Ей было тридцать, и в ней странным образом сочетались несовместимые наклонности: она была лесбиянкой и одновременно рьяной католичкой.

В больнице женщина работала уже два года, решительно порвав со своей семьей, которая осталась в Нью-Йорке.

Позже, через несколько лет, Элиот подружится с ней, но в то время Саманта еще была скрытной, одинокой и не уверенной в себе женщиной. У нее не было друзей, и коллеги считали ее замкнутой и нелюдимой.

— Вы мне нужны для операции, Саманта.

— Прямо сейчас?

— Да, сейчас. Надо удалить гематому.

— Той женщине, которая прыгнула с моста? — спросила она, делая большой глоток кофе.

— Да.

— Она не выживет, — спокойно сказала Саманта.

— Время покажет, — возразил Элиот.

Саманта раскрыла пачку печенья и поинтересовалась:

— Кто оперирует?

— Я.

— А кто вы?

— Человек, который очень хорошо вас знает.

Их взгляды пересеклись, и на миг у женщины возникло впечатление, что доктор читает ее мысли.

— Пора идти, — поторопил Элиот.

Саманта отрицательно покачала головой:

— Сегодня дежурство Митчелла. Я не буду принимать участия в непонятной операции: я не хочу, чтобы меня выгнали с работы.

— Я понимаю вас… Но вы все равно мне поможете…

— Почему это? Я вам ничего не должна, — возразила она, пожимая плечами.

— Мне — нет, но вы кое-что должны Саре Ливес.

Еще не закончив фразы, он увидел испуганный взгляд Саманты. Сара Ливес была жалкой проституткой, которая попала в больницу два года назад из-за многочисленных ударов ножом. Ее срочно прооперировали, но она не выжила.

— Вы тогда только начинали работать в больнице, и в тот день была ваша смена, — напомнил Элиот. — Вы хороший анестезиолог, Сам, таких мало, но в тот вечер вы совершили серьезную ошибку.

Саманта на мгновение закрыла глаза и в сотый раз прокрутила в голове тот случай: два лекарства, которые она случайно перепутала, небольшая ошибка начинающего врача, но та бедная женщина больше никогда не проснулась.

— Вы тогда умело скрыли свой промах, — заметил Элиот. — Надо признать, что смерть проститутки никого особо не волновала.

Да, эту ошибку Саманта совершила, потому что мысли ее были далеко. Она думала об отце, который обзывал ее низкими словами, о матери, которая постоянно ругала ее за то, что она опозорила семью, и о братьях, которые настаивали на том, чтобы она уехала из Нью-Йорка.

Саманта в ужасе посмотрела на Элиота:

— Откуда вы знаете?

— Вы сами мне рассказали.

Она непонимающе тряхнула головой. В последние два года стала часто ходить в церковь и много молиться, чтобы искупить грех. Больше всего ей хотелось вернуться в прошлое и исправить ту глупую ошибку. Сколько раз она просила у Неба искупления… Но она никогда никому не рассказывала об этом случае, даже на исповеди.

— Спасти жизнь одного человека, чтобы искупить смерть другого, — задумчиво сказал Элиот, угадывая ход ее мыслей.

Немного поколебавшись, Саманта застегнула халат и просто сказала:

— Пойдемте в операционную.

Элиот хотел уже было идти за ней, но вдруг почувствовал, что у него начинаются судороги.

Уже!

Он укрылся в туалете, где, к счастью, никого не было. Доктор был в панике. Он понимал, что сейчас исчезнет. Наклонившись над умывальником, Элиот умылся холодной водой. В отличие от Саманты Райен, он не верил в Бога, но это не помешало ему попросить у того помощи: «Господи, дай мне время сделать эту операцию, пожалуйста! Позволь мне остаться здесь еще немного!»

Но Бог, которого он молил, не внял его просьбам, и Элиот растворился во временном межпространстве.

* * *

Он проснулся в 2006 году в кресле своего кабинета. Часы показывали 02:23.

У него еще была возможность спасти Илену, но при условии, что он тут же отправится в прошлое. Доктор судорожно проглотил еще одну пилюлю, но ничего не произошло. Волшебные таблетки действовали только во сне, а он был слишком взволнован, чтобы уснуть. Он выбежал в коридор и спустился в лифте на первый этаж, где находилась аптека. Купил пачку снотворного, которое давали пациентам перед анестезией. Вернувшись в кабинет, схватил шприц и впрыснул лекарство в вену. Сон не заставил себя долго ждать.

* * *

В то же время, в 1976 году, тридцатилетний Элиот готовил Илену к операции. Он выбрил ей голову и отключил искусственное дыхание. Чтобы обеспечить женщине возможность дышать при транспортировке, надел ей кислородную маску и как можно аккуратнее повез в операционную.

Саманта Райен уже ждала его. А вот двойника нигде не было видно. Неожиданно молодой Элиот услышал, как кто-то стучит в стеклянную дверь. Это был старый доктор. Хирурги натерли руки антисептическим средством, после чего надели халаты, маски и резиновые перчатки.

* * *

Они вошли друг за другом в операционную.

Элиот стоял на подхвате, предоставляя двойнику возможность руководить операцией. Старый врач чувствовал себя спокойным и сосредоточенным. Илену осторожно перенесли на операционный стол. Доктор знал, что у нее поврежден позвоночник, и не хотел ухудшить ситуацию неосторожным движением.

Операция началась.

Старый Элиот ощущал необычайное волнение. Уже два месяца он не оперировал. Хирург и не ожидал, что еще когда-нибудь в своей жизни возьмет в руки скальпель. Движения его были точными, руки не дрожали. Он знал, где надо делать надрез. И тут…

— Кто дал вам разрешение на операцию?

Появившийся вдруг Митчелл стоял в дверях красный от гнева. Он грозно смотрел по очереди на Саманту, Элиота и его двойника.

— А это еще кто? — спросил он, указывая на старого хирурга.

Тот же спокойно заметил:

— Вам надо продезинфицироваться, доктор Митчелл, и вы, кстати, упустили гематому у пациентки.

Вне себя Митчелл пообещал:

— Так просто это вам с рук не сойдет.

— Вам пора, доктор, — повторил Элиот, заставив рассерженного врача уйти в соседнюю комнату.

Операция проходила в тишине, в то время как на улице бушевала гроза и дождь с силой стучал в окна. Тридцатилетний Элиот с восхищением смотрел на своего двойника. Тот был полностью сосредоточен на работе. Он знал: если операция и пройдет удачно, гематома настолько велика, что у Илены почти нет шансов выжить.

Теоретически у Илены было пять шансов против ста.

И один против тысячи, что не будет тяжелых последствий.