Стелла задумалась. Боб был прав.

– Хорошо. Мы это сделаем. – Она заискивающе взглянула на него. – Ты правда так думаешь? Про Джозефа?

– Сто процентов. Хочешь, я переговорю с газетой?

Стелла засомневалась:

– Боб, дело не в деньгах. Я не хочу от них денег. Мне будет достаточно рассказать, что это было за чудо, когда Джозеф вдруг вернулся в мою жизнь, и как я хочу искупить свою вину перед ним, если это возможно. Такую вот историю – и все.

– И очень правильно. Всегда лучше оставлять себе возможность сказать, что интервью было дано бесплатно. Те, кто за деньги трясут своим грязным бельем типа разводов и детских болезней, всегда воспринимаются как полное дерьмо. – В представлении Боба это, однако, не исключало комиссионных для него самого, хотя Стелле он говорить об этом не собирался.

– Тогда я позвоню и договорюсь. Надо сделать это как можно быстрее.

– Отлично.

– Стелла… – Боб слегка колебался, не уверенный, способна ли она на полную правду. Она столько лет вживается в чужие образы и создает собственную версию действительности, что он сомневается, отличает ли она еще реальную жизнь от иллюзий. – Больше тайн у тебя под кроватью нет? Поскольку, как ты знаешь, моя дорогая, я терпеть не могу сюрпризов. Кроме того, журналюги могут откопать их тогда, когда тебе они совсем не кстати.

– Больше нет! – твердо произнесла Стелла, отводя взор, чтобы он не мог видеть ее глаз. – Тебе что, мало столь удачно найденного сына, да еще такого красавца?

Была вторая половина дня, когда Стелла вышла из конторы своего агента. Она вспомнила про обещание присутствовать на прослушивании в своем старом училище. Это был одновременно захватывающий и невыносимо скучный процесс, но крайне необходимый с точки зрения будущего всего британского театра. К тому же это позволит ей провести несколько часов там, где ее ни один журналист не достанет.

Среди экзаменаторов была Сюзанна Морган – у нее училась сама Стелла. Она принадлежала к тем непредсказуемым, вспыльчивым, но добрым и сердечным натурам, которые считают театр на порядок важнее религии и куда более эффективным лекарством для души.

Стелла вспомнила слова Боба о том, что публикация в газете открывает новые возможности не только ей, но и Джозефу. Не может же он быть доволен своей скучной работой! Неожиданная мысль, пришедшая ей в голову, показалась настолько правильной, что она немедленно приготовилась ее реализовать. Стелла взяла такси и отправилась в Сазернское театральное училище.

Старушка Сюзанна уже прослушала половину дневной нормы абитуриентов, когда Стелла незаметно проскользнула в репетиционную.

Сюзанна обняла свою самую знаменитую ученицу.

– А я тебя жду только послезавтра!

– Я знаю. Мне нужно кое-что у вас спросить. Я вижу, прослушивание уже идет?

– Идет, – устало отозвалась Сюзанна. – Сегодня еще тридцать человек. Но от этого никуда не денешься.

– Тогда идемте. – Стелла сняла жакет и темные очки и водрузила на переносицу очки для чтения, сразу превратившись в преподавателя. Поймав взгляд Сюзанны, она сморщила нос по поводу своего ухудшившегося зрения.

– Если это может вас утешить, – шепнул другой педагог, – Тина Тернер забыла свои очки на церемонии вручения «Грэмми», и результаты конкурса за нее зачитывал кто-то другой.

Стелла от души рассмеялась.

– Мне действительно стало намного легче, – сказала она.

Некоторое раздражение коллег, вызванное ее незапланированным появлением, моментально рассеялось.

Следующие три часа Стелла провела за столом экзаменационной комиссии. Все юноши читали один и тот же отрывок. Порой опасно прорывался северный акцент.

Всякий раз, когда в зале появлялся кто-то подающий надежды, Стелла задавала себе один вопрос: мог бы так читать Джозеф, хватило ли бы у него обаяния и подачи? Той не поддающейся определению манеры себя держать, которая дается от природы и присуща только настоящим актерам.

В конце прослушивания, выявившего всего нескольких обладателей некоторой искры таланта в сочетании с решимостью пополнить ряды профессии, в которой девяносто процентов постоянно сидят без работы, Стелла перехватила Сюзанну.

– Обычно я вас ни о чем не прошу… – начала она.

– Тогда и не проси, – ответила старушка с характерной для нее иронией. – Избавь себя от отказа и разочарования.

– Откуда вы знаете, что не упускаете своей главной удачи? Я подумала, может, вы бы для меня кое-кого посмотрели. Не в качестве прослушивания, а так, поговорили бы с ним, может, дали бы ему что-то прочесть вслух. А потом скажете мне, какое ваше впечатление.

– Этот «кто-то» собирается сюда поступать?

– Не исключено, хотя он по возрасту старше ваших студентов. – Стелла старалась не думать о последствиях. – Сейчас достаточно будет просто посмотреть, что он собой представляет.

– Это он? Стелла, надо полагать, это не какой-нибудь твой юный любовник, которого ты пытаешься удержать в своей постели?

Стелла расхохоталась:

– Искренне надеюсь, что нет.

– Тогда я, конечно, его посмотрю, но только не очень скоро. Где-нибудь на той недельке.

– Спасибо вам. Вы настоящий друг!

– Или полная идиотка. Не могу отделаться от ощущения, что ты что-то затеваешь.

– Я? – Стелла улыбнулась кошачьей улыбкой. – О чем это вы, Сюзанна?

Интервью с Джо и Стеллой было назначено на следующий день.

– Почему бы тебе не пойти с нами? – спросил Джо. – Моральная поддержка мне бы не помешала. Ты могла бы подавать мне всякие знаки, если я начну нести откровенную чушь.

Молли вынуждена была признать, что сгорает от любопытства. Ужасно интересно, что будет говорить на интервью Стелла Милтон. Сидеть дома и чувствовать себя за бортом событий не имело никакого смысла. Кроме того, очень привлекательна мысль о том, что ее присутствие вряд ли понравится Стелле. Но она не собиралась покорно смотреть, как знаменитая актриса пытается отодвинуть ее на задворки жизни своего сынка. Отныне она будет добиваться своего постоянного присутствия на авансцене вместе с Джо. Кроме того, как уже говорилось, ей было интересно послушать историю из уст ее главной героини.

– Пойду с удовольствием.

Стелла, по обыкновению не доверяя журналистам, потребовала, чтобы интервью проходило в безликой атмосфере гостиницы. Ко всеобщему удивлению, ее выбор пал не на роскошный «Ритц» или какой-нибудь экзотический «Блейкс», где обыкновенно делали свои откровения люди шоу-бизнеса. Она назначила встречу в минималистском и залитом галогеновыми огнями интерьере отеля «Смитс».

Клэр это вполне устроило. Место не располагало к игре в прятки, что, по ее разумению, должно было способствовать откровенности ответов. Можно же, в конце концов, допустить, что Стелла решилась обнажить небольшой кусочек своей позолоченной души.