chitay-knigi.com » Научная фантастика » Евангелие от Тимофея - Николай Чадович

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 63
Перейти на страницу:

– Значит, вы все согласны помочь нам? – спросил Яган.

– Нет. Не в наших правилах примыкать к слабой стороне. Но мы обещаем, что не станем вам мешать. Как только успех придет к тебе и твоему приятелю, мы незамедлительно начнем действовать на ваше благо.

Едва Гердан произнес эти слова, как гости словно по команде дружно встали и устремились к выходам, которых в этой комнате было больше чем достаточно. Когда мы остались втроем, Гердан протянул Ягану железный нож.

– Теперь моя жизнь в твоих руках. Будь осторожен, братец. Если он (это относилось, конечно же, ко мне) станет опасен, убей его незамедлительно. Иначе убьют тебя. С этого момента за вами будут внимательно следить днем и ночью. Я ухожу. Вам придется еще немного задержаться здесь. Ешьте и пейте в свое удовольствие. Уйдете, когда сочтете нужным. Никто не станет вам препятствовать.

– Давай выпьем и успокоимся, – предложил Яган. – Завтра с утра мы будем допущены на Большой Сбор. Там ты увидишь всех людей, причастных к власти. Всех тех, кого потом придется уничтожить или возвысить. Ты увидишь, правда издали, Письмена. Может быть, завтра даже выставят на обозрение оставшиеся от Тимофея реликвии. Смотри и запоминай. Помни об осторожности, но не упускай удачу. Если вдруг представится случай, постарайся использовать его. Среди служивых и чиновников уже ходят слухи о возвращении Тимофея. Народ взбудоражен. У нас немало сторонников.

– А где ты будешь в это время?

– Рядом.

– Рядом или за спиной?

– Рядом. Справа от тебя, как и полагается Лучшему Другу. А про это забудь. – Он всадил лезвие ножа в щель между двумя бревнами и переломил его пополам.

Искренне он это сделал или опять притворяется? Впрочем, такой жест еще ничего не значит. Человека можно запросто зарезать и половинкой ножа. Было бы желание.

Как я позже узнал, Большой Сбор раньше назывался Планеркой. Но слово это, на местном языке почти непроизносимое, впоследствии было заменено простым и удобным термином. На Большой Сбор обязаны являться все лица, имеющие какое-то отношение к Ставке, начиная от десятников, охранявших ворота, и кончая самыми влиятельными Друзьями. Здесь решаются любые вопросы как государственного, так и частного порядка, назначаются и смещаются чиновники, творятся суд и расправа, оглашаются новые и подтверждаются старые указы, объявляются войны и заключаются перемирия, делится добыча и устраиваются парады. Тот, кто желает хоть чего-то добиться в этой жизни, обязан регулярно посещать Большой Сбор. Пропустил его дважды – и можешь поставить на своей судьбе крест. Допущенные на Большой Сбор допущены к власти, вернее, к возможности домогаться этой власти.

Поливаемые прямо-таки шквальным дождем – наверное, последним в этом году, – мы спешили на звуки дудок и маракас, возвещавших о начале церемонии. Помня мрачное напутствие Гердана, я все время озирался по сторонам, но так и не смог определить, кто именно из великого множества людей, идущих в сторону площади, приставлен следить за нами.

Как это нередко случается на Вершени, ливень, только что хлеставший город тысячами стеклянных бичей, мгновенно иссяк, и в тусклом небе вспыхнула асимметричная, незамкнутая в верхней части радуга – словно два громадных, багрово мерцающих рога возникли из бездны. Тревожный отсвет лег на лужи, на мокрые крыши домишек, на кособокие стены Ставки.

Озноб пробрал меня, как будто откуда-то вдруг дохнуло ледяным холодом. Казалось, я уже все это видел однажды: и эту огромную, заполненную недобро молчащим народом площадь, и этот мрачный, ирреальный свет, и это несуразное сооружение, как будто рожденное фантазией безумца – не то эшафот, не то трибуна.

– Это Престол, – объяснил Яган. Зажатые толпой, мы уже не могли продвигаться вперед. – Когда-то на нем стоял Тимофей.

– Что – на этом самом? – удивился я.

– Нет, на другом, конечно, но похожем. Не станешь же каждый раз таскать этакую кучу бревен с ветвяка на ветвяк. Чтобы он олицетворял волю и слово Тимофея, достаточно реликвий, оставленных им на Вершени.

– А что это за люди, стоящие слева от Престола? Гвардия?

– Нет, Гвардия выйдет вместе с Друзьями. Это Указы… Что тут странного?

– Так это люди или указы?

– Это люди, которые наизусть знают указы. Каждый помнит только один-единственный указ и при необходимости объявляет его. А как же иначе блюсти закон?

– Ты ведь говорил, что закон – это Письмена.

– Верно. Но Письмена будут существовать вечно. В них ничего нельзя изменить. А указы объявляются и изменяются каждый день.

– Если указ – это одновременно и человек, что с таким человеком случается, когда указ отменяют?

– Отменяют указ, значит, и человека отменяют.

– Убивают? – уточнил я.

– Нет, зачем же. Просто перестают кормить. А сам себе он еду добыть не может. У всех Указов пальцы на руках раздроблены. Ничего тяжелее плошки с кашей они поднять не могут.

– А если Указ вдруг умрет?

– У каждого из них не менее трех учеников, которые никогда не бывают в одних и тех же местах одновременно. Все предусмотрено.

В это время дудки на мгновение замолкли, затем коротко, истошно завыли. Послышался характерный свист боевых бичей, и толпа на площади раздалась. По крутой высокой лестнице на Престол стали цепочкой подниматься люди, чьи портки, куда более длинные, чем у обыкновенных смертных, были сплошь обвешаны жестяными, деревянными и стеклянными наградами. По мере того как, взойдя на самый верх Престола, они выстраивались у его дальнего края, Яган комментировал:

– Добрый Друг, Близкий Друг, Ближайший Друг, Душевный Друг, Закадычный Друг…

– Все, что ли?

– Да нет. Есть еще с полсотни просто Друзей. Но они обычно не поднимаются на Престол. Их место ниже, у его подножия.

Вновь взвыла одинокая дудка – звук был настолько высок, что у меня заломило в висках. Еще трое людей поднялись на Престол и установили что-то похожее на пюпитр и положили на него довольно объемистый сверток.

– Письмена вынесли! – Яган заметно волновался. Все происходящее явно бередило его душу. Это был уже не колодник, гнивший вместе со мной в проклятом рву, и не узник подземной тюрьмы, втихомолку пожиравший мокриц. Сейчас это был совсем другой человек, и место его было на самой вершине Престола, никак не иначе.

А ведь он добьется своего, вдруг подумал я, глядя на искаженное вожделением и ненавистью лицо Ягана. Непременно добьется, а значит, и мне стоять на этой шаткой, наспех и неумело сляпанной пирамиде. Если сейчас последует какое-нибудь затмение, быть мне владыкой Вершени, с отчаянной решимостью загадал я.

Толпа, до этого молчавшая, взорвалась торжествующим воплем, заглушившим даже варварскую какофонию дудок. Четверо из Друзей спустились вниз и с видимым напряжением поволокли на Престол внушительных размеров короб, обтянутый коричневой кожей.

1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 63
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности