— Не, повоюем еще, ваше превосходительство!

— Авось подождут, не впервой!

— Главно само, шобы от полатей тех энти бабоньки чего не снесли… — заглушает на секунду даже выстрелы чей-то зычный бас. Проходит удивленная секунда тишины, и оглушительный хохот разносится над китайской промзоной. Слышный отсюда наверняка даже неприятелю. То-то дивятся, поди, охреневшие японцы! На плакат свой, наверно, поглядывают… Русское секретное оружие, думают… Впрочем, исконное русское тоже не заставляет себя долго ждать. То самое, родное… Где-то в глубинах солдат, зарождаясь и становясь крепче, звуча все уверенней и шире, раздается знакомое до боли: «Ур-а-а-а-а!..»

Плевать, видит кто или нет… И пусть заметившие это простят тот необычный жест поручика в сторону японских частей! Повернувшись влево, туда, откуда ведет огонь неприятель, я ударяю правой рукой по сгибу левой. Держите! Плакат, говорите? Ну-ну… С лучшим генералом этой войны, боюсь, все будет с точностью до наоборот! И кто кого еще отымеет — большой вопрос…

Будто дожидаясь сигнала, хлопотно вступает в дело пулемет прикрытия — значит, пора выдвигаться! Триста метров, после еще немного, и уйти наконец отсюда!

Хлопнув Жанну по бокам, я направляю ее за штабными офицерами — генерал со свитой всегда идет в первых рядах, таковы его правила. А значит, и я…

Узкая, метров пять, тропа — справа огромная насыпь, слева — глубокий овраг. За ним поляна с каким-то мусором. И именно оттуда, из хлама, и сверкают огоньки выстрелов — не то чтобы часто, но…

«Вжик». Еще раз — «вжик»! Свиста своей пули не услышать, ведь так? Спиной, а точнее, боком, я остро чувствую, как солдат с узким разрезом глаз на другом конце загоняет патрон в патронник, не спеша ловя в перекрестье прицела всадника на лошади… «Вжик!..»

Жанне явно не нравится происходящее, и она сопротивляется… Давай же, давай! Отчетливо видны уже первые крыши домов, там наши драгуны и есть где укрыться от этих «вжиков»!

Без криков, без суеты, ровным строем по одному, пригнувшись к лошадям, мы упорно идем вперед.

Истошный крик сзади:

— Мама!..

Назад не оглядываюсь, но за спиной, кажется, скакал молодой поручик. Один из генеральских адъютантов, еще совсем безусый… В походе мы перекинулись парой слов — он из Тульской губернии…

«Вжик!..»

Тяжелей всего будет тем, кто позади тянет орудия, — медленно, участок узкий…

«Та-та-та-та-та-та-та!..» — наш пулемет, захлебываясь, старается, как может.

«Вжик…»

Угол двухэтажного здания с характерной китайской крышей. Совсем близко. Сбитая временем щебенка хранит на себе следы былой покраски, дыма там значительно меньше. Из окон машут руками, тоже пытаясь прикрыть: несколько вспышек следуют одна за другой… Я попадаю под защиту высокого забора одним из первых, лишь там оборачиваясь. Безусого парня из губернии, что славится своими самоварами, позади нет… Русская колонна медленно втягивается под спасительное прикрытие привокзальных построек, оставляя в овраге бьющихся в агонии лошадей с людьми.

— Так что, господин поручик? При чем тут Петр Аркадьевич Столыпин? Мой добрый знакомый, надо сказать…

Вздрогнув, я даже не оглядываюсь. А тихонько отвечаю:

— Его реформы, ваше превосходительство, могли спасти это государство. При наличии на то государевой воли… Через год Петр Аркадьевич станет министром внутренних дел. А совсем через небольшое время будет назначен премьер-министром Российской империи.

Зачем Мищенко потащил меня с собой на штурм депо? У меня нет однозначного ответа на этот вопрос. С общечеловеческой точки зрения, конечно, дать отдых контуженому, плохо соображающему что-либо от бессонницы гражданскому — было бы вполне естественно…

С точки же зрения его, генерала русской армии, кавалера множества орденов и носителя золотого оружия, врученного лично императором, — все вполне логично, наверное? Не жалея себя, а тем более других, Павел Иванович не раз подставлял себя под пули. И наверняка если уж и принял решение использовать мою информацию, то и носителя этой информации жалеть станет — в самую последнюю очередь. Таков он, этот Павел Мищенко… Проверка? Ну, что ж, я вполне готов… Пока жив.

Отсюда, из окна конторского здания, цеха с паровозами как на ладони: высокие каменные строения, теряющиеся вдали. В новом, импровизированном штабе людей немного: генерал и два адъютанта, один из которых — я. И наше трио вовсю находится при деле: ведем усиленный огонь по японцам, обороняющим свое депо. Прикрывая, как можем, устанавливающих орудия артиллеристов. Поручик Антонов в дальнем углу, я и Мищенко — пользуемся одним окном.

Стрельба из «калаша» на военке все-таки может помочь человеку, впервые взявшему в руки легендарную «мосинку». Фиг с ним, что происходило это лет пятнадцать назад… Виденное сотни раз тут и тысячи раз в кино помогает справиться без особых проблем.

Выстрел! Рукоять затвора вверх, вылет гильзы — рукоять вниз, на место… Почти такой же прицел, приклад хоть и непривычен, но лежит удобно… Только отдача… С непривычки после первого же выстрела тыльная часть больно бьет в плечо.

— А что, господин поручик, как выглядит оружие пехоты в будущем? — Прислонившись к стене, генерал наполняет обойму. Методично загоняя в нее патроны с привычным пофигизмом на лице. Того, что нас услышит адъютант, можно смело не опасаться — грохот вокруг такой, что слыхать в преисподней. — Испепеляющие лучи? Разящие смертельные огни? Что там у вас?.. — Зарядив трехлинейку, аккуратно высовывает ствол из окна. — Вы бы голову берегли от пуль, господин Смирнов… — недовольно бьет меня по плечу, оборачиваясь. Солидный кусок щебенки позади бьется о пол.

— Оружие как оружие, ваше превосходительство… Автоматическое и полуавтоматическое! Лучи, правда, тоже имеются, но… — Рукоять затвора вверх, вылет гильзы — рукоять вниз, на место… — Штучно и не массово!

На сей раз я в точности повторяю все за соседом: аккуратно упираю ствол в подоконник, быстро высовываюсь. Поймав в кружок отдаленный бугор, концентрируюсь на риске прицела, нервно поглаживая спусковой крючок. Целюсь туда уже в третий раз! Там, за этим бугром, под стеной депо, точно знаю, сидит японец… Аккуратный и педантичный, японскую мать его! Высовывает башку редко, делает скорый выстрел и тут же прячется обратно! Какой коварный, восточный тип… Почему-то вся моя жизнь сейчас сосредоточена на этом шустром японском солдате… Вот он шевельнулся вновь. Стараясь не дышать, подымаю винтовку чуть выше… Нежно давлю указательным… Отдача в плечо, и быстро затаскиваю оружие обратно, выгоняя гильзу уже здесь — расстрелял всю обойму.

— Расскажите-ка мне лучше, господин Смирнов… — Отстреляв обойму, генерал ставит оружие, вытягивая из портсигара папиросу. — Каким таким невероятным образом вам удалось убедить адмирала, что вы из будущего? — Чиркает спичкой, выпуская к потолку табачное облако.

— Рассказ небыстрый, ваше превосходительство…