гарантировала, что ни один разочарованный римский политик не будет искать помощи у иностранной державы. Римлянину нужен был успех, но успех только в Риме. Ни один сенатор не перешел на сторону Пирра или Ганнибала, даже когда победа этих полководцев казалась неизбежной. Как ни велика была обида Сципиона Африканского, неблагодарность государства не могла заставить его пойти на службу к какому-нибудь иноземному царю.

Вспыхнувшая гражданская война почти не изменила эту характерную особенность римлян, поскольку обе стороны неизменно утверждали, что сражаются за восстановление настоящей республики. Хотя в борьбе часто использовались армии многочисленных народов, но все они были союзниками Рима, и предоставляли в его распоряжение войска, поскольку были обязаны это делать, причем союзники никогда не играли в конфликте независимую роль. Тем не менее в ситуации, когда одни римляне сражались против своих сограждан, судьбы многих людей складывались совершенно неожиданно, но никому не удалось превзойти Квинта Сертория, который продемонстрировал большой талант, командуя нерегулярными войсками и ведя партизанские войны против традиционных римских армий. Вынужденный уехать из Рима, где господствовал Сулла, он одержал впечатляющие победы и прожил последние годы своей жизни в Испании, но никогда не изменял принципам своего класса и считал себя лишь римским сенатором и полководцем.

Начало карьеры Сертория и Гражданская война

Серторий, как и Марий, был «новым человеком». Его семья принадлежала к местной аристократии в сабинском городе Нурсия. Вероятно, он первым из своего рода решил сделать политическую карьеру и тщательно к этому готовился. Совершенно определенно известно, что никто из его предков не занимал важных должностей. Он отдал много сил изучению права, слыл талантливым оратором и сумел сделать себе репутацию в судах, но вскоре охотно поступил на военную службу. Как упоминалось в предыдущей главе, ему удалось выжить при катастрофе при Аравсионе в 105 г. до н. э., переплыв Родан, несмотря на раны, и при этом еще не бросить свое личное оружие.

Оставшуюся часть войны с кимврами и тевтонами он служил под командованием Мария. Он неоднократно получал как знаки отличия, так и повышения. Самым известным его подвигом было проникновение в лагерь неприятеля под видом одного из варваров. Несколько лет спустя в 97 г. до н. э. он в качестве военного трибуна отправился в Испанию и снова доказал свое мужество и уверенность в себе, когда на войска, с которыми он зимовал в кельтиберийском городе Кастулон, неожиданно напали местные жители. Зимовка в городе способствовала падению дисциплины, солдаты небрежно относились к своим обязанностям, пьянствовали. Плутарх не пишет, находились ли в городе другие римские офицеры, но намекает, что Серторий не был ответственен за подобное состояние этих войск. Возможно, Серторий не был старшим офицером в Кастулоне. Памятуя об этом случае, Серторий в будущем возьмет себе за правило никогда не размещать своих солдат в самих населенных пунктах. Они даже зимой будут разбивать лагеря возле городов и жить в условиях строгой дисциплины.

Поведение римского гарнизона спровоцировало кельтиберов на восстание, успех которого казался легко достижим. За помощью жители Кастулона обратились к соседнему племени оретанов, в условленную ночь их воинов впустили в город. Для римлян это стало полной неожиданностью, и многих легионеров убили прямо на квартирах. Серторию с несколькими товарищами удалось вырваться из города, он быстро собрал остальных беглецов. Отыскав открытые ворота, где не было охраны, Серторий поставил там отряд, чтобы никто не мог выйти из города и повел своих солдат обратно на улицы. Взяв под контроль все ключевые позиции, он приказал своим людям убивать кельтиберов-мужчин, способных носить оружие.

Неожиданно катастрофа обернулась победой, но Серторий не удовлетворился резней в Кастулоне и решил сразу же наказать оретанов. Приказав своим солдатам надеть испанскую одежду, снятую с убитых, он отправился в город оретанов. Уловка удалась, и ничего не подозревающий враг ждал переодетых римлян с открытыми воротами, а толпы горожан готовились их приветствовать, полагая, что это возвращается отряд, отправленный на помощь кельтиберам. Множество жителей было тут же убиты у ворот, и город сразу же сдался. Значительную часть оретанов продали в рабство.

Такие уловки были обычным явлением. В 109 г. до н. э. Метелл повторно захватил Вагу, поставив во главе колонны союзную нумидийскую кавалерию. Горожане, перебившие ранее римский гарнизон, приняли нумидийцев за воинов Югурты, позволили им войти в город и лишь потом поняли свою ошибку. Однако подобные хитрости не всегда удавались и могли окончиться плачевно. Как-то раз Ганнибал попытался воспользоваться отрядом дезертиров, чтобы захватить один из городов в Италии, но обман был раскрыт и дезертиры, попав в засаду, погибли.

Подвиги Сертория в Испании помогли ему выиграть выборы на должность квестора. В ходе Союзнической войны ему было поручено набирать и тренировать солдат, а также командовать войсками, но точно не известно, какую должность он занимал. Римские полководцы и их легаты командовали солдатами, находясь в непосредственной близости от передовой. Это неизбежно приводило к риску получить ранение или быть убитым. Серторий действовал особенно смело, воодушевляя солдат своим примером и демонстрируя презрение к врагу в надежде, что мастерское владение оружием поможет ему справиться с любым соперником. Его бесстрашие на поле боя принесло ему славу, но после серьезного ранения он ослеп на один глаз.