— Открой! — голос Геликса звучал очень грозно, но тихоня расслышала в нем нотки нерешительности и едко усмехнулась.

Вот так всегда, едва очередная жертва оказалась чуть настойчивее или смелее, наглец сразу запаниковал. Хотя чего ему-то бояться? Самое страшное все равно уже произошло. Свой вердикт тихоня уже вынесла.

— Сейчас, — отозвалась она так ласково, что будь на месте этого самоуверенного молодчика кто-то более сообразительный, он непременно бы насторожился.

А Геликс только стукнул сильнее и прикрикнул еще строже, — поторопись!

— А платье феи она принесла? — капризно поинтересовалась девушка, лукаво подмигивая своему отражению.

В прорези черно-алой маски это выглядело очень жутко.

— Откуда ты знаешь про фею?

— Кучер сказал… а что, платья не будет?

— Открой, потом поговорим, — после того, как экономка шепотом сообщила, что девица, похоже, не в себе, голос Геликса прозвучал немного мягче.

— А ты прикажи, чтобы сюда больше никто не входил, — так же капризно пролепетала кокетка, резко выдернула нож и отскочила в сторону.

Створка двери распахнулась от удара, и в умывальню ворвался охранник. Торопливо замотал головой, ища нарушительницу порядка, разглядел одетую в мужской костюм девушку с кружевом на лице и озадаченно застыл, не решаясь шагнуть к ней ближе. Было что-то очень зловещее в том спокойствии, с каким она стояла перед ними, сложив на груди руки.

А уже в следующий миг что-то делать было поздно.

Тихоня точно определила, кто из двоих мужчин является господином, скользнула к Геликсу и, крепко ухватив его под руку, мурлыкнула:

— Пойдем в твой кабинет, дорогой! И прикажи своей служанке принести туда костюм феи!

— Ы-ы… — охнул Геликс, почувствовав, как что-то твердое уперлось ему между ребер и слегка ужалило кожу, — Жанни! Ты слышала? Немедленно неси костюм в кабинет.

И осторожно свернул в сторону лестницы.

— Кабинет в другой стороне, дорогой! Да скажи охраннику, чтобы шел на свое место, мы тут и без него обойдемся!

— Иди на место! — рявкнул Геликс, чувствовавший собственной кожей каждый новый приказ незнакомки, — мы обойдемся!

Про то, что сумасшедших лучше не злить, он где-то слышал.

Кабинет Лэни выбрала вовсе не случайно, именно там, по словам кучера, находились пирамидка и сейф с капсулами. Ехать в город на лошади, когда можно просто перейти в дом избалованной дочурки управляющего, тихоня считала неразумным.

— Проходи, садись, — Лэни бесцеремонно толкнула Геликса в кресло, и, обнаружив, что он предсказуемо тянется к украшенной драгоценными камнями рукоятке своего кинжала, одним движением подняла с лица вуаль, — убери руку от оружия! Запомни, повторять не буду! Я успею пять раз пришпилить тебя к этому креслу, прежде чем ты вытащишь свою железку из ножен!

Выяснять, что больше убедило побелевшего сластолюбца, жуткое лицо недавней пленницы или холодный блеск тонкого стилета гномьей работы, тихоне было неинтересно, да и некогда. Ей вполне хватило и того, что он отдернул руку от кинжала, как от ядовитой змеи и замер, вжавшись в спинку и опасаясь не то, чтобы пошевелиться, а даже произнести слово.

Заслышав торопливые шаги экономки, Лэни метнулась к креслу и встала за ним, многозначительно приставив к шее своего заложника холодное лезвие так, чтобы его не могла заметить Жанни.

— Прикажи ей положить костюм и не приходить сюда… часа два. Мы будем играть в фею, — возвращая на место вуаль, загадочно пообещала тихоня Геликсу, и перепуганный пленник выполнил все её указания с готовностью человека, который не погнушается ничем ради спасения своей шкуры.

Услышав указания господина, экономка поджала губы еще сильнее, но смолчала. Разложила по стульям принесенные вещи и, презрительно кривясь, выплыла из комнаты. Едва дождавшись ее ухода, Лэни ловко освободила совершенно упавшего духом пленника от пояса с оружием и содержимого карманов и быстро заперла двери на массивный засов. Свидетельствующий, что собственную безопасность Геликс ценил много выше, чем деликатность по отношению к умывающимся гостьям.

— А теперь раздевайся.

— М-может, не нужно? — взмолился заложник, — хочешь, я дам тебе денег? Или драгоценностей? И прикажу оседлать лошадь!

— Нет! Мне обещали фею! — капризно притопнула ногой тихоня и, посмеиваясь про себя, подступилась к сейфу.

— Что ты собираешься делать? — встревожился хозяин кабинета, обнаружив, что сумасшедшая наемница ковыряет в замке какой-то железкой, — Нинилса меня прибьет.

— Посмотрим, кто кого убьет! — воспоминание о том, что Нинилса сейчас возможно пытается нацепить на Змея свои браслеты, сделало это замечание гостьи настолько зловещим, что Геликс больше не спорил с наглой бродяжкой.

Слез с кресла и принялся уныло стягивать с себя дорогой охотничий костюм.

— Рубашку тоже снимай! А вот нижние штаны можешь оставить, — сурово заявила бывшая пленница, внимательно изучавшая шкатулки с найденными капсулами и искоса приглядывающая за заложником, — иначе мой муж лишит тебя самого дорогого, что еще осталось! Ну, вот за что ты схватился? Самое дорогое у большинства мужчин — это честь, но у тебя ее, похоже, никогда и не было. А вторым номером идет жизнь, а не то, что ты подумал!

Нужная капсула нашлась в самой большой шкатулке, видимо Геликс и его кузина не очень любили трястись на лошадях и экономить золото господина Прилтеса. Тихоня сунула ее в карман, захлопнула сейф и еще раз проверила пирамидку, стоявшую на письменном столе. Заряжена полностью, это она поняла еще в умывальне. Когда вынула из потайного кармана почтовый пенальчик и обнаружила, что зеленый камушек на нем наконец-то сияет приветливым светом. Тем и хороши большие пирамидки, что почту можно отправлять из любого помещения дома, к которому они привязаны, а при случае с них можно и уйти на портальную башню.

— Ну, что же ты растерялся? — обернулась девушка к жмущемуся Геликсу, — Одевайся! Ты же мне обещал, что будем играть в фею!

— Но… — попытался осторожно возразить кутила, — это не для меня!

— А для кого? — угрожающе-ласково осведомилась графиня, — не хочешь ли ты сказать, что для меня? Ну, ты же не совсем дурак, Геликс! Где ты видел фей со стилетами и удавками? Не зли меня! Быстро надевай эту красоту, мне не терпится поиграть в фей!

Упоминать о том, что «играть» она собирается вовсе не в то, что мог вообразить себе испорченный безнаказанностью кузен управляющего, тихоня не собиралась. Иначе потрясение гладкого и холёного, но лишенного каких-либо намеков на мускулатуру повесы может вывести его из игры раньше времени.

Презрительно ухмыляясь, Лэни подождала, пока Геликс, путаясь и сопя, кое-как натянет костюм «феи», подозрительно напоминавший одежду танцовщицы из торемского гарема. Прозрачные шаровары, увешенные по поясу и на лодыжках бахромой с кистями и бусами, золотые чашечки лифа, скрепленные между собой и на спине такими же бусами и бахромой и прозрачная накидка, расшитая цветами.