Сашка вздохнул и отложил документы в сторону. Сейчас можно сказать только одно: такой самолет нужен. Но и дорабатывать его нужно. Ладно, что там у нас следующее?

В его руках оказался толстый конверт, в котором имелась пачка каких-то расчетов, десяток чертежей, длиннющая пояснительная записка и коротенькое письмо. Вот с него-то он и начал.

Дочитав до конца, Сашка отложил письмо и задумался. Он что-то слышал о парогазовых турбинах и немецких подводных лодках с такими турбинами. Правда, ему казалось, что такие лодки появились лишь в самом конце войны, но… А все же странно: Дениц – подводник, а такую классную приблуду для своих любимых субмарин не разглядел. Ну да и ладно! Такого человека надо в Союз тащить и на «Северную верфь» или в Сормово, или где там у нас подлодки клепают? Нужно срочно сообщить об этом Сталину, и пусть он вызывает мужичка. Как бы нам это еще оформить правильнее? Нужно говорить со Сталиным. Он протянул руку, когда телефон разразился оглушительной трелью.

– Товарищ Саша?

– Дайде?

Сказать, что Сашка был поражен – ничего не сказать…

– Мне нужна твоя консультация по одному человеку…

– Уже иду к вам, товарищ Сталин…

– …Я думаю, что мы можем смело уступить им Королева в обмен на этого Вальтера. Королев, конечно, талант, но он в основном организатор. Во всяком случае, мне когда-то попались мемуары сына Лаврентия Павловича, Серго. Он писал, что как ученый Челомей был на голову выше Королева. Да и боевые ракеты в СССР разрабатывались по большей части Челомеем и Янгелем, а не Королевым…

– А как же полет в космос? Есть мнение, что это тоже очень важная задача.

– Так у нас есть Лангемак и Клейменов. Мы же их расстреливать не станем, правда?

– Скорее всего, нет, – Сталин ухмыльнулся в усы. – Зачем расстреливать? Можно посадить в шарашку, а расстреливать… Неэффективно.

– Не понял? – изумился Сашка. – За что их сажать?

– А почему ты меня об этом спрашиваешь, швило? Иди, товарища Кирова спроси. И товарища Берию. Если есть за что сажать, то они знают…

Сталин откровенно веселился, и Сашка наконец это понял. Он рассмеялся и встал:

– В таком случае я жду приезда этого полезного немца…

Инженер Гельмут Вальтер, написавший в августе письмо в Центральный Комитет КПСС, совсем не ожидал, что реакция последует так быстро. Письмо было доставлено рейсовым дирижаблем в Москву, и после рассмотрения в секретариате согласно инструкции переправлено в Спецотдел.

Примерно через неделю инженеру пришёл ответ на бланке ЦК с билетом на дирижабль Берлин – Москва, бронью в гостинице «Националь» и пропуском в здание ЦК на Старой площади.

Дорога пролетела словно в тумане, и когда Гельмут подходил к зданию, его немного трясло. Дело всей его жизни – и чрезвычайно перспективная разработка! – нуждалось в финансировании и опытной площадке, а Германия, сильно пострадавшая в войне и только-только зализывавшая раны, не могла себе этого позволить. Но Советский Союз – это совсем другое дело. Среди инженеров Германии ходили удивительные слухи об условиях труда наёмных инженеров и громадных стройках этой огромной страны.

Молодой мужчина, сидевший за столом в холле, внимательно просмотрел пропуск и документы Вальтера и, сделав отметку в своём гроссбухе, отдал бумаги инженеру и приветливо кивнул.

– Савченко, проводи в спецотдел, – и, уже обращаясь к Гельмуту: – Проходите.

На третьем этаже старинного купеческого здания его завели в небольшую приёмную, где за небольшим столом с пишущей машинкой «Континенталь» сидела очаровательная девушка лет шестнадцати с улыбчивым лицом.

– Герр Вальтер? – она улыбнулась ещё шире и на прекрасном немецком произнесла: – Вы удивительно точны. Проходите, вас ждут.

В светлом кабинете с огромными окнами располагался Т-образный стол, заваленный бумагами, обставленный вокруг стеллажами с книгами и канцелярскими папками и огромный двухстворчатый крупповский сейф, блестящий новой серой краской.

Совсем молодой мужчина, или даже скорее юноша явно моложе двадцати лет, но в военной форме и с орденами на груди, с улыбкой встал из-за стола и вышел навстречу инженеру.

– Рад, что вы нашли время для того, чтобы посетить Москву.

Немецкий у юноши был даже лучше, чем у секретарши в приёмной, и инженер сразу подумал, что приставка «фон» к фамилии хозяина кабинета была бы вполне уместна.

– Здравствуйте, господин…

– Александр Белов, – юноша снова улыбнулся. – Чай, кофе? – Пожал протянутую руку и, отойдя к столу, нажал клавишу на широком корпусе телефона.

– Вера, чай, пожалуйста.

Они уселись в углу, где стояли четыре глубоких и весьма удобных кожаных кресла и уже стояла пепельница.

– Если хотите закурить – курите, – Александр, несмотря на то что сам не баловался никотином, с пониманием относился к тому, что в этом времени почти все и даже некоторые женщины курили.

Через пять минут в кабинет буквально впорхнула юная фея, быстро и умело расставившая приборы и, улыбнувшись, испарилась, оставив после себя аромат дорогих французских духов.