— Да. — Рейф сделал знак слугам, приехавшим на повозке, приступить к выполнению своих обязанностей. — Тот, кто это сделал, должен быть в крови, а вы — в той же одежде, в какой были с самого утра. Так сказали мне другие слуги.

Махеш встретился с ним взглядом.

— Вы мудры, осторожны и внимательны. В таком случае я могу доверить вам вот это сообщение. — Он полез в карман и извлек оттуда клочок пергаментной бумаги. — Оно было передано вместе с платьем молодой госпожи. — Он сделал паузу. — Вы знаете об этом платье?

Рейф кивнул. Он только что кончил допрашивать егеря.

— Я нашел эту записку в мундире сагиба. После того как он ушел. Найди я это раньше, не отпустил бы его.

Рейф посмотрел на буквы, и они показались ему знакомыми. Похожими на те, которые он видел на клочке бумаги, выкраденной им из камина Ребекки.

— Вам понятно, что здесь написано? — спросил он, достав из кармана адресованную Ребекке записку и показывая ее Махешу. — Один мой друг обнаружил ее у себя недавно.

Взглянув на записку Рейфа, а затем на собственную идентичную записку, Махеш побледнел.

— Да. Это предупреждение на бенгальском языке. Оно гласит: «Ты следующий». — Он покачал головой, на глазах его блеснули слезы. — Это предупреждение, которое сагиб должен был принять во внимание. Ваш друг не должен его игнорировать, иначе разделит судьбу моего хозяина.

Рейф похолодел от ужаса. Ребекка!

— Dios! — воскликнул он и бросился к своей лошади.

Ребекка сидела в библиотеке и перебирала свои письма, записи и переводы полковника, когда услышала, как входная дверь с шумом распахнулась. Ребекка схватила пистолет.

Она достала его из потайного места сразу после ухода миссис Уортлинг и держала под рукой все утро. Отведя ударник затвора, она наставила дуло на дверь.

Но не успела она и глазом моргнуть, как громадная фигура заполнила дверной проем и шагнула в комнату. Плащ мужчины развевался. Необычный блеск в его глазах и решительный вид способны были изрядно напугать ее, однако у нее перехватило дыхание и учащенно забилось сердце.

Рейф.

Ей хотелось обругать его за то, что вломился в дом, словно мародер. В то же время она была счастлива, что небо послало его.

— Проклятие, Ребекка, вы меня в гроб вгоните! — воскликнул он, срывая с головы шляпу и швыряя ее на ближайший стул. — Если бы я не был джентльменом, я бы…

— Джентльменом? Да как вы смеете! — сказала она, все еще держа его под прицелом. — Как смеете врываться в мой дом, до смерти испугав меня!

— Вы испугались? — Он начал стаскивать перчатки. — Очень хорошо. Потому что вам следует бояться.

— Это почему же? Вы влетели сюда, как ядро дядиной пушки! Порядочные люди из Брамли-Холлоу вначале стучат в дверь.

— А порядочные люди из Брамли-Холлоу держат под прицелом человека? — Он кивнул на пистолет в ее руке.

Ребекка закусила губу.

— О Господи! — сказала она, осторожно кладя пистолет на стол.

— Вы кого-нибудь ждете? — Рейф бросил перчатки на шляпу.

Проклятие! Он намерен остаться. И судя по его виду, так просто его не выпроводишь.

— Не знаю, что вы имеете в виду, — сказала она, повернувшись к нему спиной. — Как видите, я должна запаковать вещи, и не только, прежде чем смогу…

— Вы следующая, — сказал он с таким холодным, убийственным спокойствием, что она готова была снова схватиться за пистолет.

Она заметила в руке у Рейфа знакомый клочок бумаги и перевела взгляд на камин. Как он умудрился?..

— Стало быть, вы воруете мою корреспонденцию. Дело вряд ли достойное. Почему я должна…

— Сейчас поздно рассуждать о том, что достойно, мисс Тейт. Если бы вы видели то, что видел сегодня я, вы не стали бы паковать вещи, а спрятались в подвале, прихватив с собой заряженную пушку полковника.

Ребекка поежилась. Он видел Харрингтона. В деревне весь день только и говорили об убийстве майора. Около часа назад сестры Гедбери и Сидни заходили сообщить ужасающие подробности убийства Харрингтона, так что Рейф говорил правду.

— Dios, я испугался, что потеряю вас, когда Махеш перевел мне написанное. — Он подошел к ней и схватил за руку.

Ребекку бросило в жар от его прикосновения.

— Почему вы мне не сказали? — спросил он. Рейф убрал с ее лица выбившиеся пряди волос. — Напрасно вы надеетесь спастись в Лондоне.

Ребекка ничего не ответила.

— Молчите, мисс Тейт? Это так не похоже на вас. — Рейф привлек ее к себе. — Ребекка, вы не сможете это предотвратить. И нравится вам это или нет, нуждаетесь во мне. Если бы только вы сказали мне правду, я мог бы…

— Предотвратить убийство Харрингтона? Вопрос донесся с порога, где стоял ее дядя. Ребекка мгновенно выскользнула из объятий Рейфа.

— Мистер Данверс, вы не смогли бы помочь Харрингтону, если бы даже знали правду, — сказал дядя, войдя в комнату. — Этот упрямый болван всегда считал, что способен себя защитить.

— Полковник Постхилл, сэр, — сказал Рейф. — Приношу извинения, сэр, за…

— Ничего, — сказал полковник. — Я рад, что вы здесь, и хочу узнать почему. — Он улыбнулся Ребекке. — Принеси нам чай, Беке. Мы с мистером Данверсом должны кое-что обсудить. — Он сел в кресло возле камина и указал Рейфу на стоявшее напротив. Когда Рейф сел, он продолжил: — Вы не могли предотвратить утреннюю трагедию. Харрингтон ступил на эту тропу много лет назад. — Полковник покачал головой. — Но вы можете спасти Ребекку.

— Дядя, ты нездоров! — Ребекка бросилась к полковнику и схватила его за руку, пытаясь увести из комнаты.

Полковник освободил руку.

— Нет, Беке. Больше так продолжаться не может. Пора найти человека, способного нам помочь. — Он повернулся к Рейфу. — Приношу извинения, сэр, за мое притворство. Это своего рода военная хитрость, которую мы с Ребеккой разыгрывали много лет, чтобы не участвовать в смертельной игре, которая унесла жизнь Кодлина, а теперь и Харрингтона.

Рейф перевел взгляд с полковника на Ребекку, затем снова на полковника и прищурился.

— Так вы не…

— …не выживший из ума? Не помешанный? Не чокнутый и не свихнувшийся? — Постхилл усмехнулся. — Только временами, когда мне это выгодно.

Рейф взглянул на Ребекку, она неохотно кивнула.

— Вы знаете, кто их убил? — обратился Рейф к полковнику.

Тот покачал головой:

— Нет. Но хотел бы знать. Это могло бы нам помочь.

Ребекка едва сдерживала слезы. Столько лет они прятались в паутине обмана и лжи, чтобы защитить себя, а сейчас дядя хочет раскрыть их тайну этому человеку.

— Дядя, не рассказывай ему! Ведь мы так мало его знаем.