Звали его Тосутиг. Он слыл храбрецом, но отличался упрямством и многого не понимал. Сейчас от него зависело будущее Сарума, крепости и всего племени. Увы, юноше было невдомек, что его тщательно продуманный замысел приведет к уничтожению всего.

Тосутиг задумчиво оглядел крепость. В его распоряжении была сотня воинов, шесть лошадей, древняя колесница – боевые колесницы давно уже не применялись в битве – и друид. О том, чтобы столкнуться с римским войском в открытом бою, не могло быть и речи, а значит, колесница бесполезна. Что ж, надо полагаться на воинов, вооруженных копьями и стрелами с железными наконечниками: защитники Сарума будут сражаться до последнего. Вдобавок, как водится у кельтов, в распоряжении Тосутига было еще одно оружие: серая галька, кучами насыпанная у парапета на валу. Кельты – и мужчины, и женщины – славились умением с невероятной быстротой метать камни из пращи. Ловкий выстрел на сотню ярдов легко валил противника с ног, и в сражении казалось, что град камней косит врагов, будто траву на лугу.

Итак, обитатели Сарума готовились к битве – и к верной смерти, – ничего не зная о замысле своего юного предводителя.

Молодой человек, озирая окрестные холмы, чуть слышно бормотал:

– Моими стараниями Сарум вернет себе былую славу, а мой род снова обретет могущество, как в древности.

Тосутиг по праву гордился своим родом: земли пятиречья принадлежали ему с незапамятных времен. Пятьсот лет назад в Сарум по меловому хребту с севера пришел отряд кельтов, которых возглавлял Кулин-воитель со своим грозным мечом. У входа в святилище Стоунхенджа им встретилась красавица Алана, последняя дочь древнего рода Круна, и Кулин взял ее в жены. Семейное предание звучало как волшебная сказка, но нынешние владыки Сарума на самом деле произошли от союза кельтского воина и наследницы древних вождей. Шли века, кельты смешивались с местным населением, а в пятиречье все чаще и чаще поговаривали, что предками Аланы были великаны, которые на руках приволокли огромные сарсены в Сарум и построили святилище за одну ночь. Властители Сарума при всяком удобном случае упоминали, что ведут род не от обычных людей, а от легендарных созданий, которым было ведомо древнее волшебство, скрытое в камнях. Впрочем, друиды предпочитали молиться своим богам в скромных храмах на лесных полянах, и в Стоунхендже обрядов больше не совершали, но семейство Тосутига до сих пор гордо именовало себя древними титулами владык Сарума и хранителей священного хенджа.

Увы, прежней властью семья больше не обладала. За прошедшие столетия Сарум испытал на себе множество превратностей судьбы, и ко времени правления отца Тосутига пятиречье считалось захолустьем, мелким пограничным поселением между владениями нескольких могущественных племен.

А всего сто лет назад Сарум процветал. К северо-востоку от пятиречья простирались обширные владения атребатов – племени воинственных белгов, заключивших выгодные торговые соглашения с Римской империей. Мудрый прадед Тосутига взял в жены девушку знатного рода, дочь вождя атребатов, и попросил у вождя покровительства. В то время дун был небольшим городком, жилищем владыки Сарума, который правил пятиречьем под защитой вождя атребатов и, по обычаям предков, охотился в окрестных лесах. Дочь вождя атребатов обучила мужа и детей латинскому языку, и с тех пор правители Сарума, включая и юного Тосутига, гордились знанием латыни. Впоследствии атребаты утратили прежнюю власть и могущество, а вместе с ними – и обширные владения и защитить Сарум больше не могли. Их место заняли другие гордые племена, не ведавшие древней истории рода, правящего в пятиречье.

С племенами белгов, новыми восточными соседями, отношения не задались, хотя дед Тосутига и просватал единственную дочь за одного из вождей клана. Вождь девушку забрал, выкупа за нее не заплатил, однако и о существовании Сарума больше не вспоминал. Обитатели пятиречья жили мирно, но прозябали, в то время как другие поселения набирали силу.

Отец Тосутига, да и сам юноша считали, что основную угрозу мирному существованию Сарума представляет племя дуротригов, которые жили на юго-западе острова.

– Дуротриги попытаются дать отпор римлянам, – предупреждали Клавдия советники. – С нашими войсками они прежде не сталкивались, считают себя непобедимыми.

Дуротриги по праву гордились своими крепостями – сарумский дун с его парой земляных валов не шел ни в какое сравнение с укрепленными фортами в Мэйден-Кастле, Бедбери-Рингсе, Ход-Хилле и множеством других, сохранившихся по сей день. Крепости окружали высокие земляные валы, числом от пяти до семи, а проход внутрь осуществлялся через сложную систему ворот, между которыми про тивника можно было запереть и разгромить. Дуротриги расселились по огромной территории на юго-западе; в их владения входила и га вань с укрепленным мысом.

Правители Сарума, как обычно, с готовностью подчинились грозным соседям.

– С дуротригами надо жить в мире, – наставлял Тосутига отец. – Они владеют гаванью и портом, в их власти не пропустить торговые корабли вверх по реке. Если с ними не считаться, тебя склюют, как червяка.

Отец Тосутига, по обычаю кельтских племен, принес дуротригам присягу на верность, признав патронат их вождя, и таким образом заручился его покровительством. Сарум располагался на северной оконечности вереницы укрепленных фортов дуротригов, а правящая им семья сохранила независимость.

Год назад отец Тосутига умер, оставив сыну гордое имя, но сомнительное наследство. Юноша, придерживаясь линии поведения, избранной отцом, отправился в крепость Мэйден-Кастл, где преклонил колени перед правителем дуротригов, крепким черноглазым стариком.

– Мой повелитель, когда придут римляне, Сарум будет сражаться до последнего, – заверил вождя Тосутиг.

Если бы старый вождь знал о честолюбивых замыслах юноши, то пристукнул бы его на месте. После того как Тосутиг удалился, старик обернулся к своим советникам и насмешливо сказал:

– Римляне придут с юга, Сарум им не нужен. Даже если его захватят, невелика потеря. Мы заманим римское войско в Мэйден-Кастл и Ход-Хилл, там и разобьем их наголову. – Он захохотал и подбросил золотую монету с вычеканенным на ней собственным профилем. – Упадет лицом вверх – Сарум выстоит, а если лицом в грязь, то сгинет.

Советники бросились к монете, закатившейся в траву.

Весенним утром Тосутиг задумчиво смотрел на юг, а потом обернулся и учтиво поздоровался с тремя мужчинами.

Братья Нумекс и Бальба не были близнецами, но походили друг на друга как две капли воды: невысокие, кривоногие, круглоголовые, с румяными щеками, короткопалые, остроносые и серьезные не по годам. Все мужчины в их роду славились умением плотничать и работать с камнем. Нумекс сколотил дубовые ворота крепости на холме и вырезал лик богини войны. Бальба искусно красил ткани: к примеру, ярко-синий цвет шерстяной накидки на плечах Тосутига достигался красителем, извлекаемым из корней одуванчика. Красители растворяли в моче, поэтому о приближении Бальбы окружающие узнавали издалека, по характерной едкой вони. Братья были одеты в такие же рубахи, что и Тосутиг, но из более грубой ткани. Накидок и украшений им не полагалось. Нумекс и Бальба заведовали снабжением крепости и пришли к Тосутигу за распоряжениями.