— Ты уверена? — спросил он.

Я отвернулась.

— Не на сто процентов.

— Надо бы выяснить поточнее.

Я кивнула, тупо пялясь через стеклянные стены лифта в вестибюль.

— Ну пожалуйста, скажи — неужели это правда?

Он взял меня за руку, и я повернулась. Он моргал, словно ему щипало глаза. Но рука была твердой.

— Скажи, что это правда, иначе я не выдержу.

Губы мои сами произнесли:

— Ты счастлив?

— Черт возьми, конечно! Конечно, я счастлив! Это же… — Он вдруг посерьезнел и даже помрачнел. — А ты? Ты разве нет?

В глазах его была боль, и он не мог ее спрятать. Он держал радость при себе, боясь получить от меня ответ, который не хотел услышать. В тот момент я поняла, что в жизни никого так сильно не любила.

— Да я просто умираю от счастья!

Он притянул меня к себе, усадил на колени, крепко прижал и начал целовать.

— Господи, я не могу поверить!..

— Я тоже. — Я обвила руками его шею. — Я никогда не думала…

— Знаю. — Он все прижимал и целовал меня. — Особенно… — Он снова принялся целовать меня и хохотать. — Нет, это просто невозможно!

В стеклянную стену лифта постучали. Я увидела отца, прижимавшего к уху мобильный телефон. Лицо его было озабоченно. По губам я прочла: «Суэйзи!» — и повернулась к Джесси:

— Пусть эта новость останется между нами. Пусть ее будут знать только ты, я и тест на беременность.

Он взглянул на отца, чье лицо походило на айсберг.

— Я не проболтаюсь.

Отец снова постучал костяшками пальцев по стеклу.

Качая головой, Джесси приложил пальцы к ушам, давая понять, что не слышит.

— Да я даже не… Вот черт! Я же не…

Я лукаво усмехнулась:

— Ну надо же! Джесси Блэкберн утратил дар речи! Наконец-то я дожила до этого момента!

Он ответил мне такой же озорной улыбкой. Я встала и нажала кнопку, чтобы открыть двери. Джесси потянул меня обратно.

— Ты знаешь, как я люблю тебя?

Я еще раз поцеловала его.

— Иду, папа!.. Да, Джесси, знаю.

Я вышла из лифта с поднятыми руками, демонстрируя свою, так сказать, безоружность. Отец поманил меня, продолжая говорить по телефону:

— Я полностью согласен с тобой, Суэй. Все мы наделали в штаны.

Жестом он предложил мне приблизить ухо к трубке.

— Нам надо поговорить. — В голосе Суэйзи звучала крайняя озабоченность. — В кафе «Эллерс» в Уэствуд-виллидж. Это в квартале от медицинского центра. Через сорок пять минут я встречаюсь там с агентом ФБР. А вам хорошо бы прибыть через тридцать. Сможете?

— Ну конечно. Только ведь мы могли бы поговорить и здесь. Я пока еще в вашем здании, — сказал отец.

— А я нет. Это место нагнало на меня дрожи. Мне захотелось убраться оттуда поскорее.

— Морин, а о чем пойдет речь?

— Ты хотел узнать имя? Я могу назвать его, — проговорила она. — Я знаю, кто такой Койот.

В кафе «Эллерс» было светло и шумно, а тамошний кофе сильно горчил. Я сделала два глотка и вдруг осознала, что должна теперь отказаться от кофеина! Только вот как? Как прожить девять месяцев без кофе?! Я же с ума сойду! Люди будут думать, что я «полный тормоз»! Я мужественно отодвинула чашку.

— Ну и правильно, — одобрил отец. — По-моему, с тебя хватит на сегодня. И без кофе перенервничала.

— Я не перенервничала. И Джесси тоже. У нас с Джесси вообще все в порядке.

Отец провел рукой по коротко стриженным седым волосам, не сводя глаз с двери. Он занял место по-ковбойски — спиной к стене, лицом к входу.

— Ну, это ваше дело. Только некоторые вещи отец знает слишком хорошо, чтобы расспрашивать.

— Даже если отец прослужил всю жизнь в военно-морской разведке?

Он внимательно посмотрел на меня:

— Да что вы с матерью, ей-богу! Такое впечатление, будто вчера вечером вы ходили на бабскую вечеринку в ночной клуб. — Он бросил взгляд на дверь и помахал: — Суэй!

Она подошла к нашему столику, шумно плюхнулась на стул, как-то по-жеребячьи вскинув в стороны ноги, и спросила:

— А где ваш бойфренд?

— Поехал купить себе одежду взамен испорченной.

— А почему вы не сказали мне, что вы журналистка?

— Просто ни к чему было. А как вы узнали?

— А я выхожу на сеансы телепатической связи с робогрантами.

— Ну да, коллективный разум. Я читала об этом, — уныло отреагировала я.

Она усмехнулась:

— На самом деле поисковик в Интернете. Всех делов на десять секунд. А профессия ваша оказалась очень даже кстати.

Официантка подала ей кофе. Суэйзи подождала, когда та уйдет.

— Пообщавшись с ФБР, я поняла, что пресса от меня не отстанет. Мне нужна ваша помощь.

— Вы хотите, чтобы мы помогли вам сохранить перед прессой доброе лицо, если все это станет достоянием широкой гласности?

Она сомкнула пальцы домиком.

— «Женщина-ученый вывела поколение суперсолдат». Примерно так они озаглавят свою передачу, где покажут замедленной съемкой, как я выхожу из кабинета, а в качестве фона дадут какой-нибудь мрачный мотивчик вроде музыкальной заставки к программе «Человек и закон». Вот я и хочу, чтобы вы объяснили им, что я не превозносила до небес идею создания живых роботов-убийц.

— Чего именно вы от меня ждете?

— Хочу заключить что-то вроде честной сделки. Если имя, которое я назову вам, окажется правильным, вы объявите во всеуслышание, что именно я, а не кто-то другой оказала вам эту услугу. — Она посмотрела на отца чуть ли не с мольбой в глазах. — Не могу позволить, чтобы эта история повредила моим нынешним исследованиям. «Примакон» уже проделал фантастическую работу, и мы не можем остановиться на достигнутом.

Он тронул ее за плечо:

— Не волнуйся, никто не собирается вставлять тебе палки в колеса.

— Но я должна как-то защититься. — Она запустила руку в завязанные хвостом волосы, только еще больше растрепав их. — Если они начнут трубить на всех углах, будто я выпестовала серийного убийцу, вы уж объясните им как-нибудь, что я не ношу на голове рогов и вил при себе не имею. Ладно?

— Ладно, я это сделаю, — пообещал отец.

Кивнув, она отпила из своей чашки и поставила ее резким движением.

— А я-то думала, что о Чайна-Лейк можно уже забыть. Ну да ладно, теперь вот что… — Она шумно втянула воздух. — Этот… зверь слонялся по нашему зданию, вынюхивал, изучал входы и выходы. Спрашивается — почему?