Она вспомнила, как спросила его, почему его называют Эль Дьябло.

— Меня так окрестила одна женщина! — ответил он.

— Как и где?

— Много лет назад, на встрече тех, кто страдал от тирании и несправедливости генерала Алехо.

— И что же тогда случилось?

— Эта самая леди не согласилась со мной по личным соображениям. Она закричала: «Не слушайте его! Он говорит, как дьявол, он выглядит, как дьявол, он любит, как дьявол, — он и есть дьявол!»

— А что было потом?

— Она попыталась меня зарезать. Конечно, я ей этого не позволил, и тогда она поцеловала меня.

— И это все?

— Собрание закончилось триумфом.

— Потому что она тебя поцеловала?

— Нет. Потому что у меня была сила, чтобы заставить ее захотеть этого — сила дьявола, конечно! — добавил он с усмешкой.

— Нуда, как же!

— Сила, которая покоряет всех, кроме, кажется, тебя. Хочешь знать почему?

— Наверное, меня защищают небеса!

— Сомневаюсь! Иди сюда!

Скай бросила на него тревожный взгляд. Он сидел в кресле, чувствуя себя спокойно и раскованно. Она хотела воспротивиться ему, но это было бесполезно. Скай медленно встала и подошла к Эль Дьябло. Свечи освещали ее волосы, белую кожу изящных плеч и гордое равнодушное лицо, за бесстрастным выражением которого скрывалась нервная напряженность. Оценивающим взглядом он окинул ее всю — всю, до последней черточки.

— Я искал в тебе недостатки, — сказал он наконец.

— Похоже, я кажусь тебе рабыней на рыночной площади! — взорвалась Скай, забыв в гневе о всякой осторожности. — Может, хочешь взглянуть на мои зубы? По-моему, покупателей они всегда интересуют.

— Чтобы быть исторически точной, — произнес медленно Эль Дьябло, — следует вспомнить одну деталь.

— Какую именно?

— Рабыни были голыми!

Неожиданно оба замолчали. Он снова ее дразнил и мучил каким-то странным непонятным способом, и Скай ненавидела его за это. Покраснев от ярости и бессилия, она закричала:

— Тебя верно прозвали дьяволом!

Теперь она закрыла руками глаза и постаралась понять, почему его национальность в корне меняет все, делает их отношения еще более непримиримыми, чем раньше. Потом, будто пытаясь убежать от этих мыслей, спешно достала из ящика остальные бумаги.

На одном из документов Скай увидела печать. Он был написан на испанском языке, и Скай не могла его перевести. Но она все же поняла, что речь шла об Эль Дьябло и что это было связано со сменой гражданства. Она просмотрела бумагу несколько раз, но так и не смогла понять ее полностью. «Будучи по происхождению уроженцем Марипозы», — говорилось в одном месте.

Скай нахмурилась — этого не может быть, наверное, она неправильно перевела. Но одно было ясно: Гай Тримейн стал Гвидо Тримейна — гражданином Марипозы.

Сложив документ, Скай заглянула в конверт. Там была фотография, сделанная одним известным фотографом из лондонского района Мейфер. Фотография женщииы, молодой и очень привлекательной, со светлыми волосами и красивыми глазами. Несомненно, это была англичанка и истинная леди, но в то же время она производила впечатление соблазнительницы, умеюшей искусно пользоваться своим обаянием.

Скай внимательно разглядывала фотографию. Неужели эта особа и стала причиной того, что Эль Дьябло так ненавидит Англию и английских женщин?

Неожиданно она почувствовала отвращение к незнакомке и, сгорая от нетерпения, стала дальше осматривать содержимое ящика. В дальнем углу лежала маленькая коробочка. Скай достала ее, и в тот же момент на пол упал небольшой лист бумаги. Это оказалась вырезка из газеты. В ней говорилось:

Не надо было даже открывать коробку, чтобы понять: в ней — черно-белая лента и крест — награда, которую мечтает получить каждый военный летчик.

Хоть Эль Дьябло и ругал Англию, но был готов сражаться за родину, если ей грозила опасность. Как гражданину Марипозы ему было вовсе не обязательно идти на службу в Королевские ВВС. Но почему же все-таки он пошел воевать за Британию? Скай казалось, что она задыхается от невозможности найти ответ на этот вопрос.

Она медленно положила коробку с газетной вырезкой, потом фотографию и большой документ на место, закрыла ящик и прикрепила отломанный кусок дерева, надеясь, что тот продержится, пока самому Эль Дьябло не понадобится из этого ящика что-нибудь достать.

Скай бросилась к себе в спальню, упала на кровать и закрыла глаза руками, пытаясь собраться с мыслями, но осознавала лишь то, что все ее чувства смешались.

Британец! Человек, который доблестно сражался на войне и получил орден «За боевые заслуги», человек, который похитил ее, женился на ней и относился к ней по-варварски, как будто ни на что лучшее он не способен! И он был британцем по крови! Наверное, воспитывался в Англии и жил такой же жизнью, как и она.

Нет, невозможно было размышлять об этом здраво. Все это так невероятно, пугающе, непонятно, это нельзя было выразить словами. Скай показалось, что теперь, когда она знает эту тайну, она не сможет выносить одного вида Эль Дьябло.

— Гвидо Тримейна, Гай Тримейн, — повторяла она вслух. Что еще ей предстоит узнать? Почему раньше она была так глупа и наивна? И самое главное — как англичанин посмел сделать такое?

Скай думала о его жестокости, о безоговорочной власти над ней и над всеми, кто служил ему. Она вспомнила, как он ласкал ее, и ее щеки загорелись алым румянцем стыда — стыда за то, что он тоже был британцем. Как-то раз Скай ему сказала:

— Ты настоящий варвар!

— Почему бы мне не быть им? — невозмутимо ответил Эль Дьябло.

— Если бы ты вел себя так в какой-нибудь цивилизованной стране, то тебя бы бросили в тюрьму!

— Здесь, в Марипозе, мы не притворяемся цивилизованными людьми, — ответил он, откровенно над ней насмехаясь.

Его полное презрение к Европе и Америке распространялось и на всех людей из высшего общества, которых он называл настоящими дегенератами. Однажды на закате, увидев ее неподдельное восхищение природой во время одной из поездок верхом, он спросил:

— Разве может быть что-нибудь красивее?

— Ничего, — мягко ответила Скай.

— Почему ты не хочешь сказать правду? — последовал резкий вопрос. — Скажи, что предпочла бы огни Бродвея или ночные клубы Пиккадилли. Это же твоя жизнь! Бесконечная болтовня безмозглых аристократов из Мейфера об одном и том же. Представляю, как тебе не хватает этих праздных разговоров с пустоголовыми юнцами!