Кто-то или что-то способом, в котором я совершенно ничего не понимал, сумело сотворить виртуальный магический мир с 100-процентной реалистичностью. Хотя нет, не мир, лишь остров посреди бесконечного океана, но отличий от реально существующего найти было невозможно. Напоенный ароматами воздух, ветер, исправно пачкающая пальцы жирноватая земля, шорох прыгающих по ветвям животных и птиц. Это место не было похожим на рай, оно им являлось.

По словам Аркадии, как представилась мне спутница, здесь нельзя было заболеть, нельзя было получить травму, что останется с тобой дольше, чем на несколько секунд. Совершенное бессмертие, даже в случае, если на голову упадёт тонна камня. Такое пару раз случалось за все годы — жителя этого мира засыпало грудой камней, но в таком случае волшебство просто восстанавливало его тело на каменном круге Эйзервилля.

Опасные и неприятные животные, насекомые, рыбы — всё это отсутствовало. Здесь можно (и нужно) было уставать, ощущения в мышцах от нескольких часов работы были полностью идентичны реальности. Погода была идеальной, но…

— Если мне грустно или тоскливо, то в этом мире идёт дождь, — легкомысленно поделилась со мной Аркадия, беззаботно наступая босыми ногами куда придётся. Я мог поспорить на что угодно, что сучков, способных проткнуть ступню, тут тоже нет.

— А в реальном мире ты кто? — не удержался я от вопроса.

— Меня там нет, — улыбнулась женщина, — Но я здесь такая одна! Кстати, я думала, что ты симпатичнее!

Еще один сюрприз этого места. Здесь я воплотился таким, каким был в прошлой жизни. В меру высокий, плотный, с излишком веса, который, впрочем, не особо и чувствовался, но совершенно при этом не спортивный, в отличие от тела кида. Радовало, что спина не ноет, да очки не нужны, но куда сильнее я был счастлив глядеть на все вокруг с роста в 180 сантиметров. Этого действительно не хватало. Бытие низким и легким карликом после того, как ты был «нормальным» 120-килограммовым мужиком, постоянно держало в напряжении. А сейчас? Кайф.

Аркадия охотно делилась сведения, но мало спрашивала. Приглушить собственное любопытство её попросил Ахиол, аргументируя тем, что я сюда буду приходить время от времени просто так. Что же, звучало более чем логично, так как игнорировать возможность дать глазам отдохнуть от вечного каменного сумрака Хайкорта было бы идиотизмом. Черноволосая оказалась в курсе всех местных дел, любила поговорить и поулыбаться, а единственной местной темой, о которой она ничего не знала, было её собственное происхождение.

— Я просто как-то раз осознала себя тут, — сказала Аркадия, огибая ствол пальмы, — Стояла в лесу, недалеко от города. Никто не знает, кто я, кроме Ахиола. А он не говорит.

Город, поля, плантации, гавань, даже фермы. Здесь мало работали, но много отдыхали. Точнее, не так — создатель этого мира оставил его жителям работы ровно столько, чтобы они могли испытывать весь перечень чувств, эмоций и ощущений живого человека. Не забывать про них, оставаться живыми даже там, среди покрытого влагой камня Незервилля. Именно таким образом и сохранялся разум и эмоции желтоглазых. Строить, пасти, выращивать, даже воевать в реальном мире затем, чтобы потом вовсю наслаждаться жизнью здесь. Их неживые тела не чувствовали усталости, а характер оставался неизменным. Слушая Аркадию, я мельком подумал о том, сколько из желтоглазых считают наоборот — что живут они в этом сине-зеленом раю, а снится им угрюмый сумрак другого мира, как и работа в бесчувственных телах?

Хохотнув, женщина подтвердила, что больше половины жителей Незервилля рассматривают свой труд там, как не особо приятный сон.

— Вот и город! Чем займемся? Давай я познакомлю тебя со своими друзьями! — улыбка почти не сходила с лица женщины, — Или, может быть, ты хочешь увидеть других констеблей? Они часто проводят время вместе!

— Сначала… мы посетим дом Эскобара Мадре, — тут же среагировал я, — Его настоящий… дом.

— Пф! Скучно! — тут же надулись полные губки, — Ладно! Пойдем!

Бинго. Вилла на покатом холме, с отдельным спуском на пляж. Никаких соседей. Чем ближе мы подходили, тем больше я видел деталей. Здание было одноэтажным, крытым тростником, с бросающейся в глаза примитивностью постройки, но… объем приложенных к этому месту усилий зашкаливал за все разумные мерки строительства. Ступени, выложенные плоскими морскими камешками, забор из хаотичного переплетения ветвей, давным-давно заросший плющом, веранда, буквально забитая плетеной мебелью… Еще даже не войдя через калитку, я уже был уверен, что Мадре делал тут всё с нуля. Всё для себя.

Продавленное кресло на веранде и столик возле, выкопанный на заднем дворе пруд, в котором плавали пестрые рыбки, навесные полупрозрачные калебасы с жидким и, скорее всего, алкогольным содержимым. Небольшая плантация ухоженных растений, напомнивших мне махорку. Внутри не оказалось ничего, похожего на толстую тетрадь, подписанную как «Причины, по которым я могу пропасть». Тоже самое, что и снаружи — самодельный комфорт Робинзона, которому было чхать на пятниц и на весь остальной мир тоже.

— Здесь не оседает пыль? — спросил я Аркадию, потыкав пальцем половицы у приземистой широкой кровати.

— Пыль? — смешно подняла она брови, — Мм… никогда об этом не думала… Нет, нет здесь пыли. Хорошо, правда?

— Конечно, хорошо…

Я продолжил осмотр. Дорожки, выложенные красивыми округлыми камнями. Множество причудливых больших раковин, растыканных там и тут. Вазы с разноцветными перьями птиц. Множество вырезанных из дерева фигурок, нанизанных на длинные тонкие веревки, развешенные под потолком. Эскобар был тем еще мастером на все руки, поэтому мне пришлось тщательно осматривать плоды его трудов. Жаль, что блокнот остался в кармане реального тела, иначе бы я точно там сделал запись о том, что кид не тосковал по Земле, но и к жителям Кендры был довольно равнодушен. Опрошенная мной скучающая Аркадия подтвердила, что среди десятков развешенных тут и там фигурок она не узнает ни одного из жителей острова.

— Ты тут долго! — надув губы, обвинила она меня, — Куда дольше, чем Трайкеры! Пойдем лучше искупаемся!

— Трайкеры? — пробормотал я в раздумьях, — А причем тут они? Здесь разве не шериф был?

— Балта… Бальтазар, да? Бальтазар Тайрон Баунд? — произнесла женщина, потягиваясь и поправляя волосы, — Нет, он никогда не был в Купели. Он не может сюда зайти. Он же призрак.

— Призрак? — я напрягся, — Так он же ничем, кроме цвета глаз и… кондиции тела не отличается от других?

— Отличается! — беззаботно махнула рукой моя проводница по раю, — Мне братья рассказывали. Шериф призрак, овладевший собственным трупом. Одержимость. Призракам нет хода сюда. Жаль! Говорят, он интересный…

Дальнейший осмотр пришлось отложить. Странная женщина, поняв, что со мной можно развлечься хоть разговором, начала трещать так, что сосредоточиться стало невозможно. Пришлось идти у нее на поводу… на пляж, где она тут же стала раздеваться, не высказывая ни малейшего стеснения. Я поперхнулся от такого зрелища.