— Никуда гулять она не пойдет, — отрезала Фелан. — У нас с ней договоренность, а с тобой нам больше не о чем разговаривать.

Брат посмотрел на меня раздраженно. Я не хотела им мешать, но мне казалось, что сейчас он делает только хуже. При всем своем легкомыслии, как я успела заметить, аспирантка не так уж легко меняла точку зрения. Нужен был серьезный повод для этого. Он должен был показать себя с какой-то хорошей стороны, а не только как ухажер, который никак не смирится с отставкой.

— Бруно, — вспомнила я, — у меня с Фиффи проблема. Он в сонное состояние впал. А чтобы его оттуда вывести, требуется в комнате поднять температуру и освещение усилить.

И умоляюще на него посмотрела.

— Это слишком много расчетов надо делать, — недовольно сказал брат. — Пусть себе впадает, разве плохо? Весной проснется.

— А если не проснется?

— Тоже ничего страшного. От этого твоего Фиффи одни проблемы. Печенье жрет в огромных количествах, кусаться пытается, одежду рвет. И вообще…

— Бруно просто этого сделать не сможет, — невозмутимо сказала Фелан. — Вот если бы шаровую молнию в кого-нибудь залепить нужно было, тут он первый. На полигоне у него соперников нет. А тонкие расчеты пусть кто-то другой делает, да?

Видно, этот спор у них возникал не в первый раз, так как брат явно разозлился.

— Да, каждому — свое, — ответил он. — Пусть ювелирными расчетами занимаются те, у кого проблема с магией. У меня такого нет.

— И температуру в комнате ты поднять не можешь? — уточнила я.

— Для этого существуют артефакты, — отрезал он. — Буду я еще голову такой ерундой забивать. Мне есть о чем думать и без этого.

— Тогда иди и думай, — легко согласилась Фелан. — А мы с Лисандрой пока займемся своими делами. До свидания, Бруно. Мне нужно закрыть кабинет.

У брата от возмущения даже ноздри раздуваться стали, но он проглотил все, что хотел сказать, буркнул что-то невнятное и пулей вылетел из комнаты.

— Плохо, когда человек привыкает решать все только с позиции денег, — сказала Фелан, задумчиво глядя вслед Бруно.

И смотрела она так, что было понятно, сколько бы она себя ни убеждала, что к старому возврата нет, забыть Бруно ей удастся очень и очень нескоро. Бывает и так, что прекрасно видишь все недостатки человека, понимаешь, что ничего хорошего тебя с ним не ждет, и все равно продолжаешь любить. Но ведь Бруно не сделал ничего такого гадкого, как Антер? Просто все вот эти мелкие разногласия копились, копились и встали между ними стеной. Брату они кажутся малозначимыми, а вот Фелан…

— Пойдем? — прервала мои размышления аспирантка.

— Знаешь, Бруно на самом деле не такой уж и плохой, — неуверенно сказала я.

Мне вдруг ужасно захотелось помочь им обоим найти общий язык. Ведь Бруно ее действительно любит. Он даже готов был пойти ради нее против устоев семьи. И встречались они довольно долго, значит, это не мимолетное увлечение или каприз.

— Знаешь, ему ваша фамильная гордость застилает все остальное, — в тон мне ответила Фелан и улыбнулась. — На сегодня разговор о Бруно закончен.

— Но он так хочет помириться, почему бы тебе не дать ему второго шанса? — попыталась было я ее поуговаривать.

— А ты, почему ты не хочешь дать Фабиану второго шанса? — неожиданно резко ответила она.

— При чем тут Фабиан? — я ужасно удивилась. — Я ему и первого-то не давала.

— Да ну? — недоверчиво ответила Фелан.

— Я сразу говорила, что между нами ничего не может быть.

— Потому что ты — Берлисенсис, а он — Чиллаг, да? — довольно зло сказала она мне. — Но это не помешало тебе пойти с ним на ужин перед свадьбой его сестры. То есть использовать человека можно, ничего не давая ему взамен?

Ее резкий напор был для меня совершенно неожиданным. В нем звучали отголоски каких-то давних споров с Бруно, мне неизвестных. Да, Берлисенсисы — семья с давней историей и глубокими семейными традициями, которые невозможно откинуть как что-то ненужное. Фелан этого не понимала или делала вид, что не понимает. Но в случае с Фабианом дело было совсем не в этом.

— Он мне все свидание с Тедди испортил, — продолжала она выказывать мне свое отношение. — Не знаю, какая нелегкая занесла его в то кафе, где мы довольно весело ужинали до прихода этого пьяного недоразумения. Видно, Фабиан решил пройтись по всем барам, что попадались ему на пути. Набрался он уже прилично, поэтому прямо сказал все, что о тебе думает. Что ты еще два дня назад была с ним сама любезность и авансы в виде поцелуев раздаривала. А как узнала, что семью выпускают, так все — прощай, Фаб! Происхождением не вышел!

— Мне совсем неважно, какое у него происхождение, — резко ответила я. — Он мне сам по себе не нравится. С самого начала нашего знакомства он вел себя так, как будто собирался покупать и прикидывал, не слишком ли много с него запрашивают. Жениться на мне он собирался обманом, представив все таким образом, что освобождения моей семьи добились Чиллаги. И… не хотела я об этом рассказывать, но, видимо, придется. Всякие отношения я порвала с ним после того, как случайно услышала разговор между Фабианом и его отцом. Фьорд Чиллаг предлагал меня опоить и скомпрометировать, чтобы я уже никуда от этого брака не делась, а Фабиан не особо и отказывался.

— В самом деле? — удивленно сказала Фелан.

— Думаешь, мне фьорд Кудзимоси просто так защитный артефакт дал? — продолжала я напирать. — От большой любви и душевной щедрости?

Против положительного ответа на этот вопрос я бы совсем не возражала, но, увы, правда была пока не на моей стороне. Да и кто сказал, что такие чувства не присутствовали в душе Тарниэля, когда он принес мне этот браслет.

— Да откуда мне знать? — растерянно сказала Фелан.

— Твой брат меня и со свадьбы Элениной отвозил. Разве он ничего тебе не рассказывал?

— Ой, нет, он такими вещами со мной редко делится. Он мне рассказывал только о своих неприятностях с фьордой, с которой он в пятницу вечером встречался.

Тут уж она коснулась темы, которая была необычайно интересна мне. Выходит, не пошел он в номер к потенциальной невесте проверяться по жизненно необходимым ей сторонам личной жизни.

— Я их видела в ресторане. Мне казалось, они так мирно ужинали, — с деланым равнодушием сказала я. — Но я особенно и не присматривалась. Я там была как раз с Фабианом, и мы разговаривали о грядущей Элениной свадьбе.

Фелан ненадолго задумалась. Видно было, что ей и не хочется посвящать в семейные дела посторонних, и ужасно хочется поделиться. Слишком неоднозначной была ситуация. Наконец по ее лицу стало понятно, что она решила не рассказывать. А этого я допустить никак не могла.

— Я никому ни полслова, — торопливо сказала я. — Просто мне ужасно интересно, что же там случилось. Фьорда была такая красивая и казалась столь воспитанной, что я представить не могу, чтобы она могла устроить скандал.