И каким все-таки боком она во всей этой истории? Если я спрошу прямо, она ответит? А если не так просто все? Если… Трясу головой. Не могу же я всерьез допустить, что Ната засланный казачок? В машину к Илье она совершенно точно попала случайно, но ведь могла и воспользоваться этой случайностью. Чтобы что? Подобраться ближе к Милованным? Ко мне? К пресловутому компромату?

Нет, нет. Это не про Нату. У этой девчонки каждая эмоция на лице написана, она ничего бы не смогла скрыть. Этим меня и зацепила – своей искренностью… Зацепила…

Чувствую себя полным дерьмом, но не могу выкинуть эти мысли из головы, настолько не могу, что даже не еду к Нате. Нужно все обдумать хорошо и прийти к какому-то решению. А вот так: смотреть на нее и гадать – я не могу.

Только вот решения не находится, как и места мне в моем же доме. Я брожу из угла в угол, словно неприкаянный. Как это так вышло – я просто не могу понять. Я ведь ее даже не знал толком, а меня ломает от одной мысли, что Ната…

Не знаю, во сколько я в итоге вырубаюсь – спасает пара бокалов виски. Но утренний звонок по телефону совсем не радует. Смотрю на часы: всего-то восемь утра. Зато кто звонит: Дима. Снимаю трубку, отчего-то не думая ничего хорошего.

– Извини, если разбудил, Кость, – слышу после приветствия. – Просто мне показалось, что новости очень любопытные.

– Не томи, – говорю, потирая лицо рукой.

– Выловил в ночи парнишку, тусовался раньше вместе с твоим Козыревым. Пацан наркоман, так что насколько доверять его словам – решать тебе, Кость. Но он намекнул, что Козырев родственник Азиату, оттого и был постоянно при бабках. А еще парнишка поведал кое-что любопытное. Мол, не просто так Козырев в Москву умотал, вляпался в какую-то историю, Азиат его отмазал и отправил подальше. Подробностей не знает, тут уж извини.

– А докопаться нереально?

– Можно попробовать, но если делу не давали ход и завязок на Азиата не найти, то сам понимаешь… Четыре года…

– Не малый срок… – бормочу, еще не до конца проснувшись. Плохо башка соображает.

– Но это еще не все. Совершенно случайно парнишка увидел фотографию девчонки.

– Какой девчонки? – непонимающе тру лицо.

– Климовой.

Рука замирает на глазах, сердце совершает предательский скачок.

– И?

– Опять же, черт знает, насколько это реально, но тут уже можно порыться, поспрашивать среди той тусовки. Парнишка уверен, что Климова встречалась с Козыревым. Говорит, запомнил ее хорошо, потому что оба художники, на этой теме общались…

Я убираю руку от лица, блуждаю взглядом по комнате, не зацепляясь ни за что, словно все предметы потеряли резкие очертания и углы, перед глазами одно мутное пятно. Ната и Козырев? Что-то невозможное, из ряда вон настолько, что поверить в такое…

«Он был другой, не из моего мира. Совершенно безбашенный, знаешь, и я… Мне так захотелось свободы, которой от него веяло, что я не удержалась…»

Прикидываю в уме сроки – сходится. Черт возьми, сходится! Бессильно, скорее, отчаянно бью кулаком по матрасу.

– Кость, ты тут? – спрашивает Димка. Откашливаюсь, пытаясь как-то взять себя в руки. Новость оказалась для меня слишком сильной. Даже удивительно. Чувствую себя странно. Непонятно.

– Тут я, – произношу, выдыхая, снова тру переносицу. Надо как-то взять себя в руки. – Извини, я спал. Еще что-то есть?

– Пока все. Копать дальше Климову и Козырева?

Первый порыв – сказать нет. Не потому, что я не хочу знать что-то подобное, а потому, что это личное, Наташино. И это личное она должна сама рассказать. Она и рассказала. Только без подробностей. Скорее, штрихами набросала, а я потом, как оказалось, подложил под эти штрихи основной рисунок. И картинка вышла полный… трындец.

– Копай аккуратно, – говорю в итоге и отключаюсь, быстро попрощавшись. Некоторое время сижу на кровати, глядя перед собой.

Что все это значит? Как вдруг милая чистая открытая Ната вдруг стала… Кем?

Она говорила, те отношения были ошибкой, что она жалеет о них, что у нас все по-другому. И тут же возникает вопрос: а почему она решила поговорить об этом именно сейчас? Когда я стал копать под Козырева?

«А если всерьез… Тебе есть, чем ему ответить?»

И снова дебильная мысль: а просто ли так она спросила тогда? Или имела в виду компромат? Ната – Козырев – Азиат. Невозможная вроде бы цепочка, которая вдруг складывается звено к звену. Против моей воли. Совершенно против.

Ругнувшись, встаю, хватаю телефон, нахожу Нату, и не звоню. Не могу. Нужно все обдумать, а не рубить с плеча. Не та ситуация.

Холодный душ ни черта не приводит мысли в порядок. Тупо смотрю, как кофе льется в чашку, и не знаю, что делать. Неужели Ната действительно связана с тем, что сейчас происходит? Неужели она не просто так появилась в наших жизнях? Планировала сосредоточиться на Илье, но потом клюнул я, и она переключилась на меня? Чтобы добраться до компромата?

Образ Наты, немного смущенной, прячущей глаза и улыбающейся до ямочек, стоит перед глазами, как приклеенный. Разве можно так играть? Не верю, не могу поверить.

И тем не менее люди еще те сволочи. И порой ради своих целей обнаруживают такие актерские способности…

Еще через полчаса я набираю номер Ильи, моля только, чтобы он снял трубку. Мне везет.

– Ну что теперь? – голос друга звучит без намека на благодушие.

– Надо встретиться. Дело касается компромата.

Ната

Я смотрю на Костю изумленными глазами, чувствуя, как начинают дрожать пальцы, до противного мелко, так, что это сложно скрыть. Не могу поверить, что все это происходит со мной. Долбанная материализация мыслей? Или как это можно назвать? Вот он компромат, он сам плывет ко мне в руки. Все, что нужно, это согласиться, сдать бумаги Игорю и получить проклятую видеозапись. И навсегда потерять Костю… Какой-то замкнутый круг. Как Илья может так поступать с другом, что бы ни случилось? Мы ведь, в конце концов, расстались на тот момент. Да, я не успела рассказать, но это не повод топить человека настолько, что ему приходится топить тебя в ответ. Нужно поговорить с Ильей. Вот что. Если Игорь за мной наблюдает, я все равно не смогу забрать компромат беспрепятственно. Я не агент 007, я даже не замечу слежки, если она за мной будет. С другой стороны, если бы я смогла принести Косте компромат, то он бы им воспользовался, и Игорь бы потерял к нему интерес. Потопил бы Милованова чужими руками. Моими…

Боже, я не хотела, чтобы все это так кончилось. Чтобы дружба вдребезги, бизнес под угрозой… Я должна поговорить с Ильей.

Поднимаю на Костю глаза, он сидит, внимательно меня разглядывая.

– Почему я? – спрашиваю его.